– Ох, языкатые вы. Допрыгаетесь в связи с поголовно возрастающей юридической грамотностью населения.
Лена надулась.
– Я хочу клизму! – пискнула напуганная Тарасова и, внезапно ойкнув, вцепилась в запястье Виталия Александровича.
– Ма-а-ама-а-а!!!
Интерн неловко погладил женщину по плечу.
– Дышите, – как-то картонно произнёс он.
– Какой та-а-м дыши-ы-ы-ыте к чё-о-о-ортовой ма-а-а-атери-и-и! – продолжала визжать она, схватившись второй рукой за второе запястье несчастного юноши.
– Тарасова! Не ругайся! – добродушно, и даже ласково, сказала акушерка. – Мне-то можно, я при исполнении, а ты – женщина! Будущая уже очень скоро мать! Веди себя прилично и доктора не поломай. Что его жена должна будет думать о тех круговых гематомах?! Что он садомазохизмом занимался, пристёгнутый наручниками к койке?
Тарасова нервно хихикнула.
– У меня нет жены! – интонации Виталика преформировались из картонных в деревянные.
– Всё. Отпустило! – радостно сообщила всем роженица и отчего-то вытерла вспотевшие во время схватки ладони об халат врача-интерна.
– У тебя что, это первые роды? – уточнила Лена.
– Да! – счастливо ответила женщина.
– Да про тебя я знаю, – отмахнулась акушерка. Я молодого доктора спросила.
– Да! – сдавленно произнёс Виталик.
– Ну вот и отлично! – резюмировала Софья Константиновна. – Всё запишите, Виталий Александрович. Совместный осмотр с исполняющей обязанности заведующей обсервационным отделением, диагноз, назначения – и будьте в родзале рядом с нашей Тарасовой. Акушерки вам помогут. – Она незаметно подмигнула Лене, мол, воздержись от комментариев, бога ради, о том, кто кому будет помогать, ну, не ты одна такая умная, не гноби юную поросль почём зря, когда не надо! – Клизму пусть в родзале сделают, не рассыплются. У них там сейчас тишь да гладь, а в отделении с утра пораньше у санитарок дел по горло.
– Ой, да сделаем, а то они там начнут голосить – «почему из отделения перевели без клизмы!». Ну их! Дольше выслушивать, чем сделать!
– Учитесь, Виталий Александрович, административным тонкостям ремесла, – усмехнулась Софья Константиновна. – Скажешь, я распорядилась, – обратилась она к Елене Борисовне. – Тем более сегодня первая акушерка смены Любовь Петровна. У неё никто никогда повышенной языкатостью и склонностью к разборкам не отличается, ты ж сама знаешь!
– Повезло тебе, Тарасова, со сменой и особенно с первой акушеркой.
– Всё, по местам!
Перед пятиминуткой Софья Константиновна пробежалась по ответственным беременным и родильницам, внимательно просмотрела журнал родов и истории за истекшую ночь. После пятиминутки, сегодня, против обыкновения, прошедшей быстро и тихо, – Романец ночью оперировал, и ему меньше всего сейчас хотелось орать, а больше всего – спать, спать, спать и видеть сны... сны о голубых лагунах, зелёных каньонах и длинноногих красавицах, чьи лона сулят наслаждение всего лишь хотя бы созерцанием законченной завершённой целостной красоты. Чтоб их! – день покатился по привычному расписанию, плюс-минус поправки на всегда возникающие в лекарской работе неотложности, форс-мажоры и внезапности, давно ставшие рутиной врачебного бытия.
Обход Софья Константиновна вновь провела общий. Известив коллектив о том, что именно так будет до тех самых пор, когда она сама сочтёт нужным собственное решение о необходимости такого модуса отменить. Не правда ли, со стороны выглядит как самодурство? Знаете, иногда лучше что-то сделать хорошо в ультимативном, приказном порядке, без объяснения побудительных мотивов и причин, чем рассусоливать каждому отдельно взятому, в чём его дефектура и почему. Потому что если и так не понимают, то уже и не объяснишь – можно только на-дрессировать. Вот и сейчас, кажется, один Григорий Эдуардович Пригожий одобрительно отнёсся к Сониному поступку, а все остальные только расфыркались. Да и пусть фыркают. Вот когда отработают навык своевременного обхода с выполнением всех должных манипуляций в срок, а не после кофе-чая, телефонных разговоров, последних сведений о «мальчиках» от молоденькой Аллы Владимировны Степановой и рассматривания заоконных небес, чем сейчас и занимается старенькая Алла Абрамовна Куцинихер, тогда Софья Константиновна и отменит свой «драконовский метод».
