— Леопольда все равно утром нашли бы.
— Конечно. Но не мы, — упрямилась я. — А
теперь мы подозреваемые номер один.
— Прости меня, — тихо сказала Танька. — Это я
тебя втравила в историю. Зачем мы вообще сюда поперлись? Теперь загремим в
тюрьму, а Витька получит миллион и будет жить в свое удовольствие с
какой-нибудь кикиморой, а про меня и думать забудет. — От такой
перспективы Танька так разволновалась, что пошла пятнами и добавила несколько невпопад:
— Черта им лысого. Еще посмотрим, кто кого. Яснее
ясного, карлика этот гад Самарский убил. Мы его выведем на чистую воду.
— Как, интересно? — съязвила я, хотя пререкаться с
сестрой в такую минуту вовсе не входило в мои планы.
— Но ведь все сходится. Он убил Ирину…
— С какой стати?
— Должна быть причина. Например, она знала, что это он
убил дядю. Да-да, все просто.
— Ага. Знала и целый месяц молчала и даже зачем-то
пошла к нему ночью. Чтобы по голове получить?
— Может, у нее были сомнения в том, что он убийца, а в
тот вечер они рассеялись.
— И она не позвонила в милицию, а побежала к нему?
— Да, это, пожалуй, не годится. Но он ведь зачем-то
приходил в дом?
— Ты знаешь зачем. Его интересовала скульптура. Точнее,
записка, хотя и скульптуру, и записку он бы и так вскоре получил.
— Сплошные загадки, — пожаловалась Танька и
загрустила. — Вот что, — сказала она, немного помолчав и мрачнея с
каждой минутой все больше и больше. — Надо искать адвоката. Путного.
Валька не годится. Поеду к Марку, у него полно знакомых, может, кого
посоветует.
— Что значит «поеду»? — не поняла я.
— Ты здесь побудь, — ласково защебетала
она. — Надо еще день продержаться.
— Какой день?
— Ты что, забыла? По завещанию, родственники обязаны
прожить здесь три дня. Если все разрешится благополучно… Прикинь, как будет
обидно, если мы лишимся денег просто потому, что ты уехала на день раньше.
— Вот ты и оставайся, — разозлилась я.
— А ты что будешь делать? Сидеть дома и нервничать?
Лучше нервничай здесь, а я переговорю с нужными людьми и все улажу. От меня там
гораздо больше пользы, чем здесь.
Насчет пользы в самую точку. Я хотела сказать Таньке, что
думаю по этому поводу, но лишь вздохнула. Перед лицом опасности сестры должны
поддерживать друг друга, а не ругаться.
— Ладно, — вяло кивнула я. Танька меня расцеловала
и засобиралась в город, а я легла спать, не придумав ничего умнее.
* * *
Разбудил меня телефонный звонок. Звонила сестра, и голос ее
дрожал от возбуждения:
— И ничего мы не подозреваемые номер один. То есть,
конечно, и нас подозревают, но не больше других. Я к Марку ездила, он
переговорил с кем следует, и ему сказали: подозреваются все, потому что
теоретически карлика мог убить кто угодно, и Ирину, само собой, тоже. А то, что
его нашли мы, скорее говорит о нашей невиновности. Конечно, сказали они, девки,
то есть мы с тобой, чего-то темнят и недоговаривают, но это может быть от
страха. И Самарский их вовсе не убедил. Говорили с ним вежливо, потому что
человек он большой, но со счетов и его не сбрасывают. А ты нос повесила. Да,
вот еще что. Вскрытие уже было, Леопольда утопили где-то между часом и тремя.
Точнее сказать не могут. Смотри, что делается, а в кино всегда говорят с
точностью до минуты. Мол, без десяти час шваркнули его по башке… Ты не помнишь,
сколько времени было, когда мы Самарского в кабинете застукали?
— Где-то около часа, — ответила я, напряженно
припоминая. — Может, чуть позднее.
— Вот-вот. Он, вражина, карлика утопил, потому что тот
его возле дома застукал, а еще раньше видел, как он с Иркой разделался.
Версия, в общем-то, и мне нравилась. Вот если б еще знать, с
какой стати Самарскому так свирепствовать? То ли дело родственники, им есть
из-за чего рисковать, наследство немалое.
Я почувствовала себя значительно лучше, прежде всего потому,
что немного поспала, но и слова Таньки внушали определенные надежды. То, что
ночью в доме было тихо, вовсе не значит, что все его обитатели спали. И в ночь
убийства Ирины по меньшей мере двое соврали, что никуда не выходили, это не
считая меня. Так что в милиции правы: подозреваются все.
В дверь постучали, я ответила «да», и в комнату заглянул
Антон.
— Не хотите поужинать? — робко предложил он. Я
поблагодарила. Умылась, а потом пошла в столовую, где собрались все обитатели
дома.
Только Виталий все еще отсутствовал. Вера и Маша при моем
появлении не подняли глаз от тарелок, Андрей громко поздоровался и закашлялся.
Я устроилась за столом, и хоть чувство голода имело место, кусок не лез в
горло.
— Это просто ужасно, — вдруг сказала Вера.
— Что ужасно? — растерянно спросил ее брат.
— То, что здесь происходит. Мы все подвергаемся
опасности. Второе убийство за два дня. Не Дубровка, а какое-то Чикаго.
— Ты можешь уехать, — съязвил Антон. — Никто
тебя здесь не держит.
— Ага, я уеду, а ты захапаешь все денежки.
— Перестаньте, пожалуйста, — попросил Андрей,
косясь на меня. — Кому понадобилось убивать этого несчастного? —
добавил он задумчиво. — Ведь он к наследству не имеет никакого отношения.
— Так ты что, действительно думаешь, что Ирину убил
кто-то из нас? — воскликнула Вера.
— Меня больше интересует, что за мерзавец соврал в
милиции, что в ночь убийства Ирки меня не было в доме, — сквозь зубы
сказала Мария. — Сегодня менты мне всю душу наизнанку вывернули своими
вопросами. Убила бы сволочь за такое вранье.
И тут Андрей всех нас поразил.
— Тебя ведь действительно не было, — тихо, но
уверенно сказал он.
— Что? Так это ты настучал ментам?
— Если мы все будем врать, они никогда не найдут
убийцу.
— Значит, все-таки ты. Большое тебе спасибо.
— Я не стучал ментам, как ты выразилась. Но хотя бы,
когда мы одни, давайте не врать друг другу. Иначе действительно начнем
подозревать всех.
— Откуда ты знаешь, что меня не было в доме? —
после непродолжительной паузы спросила Маша.
