– А знаете, почему он его сказал? – зловеще поинтересовался папаша.
– Видимо, потому, что его интеллектуальное развитие соответствует возрасту, – радостно заголосила Татьяна Юрьевна, пытаясь шумом привлечь внимание акушерки Светы, оставшейся там, за уютным столом и за крепкой дверью.
– Вы меня за идиота держите?! – возмутился посетитель. – И не надо повышать на меня голос. Теперь я, наконец, догадался, почему наш малыш вздрагивает каждый раз, когда я ору! – Он вытащил пачку сигарет и закурил.
– Может быть, потому, что он боится, когда вы кричите? – мягко поинтересовалась Татьяна Юрьевна.
– Вы, блядь, что? Самая умная? – невесело спросил мужик.
У врача хватило ума понять, что вопрос риторический. Она лишь неопределённо мотнула головой и пожала плечами. Достала пачку сигарет и закурила.
– Российский народ вымирает! И виноваты в этом вы! – патетически провещал дядька.
– Я? – Татьяна Юрьевна чуть не поперхнулась дымом.
– Да-да! Вы! Вы – лично! Кто встречает чистую душу, приходящую в наш русский народ?
– Бог? Ангел-хранитель? Президент? Мама с папой? Акушерка Рыбальченко? – мягко перечислила варианты докторша, вспомнив из курса психиатрии, что спорить с обострённым не рекомендуется, если рядом нет дюжих санитаров или хотя бы ружья, заряженного снотворным для слона.
– Нет! Именно вы! Физический и моральный урод! И прочие такие же уроды! – Мужицкий перст уткнулся прямо ей в грудь. – Вы, матерящиеся, курящие и пьющие аспиды, встречаете чистую душу и сразу паскудите её матом, дымом и спиртом! И диким ором!
– Мы только хлоргексидином паскудим, – извинилась «аспид» в белом халате. – И в родзале не курим, честное благородное слово. И не пьём. И не совсем уж дико орём. Мы же не Пирогов! У нас всё тихо, как под наркозом.
– Не надо мне зубы заговаривать пирогами! – заорал радетель так, что Татьяна Юрьевна вздрогнула. – Я подал на вас в суд за то, что мой малыш, моя нежная крошка, чистая душа, матерится, вздрагивает и как-то раз уже спиздил у меня пачку сигарет.
– И за то, что российский народ вымирает? – ахнула докторша.
– Не, за это не подал. А вы думаете, можно? – поинтересовался собеседник.
– Думаю – да! – уверенно ответила Татьяна Юрьевна.
– Вы хотите мирного решения вопроса?
– Я пацифист, – вздохнула акушер-гинеколог.
– Хоть сейчас вы можете обойтись, блядь, без мата?! – справедливо возмутился простой русский отец. – Короче! Мирное решение вопроса будет стоить вам миллиард долларов США.
– Где же я столько возьму?! – у Татьяны Юрьевны отвисла челюсть.
– А русский народ это не ебёт! – твёрдо, как любой уверенный в своей правоте человек с чистой совестью, сказал крепкий мужчина средних лет и достал из широких штанин шкалик и булыжник. И тут же выпил. И закусил.
Врач высшей квалификационной категории, кандидат медицинских наук Татьяна Юрьевна, заслышав хруст камня, упала в обморок, громко ударившись головой о бетонные ступеньки приёмного покоя.
В себя её привёл звонок мобильного.
– Да?.. – слабым голосом, ещё не оправившись от потрясения, спросила Татьяна Юрьевна трубку.
– Та-а-ань, приве-е-ет… – ласково промурлыкал в неё издатель.
