Я отправилась на хутор, прошлась возле дома. Дом как дом.
Обветшалым не выглядит. Хотя он кирпичный, не один год простоит, прежде чем
придет в негодность. Железные ставни и дверь выглядели несокрушимо и надежно
защищали от непрошеных гостей. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что
крыша давно требует покраски. И вновь я поразилась некой зловещей атмосфере,
которая здесь имела место. Может, потому, что дом стоял в стороне, скрытый от
глаз деревьями?
Не знаю, чего мне хотелось больше: заглянуть хоть одним
глазком вовнутрь или бежать без оглядки?
Домой я возвращалась не спеша и, как ни странно,
успокоенная. По крайней мере, желание немедленно покинуть поселок меня не
посетило. К вечеру позвонила Танька, приехать сегодня она не сможет, о чем
горько сожалела и заклинала меня не делать глупостей. Я было собралась
рассказать ей о разговоре с Леной, но подумала, что Танька, наплевав на свои
дела, явится сюда и увезет меня силой. Так что решила с этим не торопиться.
Вечером я помогла тете Клаве полить огород. Потом явился Вовка, звал на
дискотеку, но я отказалась. Он парень ненадежный, что, если это Васька надоумил
его пригласить меня? Мысль о дискотеке он оставил и битых два часа играл с нами
в подкидного дурака. Вскользь упомянул Самарского, с которым я встречалась в
ресторане. Я сурово пресекла его намеки, сказав, что Самарский мне в отцы
годится и встречалась я с ним из чувства уважения к депутату и выдающемуся
человеку. Вовка при этих словах впал в задумчивость и вскоре наконец-то отбыл.
А я пожалела, что отпустила его, потому что в голову мне пришла мысль
наведаться в дом Костолевского. Такому парню, как Вовка, поди не в диковинку
чужие двери взламывать. Впрочем, это глупость, конечно. А брать его в напарники
глупость еще большая.
Но к тому моменту мысль посетить дом Костолевского уже
крепко обосновалась в моей голове. Загадки казались неразрешимыми, но я была
уверена: ответы на все вопросы в доме. Ведь что-то искал там карлик? Теперь
ясно что: документы или предмет, которые прямо указывали на убийцу. Я провела
ревизию в сарае тети Клавы, нашла железяку с острым концом, которая могла мне
пригодиться, и спрятала ее в кустах. Тетя Клава отправилась спать, и я вроде бы
тоже. Когда стемнело, я покинула свою комнату через окно, боясь, что, если
воспользуюсь дверью, тетя Клава услышит. Я намеревалась сохранить свое
предприятие в тайне. В руках у меня был фонарик, который я тоже обнаружила в
сарае, а в кармане мобильный. Правда, в целях конспирации его пришлось
отключить. Милейший пес по кличке Миша лежал на крыльце, на мое копошение в кустах
никак не отреагировал, за что я была ему очень благодарна. Подумала взять его с
собой, но навыков общения с собаками у меня не было, чего доброго, залает в
самый неподходящий момент.
Прихватив железяку, я огородом выскользнула в переулок и
заспешила к дому Костолевского. Пока шла полем, все было более-менее нормально,
но стоило войти в лес, как на меня напал такой страх, хоть назад возвращайся.
Вдвоем идти в разведку не в пример легче. Я горько сожалела, что рядом нет
сестрицы, даже захныкала, но продолжала идти вперед. Фонарь я не включала,
боясь привлечь к себе внимание, и надеялась, что смогу найти дорогу в темноте
без труда, раз уж она стала настолько знакомой. Но свои возможности я
переоценила. Вскоре выяснилось: я где-то не там свернула. Тропинок здесь
великое множество, так что немудрено в темноте перепутать одну с другой.
Пришлось включить фонарь, но это помогло далеко не сразу.
Только я решила, что мне придется дожидаться рассвета, чтобы
выбраться отсюда, как лес чудесным образом расступился и я вышла к дому.
Правда, это был не дом Костолевского, но в ту минуту я была рада любому жилью.
Я отважно зашагала по тропинке и почти уперлась носом в
стену дома, хозяева здесь тоже заборов не признавали. Взяла правее с намерением
обойти дом, выбраться на улицу и наконец-то сориентироваться и замерла от
неожиданности. Не иначе нечистая сила и здесь постаралась, потому что стало
ясно: передо мной дом соседей Костолевского, который в настоящее время снимает
Кирилл. Сие никаких сомнений не вызывало, потому что сам Кирилл сидел на
освещенной единственным фонарем веранде, точно герой Генри Фонда в классике
жанра: ноги вытянуты и лежат на перилах, руки скрещены на груди, кресло-качалка
слегка поскрипывает под его весом. Правда, шляпа отсутствовала. Надвинь он шляпу
на самый нос, сходство было бы полным.
Я едва не чертыхнулась от досады и замерла, прикидывая, как
поступить. Вернуться назад или попытаться прошмыгнуть в боковую аллею, пока он
с таким увлечением вглядывается в звездное небо. Правда, был еще вариант: немного
понаблюдать за Кириллом. Вдруг он ждет кого-то? С полным отсутствием логики, к
чему я уже успела привыкнуть, я тут же выбрала третий вариант и замерла в
кустах.
Я стояла, Кирилл раскачивался в кресле, кресло скрипело.
Прошло минут пятнадцать, но мне показалось, что протянулась целая вечность. И
как только разведчики сидят в засаде по несколько часов? «Никого он не
ждет, — решила я с обидой. — Может, у него бессонница?» Я попятилась
назад, с намерением осуществить первоначальный замысел. Фонарь я предусмотрительно
выключила, еще подходя к дому, и была уверена, что осталась незамеченной.
Напрасно.
— Ну и долго ты там будешь стоять? — громко
спросил он. — Поднимайся на веранду. Я тебя вижу.
— Должно быть, у вас в роду были кошки, — съязвила
я, хотя разумнее было бы убраться восвояси. Только о каком разуме может идти
речь в моем случае?
— Ничего подобного, — ответил он, убирая ноги с
перил. — Ты топаешь, как бегемот, к тому же у тебя в руках фонарь, а на
веранде горит свет и отражается в его стекле.
Я с неодобрением взглянула на фонарь, вздохнула и поднялась
на веранду, спрятав в кустах железяку.
— Как вы догадались, что это я? — спросила с
обидой.
— А кому еще надо бродить здесь по ночам? —
удивился он.
— Кого-нибудь ждете?
— Точно не тебя. Но раз уж ты здесь… — Он взглянул на
меня и покачал головой. — Неуемная ты наша… Кстати, если ты упорно
«выкаешь», надеясь, что я стану вежливее, то напрасно.
— Это я уже сообразила. «Тыкайте» на здоровье, вы ведь
старше.
Он усмехнулся, пододвинул мне стул ногой.
— Зачем пожаловала? Надеешься, что осчастливлю?
— Вы сами сказали, что лечить вас бесполезно, поэтому
ваш вопрос я оставлю без ответа. Вы ни за что не поверите, но я заплуталась в
лесу и вышла сюда случайно. Так кого вы ждете? Машу?
— Маша пройденный этап, так что можем перейти прямо к
делу. Ну что, хочешь взглянуть на мою спальню?
— С чего вдруг такая щедрость?
— Не дожидаться же, когда ты залезешь ко мне в окно.
