Не могу сказать, что меня чем-то поразил ее наряд, почему бы
и не сплести венок, и не водрузить его себе на голову? Но женщина вела себя
странно, хотя я и не могла сразу понять, в чем эта самая странность
заключалась. Синяки на плечах не давали мне покоя, и я вновь совершенно
серьезно подумала, что места здесь и впрямь загадочные, и если женщина вдруг
окажется вовсе не женщиной, а бог весть кем, я ничуть не удивлюсь.
Я тихо сошла с тропинки и укрылась в кустах, чтобы женщина
меня не увидела, и стала ждать, что будет дальше. Она подошла к калитке и
замерла напротив нее. С того места, где она стояла, дом был хорошо виден,
калитка из металлических прутьев, а забор из кирпича, из-за него не очень-то
разглядишь дом. Стояла она так минут десять. Я пыталась понять, что ее
занимает, и не смогла. «Наверное, приезжая, — решила я. — Забрела
сюда случайно, и теперь гадает, что это за дом». Вдруг женщина трижды
перекрестилась и низко до земли поклонилась. С мыслью о нечистой силе можно
проститься, но теперь ее поведение заинтриговало меня даже больше. Женщина
резко развернулась и пошла по тропинке, а я, недолго думая, припустила за ней.
Следить за кем-то в лесу то еще занятие, особенно если нет навыков. И не
приблизишься, чтобы себя не выдать, и упустить страшно. Метрах в ста от дома
женщина подняла что-то с земли, присмотревшись, я увидела, что это этюдник. Ну
конечно, она художница, бродит здесь в поисках вдохновения. Только с какой
стати ей на дом креститься? В общем, несмотря на то что с женщиной стало все
более-менее ясно, я упорно продолжала следовать за ней.
Она шла быстро, не оглядываясь, что значительно упрощало мою
задачу. Минут через двадцать мы вышли к какому-то поселку. Поначалу я решила,
что это Дубровка, но очень быстро поняла, что ошиблась, впереди торчала
кирпичная труба (какой-нибудь завод или фабрика), а в Дубровке ничего подобного
я не видела. Женщина уверенно подошла к крайнему дому. Деревянный, двухэтажный,
он выглядел довольно обветшалым. Калитка болталась на одной петле, забор давно
покосился и держался на честном слове.
Взойдя на крыльцо, она пошарила рукой где-то под низкой
крышей крыльца и достала ключ. Быстро огляделась, открыла дверь и скрылась с
моих глаз. А я только вздохнула. Любопытство сыграло со мной злую шутку. Бог
знает, где я сейчас нахожусь и как отсюда выберусь. Может, в Дубровку ходит какой-то
транспорт? Бродить по этим тропинкам я могу еще очень долго.
Раздосадованная на свое глупое любопытство, я зашагала к
центру поселка и вскоре увидела автобусную остановку. На скамейке сидела бабка,
держа козу на веревке. Коза с интересом разглядывала лопух. Сельская жизнь
начала действовать мне на нервы, остро захотелось быть поближе к цивилизации.
— Простите, как мне лучше до Дубровки доехать? —
вежливо спросила я.
— Никак, — вяло ответила бабка.
— Но ведь люди туда как-то добираются?
— Само собой. Автобус отсюда ходит до города. Два раза
в день. Утренний уже был, второй будет вечером. А вот из города есть автобус в
Дубровку, но вы и на последний не успеете, наш позднее приходит.
— Да, — сказала я, устраиваясь рядом с
бабкой. — Красиво живете.
— Не жалуемся. Если тебе нужна Дубровка, вон
дорога, — ткнула она за свою спину. — Минут двадцать, и к озеру
выйдешь, где олигархи живут, а там до поселка еще минут пятнадцать. Зачем тебе
автобус?
— Спасибо, — невероятно обрадовалась я. Мысль о
том, что скоро я окажусь в доме, где есть душ и прочие удобства, так
воодушевила меня, что я решила еще немного поболтать с бабкой и удовлетворить
свое любопытство. — Вы не скажете, в крайнем доме кто живет?
— В каком?
— Вон там.., с синими наличниками.
— А… Якимовы жили. Теперь никто не живет. Бабка
померла. Дочка ее еще раньше в город подалась. Оставили под дачу, да не
больно-то ездят. Ленка, дочь-то, вроде замуж в Москву вышла, а оттуда к нам не
наездишься. А продавать не хотят. Земля нынче у нас дорогая. Богатеи гектарами
скупают. Скоро козу пасти негде будет. Еще лет десять назад здесь чужаков не
было, а сейчас дома как грибы растут, и все каменные. Откуда только у людей
деньги?
Я поспешно попрощалась с бабкой и зашагала по дороге, очень
рассчитывая, что на этот раз она выведет меня к заветной цели. Странное
поведение встреченной в лесу женщины продолжало меня волновать, но уже не столь
сильно. Скорее всего, художница и есть Лена Якимова, приехала из Москвы на
родину, отдохнуть душой и порисовать. А дом… Бог знает, что у нее связано с
этим домом. В конце концов, она перекрестилась, а не совершила ритуальное
убийство. И нечего забивать голову всякими глупостями.
* * *
Старушка оказалась права: через двадцать минут я вышла к
озеру, а вскоре увидела дом Костолевского и только тогда поняла, как устала и
проголодалась. Еще вопрос, смогу ли я поесть в этом доме, учитывая последние
события. Интересно, поблизости есть кафе? В поселке точно есть, но вновь
отправляться туда на своих двоих очень не хотелось.
— Принцесса, — услышала я и едва не подпрыгнула от
неожиданности. Кусты сбоку раздвинулись, и я увидела довольную физиономию
Леопольда.
— Я тебя ищу весь день, — обрадовалась я.
— Тише, не стоит привлекать к нам внимание.
Я быстро огляделась и полезла в кусты.
— Ты разговаривал со следователем? — перешла я на
шепот.
— С какой стати?
— А с такой, что Ирину убили. Вчера ты шел за ней и мог
что-то видеть.
— Ты рассказала об этом милиции? — огорчился он.
— Я сказала, что мы с тобой болтали, сидя на
подоконнике, потом ты ушел, а я увидела силуэт на тропинке. Возможно, это была
Ирина.
— Ты очень умна, принцесса.
— Ты в самом деле что-то видел?
— Конечно.
— И знаешь, кто ее убил?
— Знаю.
— Кто?
— Тот, кто прячет рога и хвост.
— Вот что, Леопольд, — вздохнула я. — Задолбал
ты меня своими загадками. А ведь дело серьезное, человека убили. Я знаю, что с
Ириной у тебя отношения не сложились, но…
— Принцессе не пристало так выражаться, — обиделся
он и даже чуть отодвинулся от меня. Думаю, для того, чтобы удобнее было смыться
при первой моей попытке удержать его.
— Ты должен немедленно все рассказать в милиции.
Слышишь?
— Слышу. Только это бесполезно. Где это видано, чтобы
чертей сажали в тюрьму? Скажешь тоже, вот умора. У них всегда лучшие адвокаты и
горы золота, чтобы купить всех.
