— Деточка, меня уже никакое наследство не спасет.
— Прошу внимания, — провозгласил адвокат.
Все сурово взглянули на нас, и мы замолчали.
Поначалу я даже заскучала, адвокат читал бумаги, точно
первоклассник на конкурсе чтецов: выразительно, наслаждаясь и даже гордясь.
Наконец дошли до сути и стало интересно.
— Дом и все имущество, находящееся в нем… — тут он
сделал паузу и обвел всех взглядом, подчеркивая остроту момента, — моей
племяннице Ирине Константиновне Шевчук в благодарность за ее терпение и
преданность.
— Черт, — в гробовой тишине произнесла Мария, но
на это никто не обратил внимания, все завороженно слушали, лишь Александр
Петрович криво усмехнулся, покосившись на нее.
— В пожизненное пользование, — закончил адвокат.
— Что это значит? — растерялась Ирина.
— Прошу внимания, — повторил адвокат. — В
случае вашего замужества или смерти, не приведи господи, — весело
усмехнулся он, — дом следует продать, а вырученную сумму, разделить между
всеми нижеперечисленными родственниками в равных долях.
«А дяденька оригинал», — решила, я, поражаясь
закрученности интриги.
— Картины из моей коллекции… — далее шел перечень
картин, — племяннику Андрею Викторовичу Тарасову. Он лучше всех сумеет ими
распорядиться. Все остальное недвижимое имущество продать.., а также все мои
деньги.., племянникам… Виктору… Антону… Егору… Марии… Вере.., в равных долях… —
Дочитывал завещание он в гробовой тишине. — Племяннице Ирине..,
пожизненная пенсия в размере трехсот долларов в месяц, а также деньги на
содержание дома, для чего открыт специальный счет, который тоже будет
аннулирован в случае ее замужества. Самарскому Александру Петровичу бронзовую
скульптуру «Искупление» из моего кабинета в память о нашей долгой дружбе.
Акварельный набросок Айвазовского к картине «Буря» Молчановой Анне Игнатьевне с
восхищением ее красотой и прекрасными душевными качествами. По настоянию
покойного завещание оглашается в сороковой день после его кончины. По закону
оно вступит в силу.., впрочем, — тут он сделал паузу, — некоторые
обстоятельства.., всем присутствующим известно, следствие по делу о гибели Льва
Вениаминовича еще не закончено, так что…
— Я ничего не поняла, — быстро заговорила Ирина,
нервно теребя подол сарафана.
— Чего тут не понять? — перебила ее
Верочка. — Ты живешь здесь, как и раньше, получаешь свои триста баксов у
месяц и еще деньги на содержание дома.
— Да, — кивнул адвокат. — Разумеется, вы не
можете тратить деньги на дом как вам заблагорассудится, вы обязаны будете
предоставлять отчет о своих расходах в нашу адвокатскую контору.
— Но он сказал, что я не могу выйти замуж, —
пролепетала Ирина.
— Можете, — улыбнулся адвокат. — Но в этом
случае лишитесь и дома, и пенсии.
— Но как же так…
— Чего ты глаза таращишь? — не выдержала
Мария. — Продолжаешь жить как раньше. Замуж ты все равно никогда не
выйдешь. Послушайте, — повернулась она к адвокату, — хотелось бы
знать поточнее…
— Понимаю ваш интерес, — улыбнулся он. — На
счетах Льва Вениаминовича на сегодняшний день восемь тысяч долларов и двести
восемьдесят пять тысяч рублей. Недвижимое имущество, назначенное к продаже, это
автомобили… — Он достал еще листок, кашлянул и продолжил:
— Учитывая, что двое, Ирина и Андрей, в этот список не
включены, каждый получит приблизительно по шесть тысяч долларов США.
Антон зашелся от смеха. Танька разочарованно скривилась. Я
тоже не смогла сдержать гримасы разочарования: вот тебе и «Альфа-Ромео». Но
самое большое впечатление завещание произвело на Виталия, заморыш вдруг вскочил
и заорал:
— Да это черт знает что такое.., это издевательство…
— В завещании есть еще один пункт, — ласково
продолжил адвокат, — на который я предлагаю обратить ваше внимание: в
случае, если кто-то из родственников оспорит завещание, все имущество переходит
государству.
— Ай, молодец, — продолжал веселиться Антон,
охаживая себя ладонями по ляжкам. Виталий нервно бегал по комнате. Егор
поднялся и обратился к Ирине:
— В качестве своей доли я хотел бы взять пейзаж, что
висел в спальне Льва Вениаминовича…
— Он не стоит шести тысяч, — поспешно сказал
Андрей. Он сидел красный как рак и прятал глаза от окружающих.
— Ну и что, — пожал плечами Егор. — Зато он
очень нравился моей маме. Но если это невозможно… Я благодарен дяде за его
заботу. А теперь, извините, вынужден проститься.
— Подождите, — вмешался адвокат. — В
завещании есть пункт, по которому все наследники обязаны прожить в доме три дня
с момента оглашения завещания. Если это невозможно, наследника должен заменить
кто-то из членов его семьи.
— Очень сожалею, — ответил Егор, — но это
совершенный бред. Завтра утром у меня важная встреча. Всего доброго.
— Вы теряете право на наследство, — настойчиво
внушал ему адвокат.
— Что ж.., придется мне это как-то пережить, —
улыбнулся Егор, всем кивнул и отбыл. Перспектива потери шести тысяч долларов
его, как видно, не впечатлила.
— Правильно, — громко сказала Мария, как только за
ним закрылась дверь. — Что ему эти деньги, эти жалкие копейки.
Тут она осеклась, быстро взглянув на Александра Петровича.
Тот поднялся и вежливо раскланялся.
— Думаю, мне тоже пора. Я ведь правильно понял, —
повернулся он к адвокату. — Мое присутствие здесь необязательно?
— Да, речь идет лишь о родственниках. Анна Игнатьевна и
вы получаете завещанное вам в любом случае.
— Я бесконечно признателен своему другу за его внимание
ко мне, — проникновенно сказал Александр Петрович. Выглядел он вполне
искренним. — Это моя любимая вещь в его коллекции.
— К сожалению, вы можете ее забрать только по окончании
следствия.
— Да-да, конечно. Я понимаю.
Ирина как-то странно взглянула на него, во взгляде была
злость, если не ненависть. Маловероятно, что потеря скульптуры так
подействовала на нее. Выходит, тут что-то другое.
Александр Петрович еще раз поклонился собравшимся и отбыл
весьма довольный. Минут через пятнадцать уехал и адвокат.