Драконовский, говорите, Светлана Степановна? Кстати, вы обдумали моё предложение о переводе в дежуранты? Думайте быстрее... Какой суточный белок в моче у Ивановой, Алла Абрамовна? Ах, акушерка ещё не подклеила результаты анализов в историю? Сейчас я приду, не расходитесь, коллеги!.. А вот и анализы, вовремя не подклеенные акушеркой и своевременно не подсчитанные Аллой Абрамовной. Вот, прошу вас, клей. Мы подождём... Пожалуйста, Алла Абрамовна, огласите нам суточный белок мочи Ивановой... Спасибо. Всё в норме. Прекрасно. Вы и так знали, Алла Абрамовна?.. У меня, увы, ещё нет такого огромного клинического опыта, чтобы при беглом взгляде на Иванову определить суточный белок её мочи. Спасибо ещё раз вам, Алла Абрамовна. Перейдём к Петровой. Прошу вас, выслушайте сердцебиение плода. Не будете? Хорошо. Я сама выслушаю... Ясное, ритмичное. Кстати, Алла Абрамовна, где ваш стетоскоп? В ординаторской? Я схожу, принесу. Не беспокойтесь, мне нетрудно. Просто мне спокойнее, как исполняющей обязанности заведующей, если у каждого ординатора во время обхода его личный стетоскоп будет в кармане халата. Раз уж наша дежурная акушерка не потрудилась взять с собой стетоскоп с поста... Вы и так, Алла Абрамовна, знали, что у плода Петровой сердцебиение ясное и ритмичное?.. У меня, увы, ещё нет такого огромного клинического опыта, чтобы при беглом взгляде на Петрову определить ясность и ритмичность, равно как приглушённость и неритмичность сердцебиения её плода. Спасибо ещё раз вам, Алла Абрамовна. Перейдём к Сидоровой... Какова ваша предполагаемая тактика дальнейшего ведения?.. Ка́пать? Что капать? Жёлтенькое? Я не знаю такого медикамента – «жёлтенькое»... Курантил? А почему Сидорова плачет?.. Сидорова, почему вы плачете? Потому что вы прочитали на бумажке из упаковки, что курантил беременным противопоказан? Не плачьте! Алла Абрамовна сегодня всё вам подробно разъяснит и о плаценте, и о её сосудах. Подробно, но так, чтобы вы поняли, особенно то, почему в вашем случае курантил не вреден. Правда, Алла Абрамовна? Неправда?.. Хорошо, спасибо. Сидорова, зайдите часам к одиннадцати ко мне в кабинет, я вам всё сама объясню. Вы объясните, Григорий Эдуардович? Спасибо вам огромное, но если лечащий врач не справляется со своими обязанностями, то его обязанности автоматически возлагаются на заведующего, а вовсе не на другого лечащего врача. Что?.. Вы, Сидорова, хотите, чтобы вашим лечащим врачом был доктор Пригожий? Григорий Эдуардович, вы не возражаете? Спасибо. Алла Абрамовна, у вас освободилось время для более подробного разъяснения подобных вопросов другим своим женщинам. Если не будете успевать, сообщите мне – я распределю вашу нагрузку на других ординаторов. Например, Алле Владимировне будет очень полезно поработать на первом этаже. Потому что на втором сейчас прекрасно справляется Светлана Степановна. Что будет в том случае, если Светлана Степановна уйдёт в дежуранты? В таком случае, Алла Владимировна, со всем вторым этажом отлично справится Оксана Георгиевна. Вы больше нужны на первом этаже отделения. После обхода на втором этаже спускайтесь, Алла Владимировна, сюда и принимайте у Григория Эдуардовича изолятор и две послеродовые. Пожалуйста, коллеги, второй этаж...