И Татьяне Юрьевне как-то сразу стало хорошо, что она уже давно не врач. И лежит на уютном диване. И лишь только компьютер призывно мерцает, маня недописанной рукописью… И никакого народа в рукописи нет, а только лирические герои-пацифисты что хотят, то и делают. Автору за это ещё и деньги платят. И если Татьяна Юрьевна и вздрагивает нынче по ночам – то лишь оттого, что кот на мягких лапах на подушку запрыгнул, а не потому что в телефонную трубку несётся: «У твоей Ивановой, похоже, регулярная родовая деятельность! (У Петровой – гематома послеоперационного шва… У мужа Сидоровой – послеродовый психоз… Да-да, у мужа. Крушит приём…) Приезжай!»
Хотя порой я скучаю по тем временам, когда плечом к плечу с другими – теми, первыми – катила этот мир. Мужества, сил и удачи вам, коллеги!
Популярный цинизм-2
Я предупреждаю вас, что популяризация знаний не есть знание. Хотите, чтобы всё было хорошо? Ищите врача. Вы же пользуетесь услугами фирменного автосервиса, не правда ли? Пользуетесь как миленькие. Даже если читаете журнал «Популярная механика» и можете отличить карбюратор от аккумулятора.
Читайте, ориентируйтесь в азах, разбирайтесь в механизмах… Но лечитесь только у врача!
Эта музыка будет вечной…
Неглупые вроде собеседники задали мне в очередной раз такой вопрос:
– Вы являетесь ярым оппозиционером людей, ратующих за естественные роды? Почему?
Едва сдержав желание смачно высказаться, попутно исполнив матросский танец «Яблочко», я взяла себя в руки и вежливо ответила. Сперва вопросом на вопрос, как и положено каждой уважающей себя одесситке:
– Кем я являюсь?
И тут же стала по-московски обстоятельно отвечать:
– Как любой, хоть и в прошлом, врач – я «ярый» поклонник естественных родов. Или вы вкладываете в словосочетание «естественные роды» что-то противоестественное, мне неведомое? Если вы о родах на дому, в стогу, в поле, если вы об отказе от медицинской помощи, то да – я против. Почему? Ответ очевиден. Если не очень виден, я напишу ещё один текст на тему.
Вот, пишу.
Пришла пора c терминологией определиться, раз уж в консерватории ничего не исправляется.
Лично я считаю естественными роды, протекающие на фоне адекватного медицинского сопровождения и – в случае необходимости – необходимого же достаточного медицинского же вмешательства. Жирненьким выделить? Естественные роды – роды, протекающие на фоне адекватного медицинского сопровождения и – в случае необходимости – необходимого же достаточного медицинского же вмешательства.
Объясню на кошках: вот, к примеру, рожает ваша кошка. Нормально рожает? Отлично! Возникли проблемы? Врач. Специальный такой врач по кошкам. Ветеринар. Небось и контакт проверенный заготовлен заранее, и труды неоплаченными не останутся, да? В том случае, конечно, если кошка вам дорога. Не в смысле – из элитного питомника краснопаспортный представитель породы. А самым натуральным образом дорога вам как память о нежном нагрудном мурчании и просто из любви ко всему живому. Если вы не любите живое – не вопрос. Кошку всегда можно закопать. Но тут возникает следующий вопрос: если кошка вам не дорога, то зачем вы её приобретали-подбирали и тем более позволили этой кошке забеременеть? Вот что самым противоестественным логике образом тревожит мой «ярый» интеллект и мою «оппозиционерскую» душу.
И вот ещё что замечу: кошку всё ещё проще прооперировать даже в домашних условиях. В отличие от женщины (читать рассказ Хемингуэя «Индейский посёлок»). И за кошек всё ещё не так часто и не так охотно призывают на летальные комиссии и проч. Всё ещё нет показателя «кошачья смертность», но всё ещё есть зловещее словосочетание «смертность материнская и младенческая». То есть вы уже должны понимать, что врачам становится всё фиолетовее и фиолетовее, что вы делаете с собой. Но очень зелено то, что с ними могут сделать. А у них – врачей – дети. И даже кошки. Каким бы странным вам ни казался тот факт, что врачи – тоже люди и ничто человеческое в виде детей и кошек им не чуждо.
