Книга Акушер-Ха! Вторая (и последняя), страница 17. Автор книги Татьяна Соломатина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Акушер-Ха! Вторая (и последняя)»

Cтраница 17

С другой стороны, всё лучше, чем прежняя урологесса с травмой руки, полученной при паршивом и медленном исполнении. Она с каждым пациентом беседу беседовала минут по сорок, потом тщательно и долго ковырялась в том самом «знаете где». Потом писала ещё это всё каллиграфическим почерком. Вот тот, из первых абзацев этой истории, дедуган, залюбившись мотаться третью неделю из области, чтобы госпитализироваться, и проткнул ей руку. Ручкой. Выдрал у неё и тыкнул прямо в руку.


Люди неувязанные. И психованные. И все хотят спросить: «Как?..» А ответ им неинтересен.


Потому что тот же Димка, к примеру, даже на отборочный тур ралли «Париж – Дакар» не поехал. Потому что жена беременная и ругалась. И что? Монтекки-капулетти помирились на почве внука. Всех златом и серебром осыпали. Дмитрий Анатольевич – уже просто врач, а не молодой. Жена его тоже уже заведует отделением. Красивые, успешные, и глаз не оторвать от них. На публике. И целуются сладко, и щебечут ладно. Что там у неё в голове и организме – понятия не имею. А Димка, если вдруг экстренный вызов в выходной или на праздники – значит, в 90 % случаев из ста, он очередную бабу склеил и рассказывает ей где-нибудь в гостиничном номере, какая сука жена – убила мечту. Сам ты её убил. Сам. Ты к боженьке пять лет стучался. Представляешь, как он разозлился, когда – на тебе, владей! – а ты ему: жена беременная. Не она виновата. А ты. А ведь каким ты парнем был! Да и сейчас бабы не могут пройти мимо красивой фигуры, мягкого голоса и умения расставлять в пространстве алгоритмы. А только это Воином не делает. Впрочем, дамы, это ваше дело, если вам по душе такие господа. Может, как тому деду, пригодится. Плюс-минус очередь.

История о надувательстве

Давным-давно, когда «Обитаемый остров» был всего лишь скромным романом Аркадия и Бориса Стругацких, а не диафильмом стоимостью в пожизненный бюджет безбедного проживания всех живых ветеранов ВОВ, врачи любили пошутить. Это теперь они серьёзные, как хмурая туча, потому что Лига защиты пациентов от лечения не дремлет, а только и ждёт, когда же незадачливый эскулап возьмёт да и надругается над честью и достоинством этого самого пациента, с особым цинизмом использовав смертельные для психики словосочетания вроде: «Ну что же вы, батенька, так себя запустили?», «Вы бы ещё позже пришли. Причём сразу к патанатому!» и «Как можно было собственноручно засунуть стакан в задницу?!» Поэтому врачи нынче не шутят, а надувают щёки, изредка улыбаются (предварительно пройдя специальный курс обучения коммуникативным технологиям и получив заверенный министерской печатью сертификат) и всё больше молчат. Вслух ничего не говорят, не заглянув предварительно в пятнадцатитомник «Пособия словарных конструкций и фразеологических оборотов, разрешённых к употреблению в беседах с пациентами. Одобрено Минсоцздравом» и не позвонив своему адвокату с чужого телефона. Потому что скажешь пациенту: «Примите аспирин!» – так он тебе: «Какое такое примите?! Я на своих шестнадцати аршинах сижу и сидеть буду. А не будете покупать мне аспирин – отключим газ в газовой камере, а вам в кабинете, наоборот, подключим!»


Тогда же, когда я работала в большой многопрофильной больнице, размером с добрый уездный город, шутили, как последние дураки. И не только с пациентами, но и друг с другом. Подшучивали с особой жестокостью. Да так, что актёры театра, игравшие «про Ленина» и «про фашистов», могли лишь восхищённо присвистнуть. Или даже неодобрительно покачать головой. Такие это были нехорошие шутки.

