— А у кого гостили? Ничего, что я вас спрашиваю?
— Что вы, я только рада поболтать. Я останавливалась у
Костолевского. Моя сестра замужем за его племянником. Но вы, наверное, знаете,
что там произошло.
— Да.., это ужасно. — Я ожидала, что она
постарается избежать этой темы, но она, напротив, заговорила охотно:
— Последнее время мы довольно много общались со Львом
Вениаминовичем, а раньше даже не были знакомы, хотя я живу здесь много лет и
он, можно сказать, старожил. Он любил пешие прогулки, и мы как-то встретились,
случайно. Разговорились, как сейчас с вами. Очень интересный человек. Прекрасно
разбирался в искусстве. Встречи с ним доставляли мне огромное удовольствие.
— Постойте, это он вам картину завещал? — спросила
я, симулируя внезапное озарение. Надеюсь, это все-таки не выглядело откровенным
притворством.
— Мне, — кивнула она. — Родственники не
против? Если честно, я была поражена, когда узнала. И очень тронута. Милый
человек. Не могу поверить, что у кого-то поднялась рука… Мой муж говорит, пока
в этом деле ничего не ясно… Мой муж служит в милиции, — пояснила она.
— Мы с ним встречались, он заходил в тот день, когда
погибла Ирина.
— Просто невероятно. Три убийства, и причина как будто
не ясна. Неужели все-таки наследство?
Тут я подумала, что милая дама, вполне возможно, затеяла
разговор с той же целью, что и я: вызнать побольше. Вопрос, что ею движет:
обычное любопытство или у нее есть свой интерес? О Костолевском она отзывается
хорошо, но ведь это может быть притворством.
— Мне трудно судить, — ответила я. — Моя
сестра вышла замуж несколько дней назад, и всех этих людей я видела впервые. А
вы хорошо знали Ирину?
— Нет. Костолевский как-то пригласил меня на чашку чая.
В его доме я и познакомилась с Ириной. Мне она показалась хмурой и довольно
неприветливой особой. По-моему, у них с Костолевским были непростые отношения.
Впрочем, это уже мои фантазии.
Она поднялась с земли, отряхнула подол юбки.
— На сегодня ваши занятия закончены? спросила я,
сообразив, что она хочет уйти. — Вы, наверное, отлично знаете всю округу,
самые красивые уголки? Если вас не затруднит, вы не могли бы как-нибудь
устроить мне экскурсию? Когда у вас будет время.
— С удовольствием, — кивнула она. — А знаете
что, идемте к озеру. Красивее места вряд ли найдете. И вы сможете преподать мне
несколько уроков. Согласны?
— Конечно.
Она быстро собрала вещи, и мы зашагали к озеру.
Место оказалось действительно сказочно красивым. Мы
рисовали, встав почти у самой воды. Наши этюдники стояли рядом, Анна то и дело
поглядывала на мою работу, задавала вопросы. Я радовалась, что не разочаровала
ее. Где-то через час она начала смотреть на меня с уважением, а вопросов
становилось все больше. К тому моменту, когда солнце спряталось за верхушкой
самой высокой сосны, между нами установились вполне дружеские отношения.
— Что ж, пора заканчивать, — не без сожаления
сказала я и тут же спросила:
— Встретимся завтра? Или у вас другие планы?
— У меня давно нет никаких планов, — вздохнула
она. — Я так рада, что познакомилась с вами. После гибели Костолевского я
почувствовала себя очень одинокой. У меня здесь совсем нет друзей. Одни
знакомые. А иногда так хочется с кем-нибудь поговорить. С умным, чутким
человеком.
«Похоже, с мужем у нас проблемы, — подумала я. —
Впрочем, милицейский начальник, скорее всего, целыми днями на работе».
— Значит, завтра в десять. Вас устроит?
— Да. Знаете, даже не хочется с вами расставаться.
— Если хотите, я могу вас проводить.
Мгновение она колебалась, потом кивнула, и мы пошли в
сторону поселка. Как выяснилось, здесь была короткая дорога. Мы вышли на
Озерную минут через десять.
Их дом выглядел добротно, но довольно скромно. Двухэтажный,
с большим балконом, по местной традиции огорожен он не был. Перед домом зеленая
лужайка, застекленная веранда увита розами, которых было здесь великое
множество.
— Ну вот, это мой дом, — сказала Анна и
улыбнулась. — Что ж, большое вам спасибо за прогулку. Завтра буду ждать
вас на развилке возле леса, как договорились.
Мы простились. Анна направилась к дому, а я назад в поселок.
Однако как только ближайшие кусты скрыли меня от ее глаз, я, пристроив этюдник
в траве, вернулась назад, обойдя дом по кругу.
Разговор с Молчановой оставил у меня двойственное
впечатление. Вроде бы она достаточно откровенна, но чувствовалось в ней некое
напряжение. Впрочем, может быть, она просто застенчивый человек. Вопрос: что
она делала в том доме в соседнем поселке? И чем ее так привлекает, я бы даже
сказала завораживает, дом в Сергеевке? Может быть, с этим домом связаны
какие-то воспоминания, а может быть, у женщины есть некая тайна, которую она не
спешит открывать.
Крайне заинтригованная, я топталась на месте, не в силах
покинуть свой пост. Минут через двадцать возле дома остановилась машина, из нее
вышел Молчанов и направился в дом.
— Это ты? — услышала я голос Анны. Мужчина не
ответил. Вряд ли она сейчас покинет дом, муж вернулся с работы, люди в это
время ужинают. Я собралась возвращаться, убедив себя в том, что ничего
интересного сегодня больше не увижу. Повернулась и едва не вскрикнула от
неожиданности: в трех шагах от меня стоял Кирилл. Губы его насмешливо
кривились, но взгляд был скорее сердитым, если не сказать злым.
— Привет, — отступая на шаг, улыбнулась я:
— Ты не уехала? — спросил он.
— А разве я вам это обещала?
— Скажи, пожалуйста, что ты здесь делаешь?
— В поселке? — удивилась я.
— Нет. Возле этого дома.
— Розы разглядываю. Правда, красивые?
Он помолчал, потом вздохнул,
— Знаешь, ты очень деятельная особа, — наконец
сказал он.
— Что вы имеете в виду?
— В основном твое любопытство. Чем тебя так увлекла
хозяйка дома?
Это мне не понравилось. Кирилл застукал меня за весьма
неблаговидным делом: сижу в кустах и наблюдаю за людьми, так что его вопрос
вполне обоснован. С другой стороны, ему-то что за дело, чем я здесь занимаюсь?
А что он сам здесь делает?
— Идите вы к черту со своими вопросами, — ответила
я с усмешкой и побрела к кустам, где у меня был спрятан этюдник. Кирилл шел
рядом.
