Книга Акушер-Ха! Вторая (и последняя), страница 28. Автор книги Татьяна Соломатина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Акушер-Ха! Вторая (и последняя)»

Cтраница 28

– Татьяна Юрьевна! Вас срочно вызывают в родзал!

– Э-э-э… – говорю я Ивану Ивановичу, – я позже зайду, потому что вот такая незадача, что им от меня надо, проклятым, от студентки четвёртого курса?

И краснею. Потому что стыдно мне стало его обманывать. Неплохой, чувствуется, мужик. А я тут с клоунадой своей.

– Издеваетесь?! – шепчет мне вслед Иван Иванович. – А ещё врачи!!! Сколько можно ржать, когда же меня уже выпишут?!


Иду и думаю, с чего бы это над ним ржать? Лётчик. Производственная травма. Упал. Пойду к Пете статью забирать с сопроводиловками, уточню. Негоже как-то, ещё и меня подставил.


Оказалось, что Иван Иванович Иванов очень любил заложить за воротник. Как назакладывается вдоволь, жена давай его пилить, мол, корова не доена, дети не кормлены, конь не валялся, а ты пьёшь, скотина! Особенно доставала она его верёвками для белья. Мол, у всех есть, а у них – нет! И так она достала его этими бельевыми верёвками, что не вынесла душа поэта – пошёл верёвки справить на лоджию. Как раз после бутылки водки. Самое оно, да. Дверью в комнату – бах! Дверцей на лоджию – хлоп! И – верёвки делать. И жену перед этим по матушке. Она и обиделась. Ну и пусть делает эти верёвки, наконец, раз такой противный и никчемный!

Делает и делает. Час делает. Другой делает. Она в комнату – ни-ни, ни ногой. А уж тем более – на лоджию. Обида потому что. И вообще – принципиальная позиция.

К исходу третьего часа к ней в дверь звонят. Незнакомка.


– Я, – говорит незнакомка, – полдома обошла, пока мне сказали, что это именно ваш муж там пьяный валяется. Дело в том, что уж не знаю, пьяный он или нет, а только на сей раз он валяется, потому что я самолично видела, как он упал с шестого этажа. Аккурат с вашей лоджии. Сорвался. Я как раз напротив живу.

А жена уже в отключке, собственно. Незнакомая соседка из дома напротив всем сразу «Скорую» и вызвала. У мужика – всего лишь ссадины, царапины, ну и селезёнку удалили.

А почему все в отделении смеялись начиная с заведующего? Ну, во-первых, потому что все врачи идиоты. Во-вторых, потому что Иван Иванович всем перво-наперво, от фельдшера «Скорой помощи» до заведующего отделением сообщал, что он – лётчик! И ему очень стыдно, потому что никогда он ещё так неудачно не приземлялся.

Все и хихикали.

А он взаправду лётчиком оказался. Только-только комиссовали по состоянию здоровья.

Так что и этот полёт его был удачный, без второго слова, что бы он там ни говорил. Он на верёвках ниже живущих соседей спружинил. Профессиональную подготовку не пропьёшь. Вот так.

Про деньги

Навеяно недавним вопросом радиоведущей:

– Ну, вы же брали деньги, когда работали врачом?!

Давным-давно, когда известный питерский художник Камаев писал одну церковь много-много-много раз с целью обогащения, я бесцельно работала в родильном доме и не пила ничего, кроме растворимого кофе, да и тот воровала у заведующего, потому что была нищим дежурантом, а мой натуральный кто-то позаимствовал из ящика стола ещё до того как я спёрла кофе заведующего.

Была обычная пятница, обычный вечер, падал обычный для наших широт снег, и если утром и днём мне было ещё ничего, то к вечеру навалилась страшная вселенская тоска. Дело в том, что перед уходом на работу я поругалась с мужем.