Шутили все подряд. Особенно чувство юмора было гипертрофированно у врачей хирургических специальностей. Как своеобразная компенсаторная реакция на профессиональную вредность постоянно воздействующих на психику хирургов горя и печали окружающей пациентской среды.

И общие хирурги шутили, отбивая аутоперкуссию на вздутых ещё с бессонной ночи животах. Гастрохирурги частенько нервно смеялись, хватаясь за проекционные боли своих собственных язв. Торокальные сипло посмеивались. Оториноларингологи гнусаво хмыкали, пуская солнечные зайчики налобными зеркалами. Гулко хохотали травмотологи, забавно жужжа дрелями. Интеллигентно хихикали нейрохирурги, наигрывая частушки на пилке Джигли. Взахлёб хохотали акушеры-гинекологи, выколачивая турецкий марш ложками акушерских щипцов. Ну и урологи, конечно, любили острые и хронические приколы.

Особенно над хорошенькими девицами-интернами, пороху не нюхавшими и теорию медицинскую специальную вовремя не изучавшими.


Женщина-уролог – она же почти как женщина-космонавт. В смысле – подготовка требуется соответствующая. И не только психологическая – ни в одной специальности не постигнешь такого разочарования в слегка преувеличенных обывательскими легендами мужских достоинствах, – а и самая что ни на есть теоретическая. То есть женщина-уролог, как и любой другой уролог, должна знать как минимум анатомию и физиологию не только женских, но и, в отличие от акушера-гинеколога, мужских гениталий. И не только гениталий. Но о высоких (точнее – вышерасположенных) материях – в следующий раз. И никакой феминизм, никакая борьба за равноправие полов не отменяют необходимость знания женщиной-урологом перечисленных дисциплин. Тем более если она уже не студентка, а врач-интерн, закончивший высшее медицинское учебное заведение с красным дипломом. И интернатуру проходит не где-нибудь, а в урологическом отделении многопрофильной больницы, полном суровых скабрезных мужиков в зелёных пижамах, белых халатах – и прочих мужиков с отовсюду торчащими катетерами и остальными мочеполовыми неприятностями.


И вот поступает один такой незащищенный Лигой пациент с предварительным диагнозом, подтверждение которого требует выполнения пневмоцистографии.

Всем читателям, даже далеким от медицины, как спектрограмма Солнца от массы ядра Земли, из названия ясно, что в таинственном этом исследовании присутствует воздух. Мы же все знаем довольно по латыни, чтоб эпигрáфы разбирать, да? Пушкин Александр Сергеевич? Нет?.. Ну и ладно.

Так вот «пневмо» это самое и означает воздух. Цисто – пузырь. В данном случае – мочевой. Графия – это то, что мужика будут фотографировать рентген-аппаратом. Стационарным. Рентген-«мыльницы» тогда в той замшелой урологии ещё не было.


В общем, дежурный врач ценные указания интерну-девушке дал и только было собрался в дежурку пиво допивать и рыбу доедать, как пришла в его, казалось бы, взрослую и умную голову мысль совершенно идиотская. Как будто он в дежурке пиво не с рыбой употреблял, а с самой что ни на есть водкой. И говорит он прекрасной девушке-интерну:


– Сейчас, Алёна Степановна, беззащитный пациент отправится в манипуляционную. Там Анечка сделает всё, что надо. А после вы, Алёна свет-Степановна, препроводите нашего пациента в рентген-кабинет, расположенный на другом этаже, чтобы он по дороге чувствовал себя защищённым и никаких нападок не страшился.


– Хорошо, Олег Владимирович! – бодро, демонстрируя готовность защищать пациента до последней капли донорской крови, отвечает прекрасная дева-интерн.


– Только, Алёнушка, полагаю, вы и сами знаете, но на всякий случай я вам напомню, – сделал многозначительную паузу этот коварный, казалось бы, умный человек, врач высшей квалификационной категории и так далее и тому подобное, чтобы придать значимости своим словам. Чтобы до Алёны Степановны дошло, как важно в точности исполнить то, что он ей сейчас «напомнит».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация