Босс тоже откинул капюшон, и я увидел его чудовищно обезображенное лицо.
И сразу же узнал его.
И, разумеется, мгновенно понял, в чем дело.
Слайдер сказал правду. Босс собирался убить Бриджит и девочку и забрать деньги в качестве возмездия за то, что сделал с ним Темный Уайт немало жутких лет тому назад.
Человек с клочковатыми рыжими волосами, стоявший у входа в пещеру с «печенегом» в руке, человек, чье горло изрезано шрамами, рот искалечен и щеки бледны, как у трупа, — этот человек был не кем иным, как моим давным-давно погибшим приятелем Скотчи Финном.
Когда я видел Скотчи в последний раз, он был распят на колючей проволоке, что опутывала мексиканскую тюрьму в Вальядолиде. Жених Бриджит, Темный Уайт, подставил нас с покупкой наркотиков. Сделал все, чтобы нашу группу, а самое главное — меня, арестовали. Я был обречен сгнить в мексиканской тюряге ради того, чтобы Темный и Бриджит могли пожениться и Бриджит забыла меня навсегда. Вообще-то Скотчи был занозой в заднице, изворотливым мелким поганцем, однако именно он сумел вытащить нас из тюрьмы и даже успел добежать до ограждения, пока его не подкосил выстрел в спину из винтовки М-16. Скотчи упал на натянутую проволоку и, как мне показалось, был практически обезглавлен. Даже если его не убила пуля, выжить он все равно не мог.
Если допустить, что в результате какого-то поганого чуда он выжил и проволока не отрезала ему голову начисто, Скотчи все равно умер бы, когда охранники сдирали его с колючек. Вряд ли они осторожничали. Да и с какой стати? Они довершили бы работу проволоки, и он бы загнулся.
Хорошо, теперь предположим, что мать Тереза, папа римский и святой Николай Мирликийский — говорят, покровитель воров — именно в тот момент озаботились судьбой рыжеволосого ублюдка из Кроссмаглена и вместе с ангелом смерти лично вмешались и спасли его. И он выжил. Но как же — ради всего святого! — он пережил лечение в мексиканском тюремном госпитале, особенно если вспомнить, что охранники были совсем не настроены помогать нашему старому другу Энди, забитому до полусмерти?!
Там не было хирургов, которые могли бы спасти жизнь Скотчи.
Ему вряд ли сделали чертово переливание крови, а если и сделали, то кровь была неправильной группы или заражена вирусом СПИДа.
Да-а-а… Чтобы выжить после пули, проволоки и мексиканского госпиталя, нужно было иметь девяносто девять жизней, родиться в Рождество, найти трилистник в своей колыбели и тринадцать лет подряд совершать паломничества в Лурд.
Все это ерунда. Глупый, вспыльчивый Скотчи никак не может быть жив после всего, чему я был свидетелем.
У него не было ни единого шанса.
И все же вот он — покрытый шрамами, скрюченный, страшный, как моя жизнь, хрен моржовый — собственной персоной.
Скотчи.
Моя Немезида. Мой старый приятель.
Он стоял, смотрел, говорил, курил именно так, как делал это раньше.
Боже мой! Это действительно он.
Я хотел вскочить, подбежать к этому придурку, обнять. Хотел пожать ему руку. Скотчи! Боже правый…
За тебя я убил Лучика, Боба, Темного Уайта. Именно ради тебя я это сделал. Потому что ты дал мне обещание.
И что теперь?
Теперь мне нужно твое благословение.
Я так хотел преклонить перед тобой колени, чтобы ты возложил мне на голову костлявую руку и произнес: «Ты все правильно сделал. Правильно».
Мне нужно это, Скотчи, — знать, что я поступил правильно. Что ты одобряешь. Я хочу посмотреть тебе в глаза, поговорить с тобой, выпить пива. Хочу подраться с тобой, победить, выпить еще пива и чтобы ты обчистил мой бумажник, когда я выйду в туалет.
Я хочу увидеть твои мерзкие клыки, оскаленные в улыбке.
Хочу, чтобы ты назвал меня Брюсом.
Скотчи, как же я рад тебя видеть!
Мой мир перевернулся с ног на голову.
Ты мой брат. Самый близкий человек из всех живущих на земле.
Ну… второй из самых близких (чую, сегодняшняя ночка будет как в последней серии латиноамериканской мыльной оперы).
Скотчи, как же мне хочется расцеловать тебя, пожать руку.
Но я не двигаюсь с места. Сижу в темноте. Как крыса. Жду.
Пока еще не время. Не сейчас.
Ты собираешься убить ее. Убить их обеих. Я знаю, Скотчи, на что ты был способен. Одному Богу известно, на что ты способен сейчас, после всего пережитого.
У меня только шестизарядный револьвер.
А у них — пулеметы.
И Скотчи-мать-твою-Финн — совсем не новичок в перестрелках. Отнюдь не новичок.
Трещит рация.
— Она приближается. Почти в двух шагах от нас, — докладывает бандит.
— Так, отморозки, прекратили дрочить и взяли оружие! Если маленькая Шивон сделает какую-нибудь глупость, убейте соплячку. Я хочу побеседовать с Бриджит. Но если только хоть что-нибудь пойдет не так — стреляйте в нее, не дожидаясь моего приказа. Безопасность, мать вашу, прежде всего! Все понятно?
Парни кивнули, и я усмехнулся. Да, это точно Скотчи, вне всякого сомнения.
Он лишился почти всех волос, горло пересекал страшный шрам, гортань, очевидно, была сильно повреждена. Изуродованное лицо, сломанный в нескольких местах нос, и глаз, кажется, остался всего один. За сегодняшний день я видел с десяток трупов, выглядевших куда лучше.
А он живой.
Проволока не отрубила ему голову, он не умер от потери крови, врачи третьего мира вернули его к гребаной жизни. А что потом?
Что случилось с тобой, Скотчи?
Десять лет в какой-то адской дыре в Мексике. Пережил все существующие в мире пытки. Но Скотчи отличается чертовски сильной волей к жизни. Выживет в любой ситуации. Могу представить, как он сумел выбраться. Продал своих друзей и товарищей; стал осведомителем, доносчиком, стукачом. Кого-то подставил, кого-то убил, кого-то оболгал — и все ради того, чтобы выкарабкаться. А теперь вернулся в Ирландию налаживать жизнь. Куда он мог податься? В Белфаст? В Дублин? На юг графства Арма? Может, он отсиживался в Мексике до тех пор, пока не набрал достаточно денег и связей.
Ну что ж, он уже на половине пути наверх — парни зовут его боссом.
И все это время он жаждал мести. Не мне же одному мстить за всех! Он разузнал, что Бриджит и Шивон в Белфасте, похитил ребенка. Как он все это проделал? Следил за отелем? Сколько у него людей?
Но план хорош.
Шанс одновременно разжиться деньгами и отомстить, убить, так сказать, одним выстрелом двух зайцев.
Боже мой, он же, наверное, спланировал все это много лет назад, еще в Мексике, когда гнил в тюряге. Впрочем, Скотчи предпочитал полагаться на авось, планировать не любил. Мне нравится в нем эта черта. Мне многое в нем нравится.