Я сказала ему:

– Мне надоело ходить на эту работу! Там плохо и ужасно! Там в дежурку вваливается кто и когда захочет, а от хлоргексидина у меня скоро отсохнет кожа на руках. А начмед орёт, а заведующий – сволочь, а бабы – дуры, и вообще я устала-устала-устала! Женщина не должна работать по ночам! По ночам женщина должна спать, а если не спать – то не женщинам во влагалище руки совать, а наоборот, чтобы ей. И вовсе не руки. И уж точно не женские. И совсем не в резиновых перчатках девятого размера, потому что у меня седьмо-о-о-ой! – и я зарыдала в финале тирады для пущего эффекту.


И что вы думаете? Он стал меня успокаивать? Как бы не так! Эта бесчувственная груда мышц ответила мне:


– А и увольняйся, Масик! Всё равно от твоей работы толку никакого. Ну, в смысле, материального, – тут же поправился он, поглядев на моё выражение лица. – Нет-нет, если тебе нравится, можешь и дальше получать моральное удовлетворение, но если ты устала, то и слава богам.

– Ага! Значит, ты считаешь, что я ничего не зарабатываю-у-у-у! – завыла я, вконец разобидевшись. Потому что женщины, когда жалуются, ждут от мужчин не подтверждения дерьмовости бытия-жития, а слов поддержки и ободрения.

– Нет, ну, так я не считаю. Тут и считать-то нечего, в общем. – Мне показалось, или у него во взгляде мелькнула насмешка? Гад!

– Решай сама, – продолжал тем временем бесчувственный «гад», – я на всё согласен, лишь бы тебе было хорошо.

Дал мне денег на бензин, на сигареты и на кофе и быстро убежал на работу, пока не началось продолжение.

Настроение после его этой хамской выходки было ни к чёрту, и если утром и днём рутина ещё как-то погасила мой праведный гнев, то к вечеру, давясь залитым кипятком растворимым коричневым порошком заведующего, я снова распереживалась. А уж когда вспомнила, что какая-то сука, не иначе анестезиолог, потырил банку моего свежекупленного на деньги мужа отличного кофе, так и вовсе озверела и решила немедленно начать зарабатывать.


В родзал, как назло, никто не поступал. С решениями всегда так: решишь худеть с завтрашнего дня – обязательно гости завалятся. Только твёрдо решишь бросить пить навсегда – тут же эсэмэска: «Пирамиды. Акрополь. Храм Василия Блаженного. С Днём строителя вас, ребята!» И что делать? Вот так и тут. Только приняла железобетонное решение фундаментально зарабатывать, как в родзале пусто и гулко. Ходи, с акушерками аукайся.

Ближе к ночи начмед перевела свою девицу с этажа, дала мне на её предмет ценные указания и унеслась к себе в кабинет спать.

Непосредственно ранней ночью в родзал поступила клиентка заведующего родильным залом. Заведующий дал мне на предмет своей девицы ценные указания и, напевая, направил стопы в свой кабинет. Сибаритничать.

Разрываясь между этими двумя дамами и докладами начмеду и заведующему, я всё ещё страшно хотела денег, чтобы мне не давал этот «гендер шовинистик пиг» на бензин, сигареты и кофе. И чтобы пятнадцатую пару сапог купить самой. Ладно уж, пусть этот жалкий человечишка, ничего не понимающий в тонкой женской душевной организации, и купил мне первые четырнадцать в этом сезоне, но пятнадцатую я куплю сама!


– Вот те крест! – забожилась я на график декабрьских дежурств. График в ответ подмигнул, и я решила выпить ещё кофе. С коньяком. За коньяком я пошла к заведующему. На полчаса мне стало легче.


А через полчаса в родзал поступила «ничейная» женщина. Очень приличная, с обменной картой, и даже нервический муж в приёмном покое имелся. Я алчно возрадовалась и, потирая ладошки, уже думала, чем бы таким себя побаловать на те деньги, которые мне воздадут за мой ударный труд. Мелькнула даже мерзкая мыслишка купить что-то этому бесчувственному мужу на Новый год, но я волевым усилием её в себе подавила. «Свои деньги надо тратить на себя!» – нашёптывало мне моё распалённое близкой добычей эго.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация