– Я долго думала над тем, что вы мне говорили. Да, это всё ужасно. Но знаете что? Мне не нравится диагноз «шизофрения». Я посмотрела в Интернете раздел «Психиатрия». Там столько всяких диагнозов неплохих. Не таких некрасивых, и даже, с позволения сказать, страшных. Может, выберем моей девочке другой? Неужели вы не можете подобрать ей что-то покрасивее?
Я не буду расписывать в красках реакцию психиатра. Приведу только одну фразу: «Пока мама думает о престиже, болезнь набирает обороты».
Пока Великобритания, Америка, мы с вами (а вы что, полагаете, нас не коснётся?) думаем, как бы, не раня, простите, ягодицу, вскрыть фурункул на оной, может развиться парапроктит.
Так что, простите, у вашего ребёнка ожирение. Он толстый. Очень толстый.
И вам бы, милочка, поменьше пирожков трескать во время беременности.
А вы, бабушка, не в курсе, какие самые распространенные проблемы у детей до года в России? Так я вам расскажу. Перегрев и перекорм. Скоро он станет очень полным и очень тёплым, как свежеиспечённый колобок. И уйдёт не только от бабушки и от дедушки, а вообще ото всех, так и не успев спеть песенку и повидать много всякого зверья, прежде чем покинуть юдоль земных печалей.
Скоро МКБ перепишут. Там есть страшные слова. Например «геморрой», «гонорея». Оплата труда специалистов на этом нелёгком поприще будет стоить не так уж и много – всего лишь годик субсахариальных детишек с «пониженным питанием» прокормить. Мы не будем называть их истощёнными. Это может их ранить. А они тоже есть хотят. Просто в отличие от великобританских – не могут. Потому что нечего. Так скоро и вымрем всем человечеством – одни от очень такой полноты, а другие – от очень такой худобы. Зато в полной гармонии и с сохранённой психикой.
«Родственник! Мне Афоня рубль должен!»
Ну, родственники, так родственники. Нет, не вообще родственники, а родственники пациентов. Некоторые архетипы.
«Умоляю, спасите!»
Упивается своим беспокойством. Готов биться головой о порог приёмного покоя и падать ниц перед доктором. А также волочиться за ним по полу, стягивая с несчастного пижаму. Поджидает в самых неожиданных местах в самое неожиданное время суток. Он так переживает за пациента, что состояние собственно пациента становится не так уж и важно для окружающего мира. Всё внимание сосредотачивается вокруг страдающего родственника. Охотно многословен с санитарками, заискивает с медсёстрами и акушерками, делает вид, что боготворит врача. Толку от него ноль. Для всех. В первую очередь – для самого пациента. Ни лекарств, ни денег от него не дождешься. Он слишком переживает для того, чтобы совершать осмысленные действия. И вообще, вам тут государство зарплату платит. В общем, дома корова недоена, Кипр накрылся медным тазом, и он, родственник, сейчас сляжет с инсультом, инфарктом и кризовой формой гипертонической болезни прямо у вас в ординаторской или в дежурке. Ведь он так переживает, что Вася порезал палец, а Маня рожает, что заботиться необходимо в первую очередь о нём. В акушерстве такими родственниками зачастую бывают свекрови и… родные матушки.
«Что тут делать, в этой больнице?!»
Презрительно-высокомерный тип. Всё знает лучше врачей, потому что смотрит передачу Малахова и читает журнал «Здоровье». Встреч с лечащим врачом избегает. Если что не так – немедленно несётся к начмеду со скандалом, потому что юридически грамотен. Начмед, вздыхая, для проформы несильно журит лечащего врача. Любимые фразы такого родственника: «Аспирин мы и дома попьём!», «Зачем делать кардиограмму каждый день?!», «Ему/ей уже все вены истыкали, зачем сдавать анализы каждый час?!», «Какой такой пыс-пыс-синдром… Ах, дэвээс? Какая разница, мы дома чистотелом чакры прочистим!» Ни лекарств, ни денег от него не дождешься. Он слишком умён, чтобы за что-то здесь платить. И вообще, вам тут государство зарплату платит. В акушерстве такими родственниками зачастую бывают… мужья.
«Пусть ещё полежит, мы ремонт не закончили!»
Сперва эдакий душка-родственник. Не хочет забирать бабушку из реанимации, потому что ей всё равно умирать. Не торопит жену из родильного дома, потому что пиво, спать и ещё детская комната не доделана. В смысле – ещё и не начата. Панибратски хлопает врача по плечу, шутит, как денщик. В случае неэффективности вышеприведенных действий – угрожает.
В акушерстве – свекрови и мужья.
«Грамотный родственник»
Не только смотрит Махалова и читает «Здоровье», а ещё и не вылезает с интернет-форумов, порталов, а также проштудировал рекламный буклет фармацевтической фирмы. Поэтому знает всё, и выбросьте свой диплом, и курсы, и категории, и ВАКовские дипломы в мусорку! Чему вас только учат по двадцать лет?! Он же знает, что от этого антибиотика растут волосы на груди, а от этого гормона бывает дисбактериоз. Какая такая пульс-терапия? Он знает показатели нормального пульса. И даже его это… как его… натяжение, переполнение и не путает брадикардию с шоковым индексом. Потому что он в шоке от вашей неграмотности! Что?! Клофелин?!!! Это же наркотик!!! Вы что, ребёнку иглы в голову тычете?! Врачи-убийцы! Бежит к начмеду, требуя историю и угрожая прокурором. Начмед, вздыхая, для проформы несильно журит родственника.
В акушерстве – свекрови, сёстры, подружки и папы. Но чаще всего – дедушки.
P.S. Да-да, они есть – абсолютно вменяемые родственники. Но это такая же редкость, как взаимная любовь до гроба, на фоне материального благополучия и сохранённой сексуальной активности. То есть – все знают, что такое есть, но мало кто видел своими глазами, а испытали и вовсе считаные единицы.
Десять причин для переквалификации
Нет на свете профессии более зловредной для людей, чем врач. Даже ядерные физики навредили планете куда меньше. Теорема: «Хороший врач – неработающий врач». И сейчас я вам её докажу.
Во-первых, все врачи – сребролюбцы. Как вы думаете, почему он когда-то поступил в медицинский вуз? Да именно потому, что алкал злата. Жаждал лёгкой наживы! Желай он блага всему человечеству, мечтай о служении идеалам гуманизма, этот маленький, но уже и тогда дрянной человечек, не белым халатом и не зелёной пижамой бредил бы, не биологию с химией в школе зубрил, а вгрызался бы в основы маркетинга и мечтал стать менеджером по продаже рекламных площадей. Но нет! Поганец поступил и резал лягушек, этих беззащитных живых тварей, на нормальной физиологии. Мучил мяукающих и лающих братьев наших меньших на цикле оперативной хирургии, втыкал иглы в беззащитные человеческие тела во время изучения клинических дисциплин. Что естественным образом развило его природные склонности – получать удовольствие от чужих страданий. И пусть у лягушки нет болевой чувствительности, собака была под наркозом, а перед тем как впервые сделать укол человеку, он набивал руку на муляжах, всё равно ясно, что любой как будущий, так и тем более настоящий врач, – садист. Это во-вторых.
В-третьих, любой врач – хам по определению. Ну, вспомните, разве хоть раз в жизни какой-нибудь оборотень с фонендоскопом на шее не сказал вам: «Подождите минуточку!», «Извините, я занят!», а то и вовсе: «Закройте дверь, пожалуйста, у меня пациент!»? И не раз, и не два говорил вам совершенно по-хамски: «Как же вы довели себя до такого состояния?! Почему раньше не обратились?!» Хотя прекрасно знает, что вы не обратились именно потому, что у вас нет денег на всякую ерунду вроде своего здоровья, что вы, как любой нормальный человек, – не садист, а наоборот: готовы терпеть какие угодно боли и какую угодно слабость, лишь бы не слышать постоянной неприкрытой врачебной грубости. Лицемеры! Врачи, конечно же. Именно врачи. И это только в-четвёртых.
