— Детка, доверься мне. Все будет хорошо.
— Что тебе известно? — насторожилась я.
— Что ты имеешь ввиду? — удивленно поднял брови
Сергей.
— Ты… ты так спокоен, а между тем люди, убедившие
Данилу взять на себя это убийство…
— Да ты с ума сошла, — воскликнул он, но тут же
смягчил сказанное улыбкой:
— Детка, единственное мое желание оградить тебя от
всего этого. Я люблю тебя. И никому не дам в обиду.
Если этот Владимир Павлович не угомонится, я просто оторву
ему голову. Давай не будем пугать друг друга нелепыми фантазиями.
Пока у нас нет проблем, кроме одной: этот стул ужасно
неудобный, может стоит подняться в спальную?
* * *
Утром меня разбудил Сергей, поцеловал в щеку, одновременно
пытаясь завязать галстук. Я открыла глаза, с трудом приподняв голову с подушки.
— Который час? — спросила с удивлением.
— Половина девятого, — ответил Сережа. — Спи,
дорогая, а мне надо бежать.
— Хочешь приготовлю тебе кофе?
— Не стоит, я все равно не успею его выпить. В девять
мне надо быть в офисе. Я позвоню.
Я продолжала пребывать в полудреме, Сережа оделся, поцеловал
меня на прощание, вышел, затем хлопнула входная дверь. Я услышала, как он завел
машину, как она тронулась с места, потом звук стал тише, пока вовсе не исчез, а
я, вздохнув, решила, что вставать так рано не имеет смысла, повернулась на
другой бок и вроде бы заснула, но через несколько минут вскочила и, чертыхаясь,
бросилась к телефону. Мама моя, я забыла, что дом на сигнализации, сейчас
приедут в бронежилетах, в касках и с автоматами наперевес. Их службе от меня
одно беспокойство, приходилось признать это.
Так и не попав ногой в тапок, я наконец-то нашла трубку и
тут взгляд мой упал на часы. 9.10. Сколько же времени прошло с момента, как
Сережа со мной простился? Полчаса, не меньше. И за это время охрана не
приехала?
Я выглянула на улицу, ничего похожего на милицейскую машину,
перевела взгляд на трубку в своей руке. Набрала номер. Дом был с сигнализации
снят. Чудеса, я точно помнила, как звонила на пульт, мне совершенно не
хотелось, чтобы шпики Владимира Павловича разжились материалом, наблюдая за
моей личной жизнью.
В некотором недоумении я спустилась в кухню, решив выпить
кофе и прояснить мысли. На столе лежала записка, я улыбнулась, подумав, что ее
оставил Сережа, чтобы утро мое началось счастливо, но тут же улыбка сползла с
моей физиономии. Буквы были печатные, а текст гласил: «Доброе утро, шлюха. Пора
платить долги».
Маловероятно, чтобы Сережа написал такое после сегодняшней
ночи. Я скомкала записку и потянулась к телефону. Еще один звонок во
вневедомственную охрану занял немного времени, а результат беседы заставил
усомниться в трезвости моего рассудка. Выходило, что дом сняли с сигнализации в
8.00 и сделала это я сама. По крайней мере, моя фамилия значится в журнале. Я
бросилась в холл, на столике возле телефона лежал мой кошелек, в первом
отделении листок бумаги с написанным на нем кодом. Я беспомощно огляделась, а
потом заплакала. В доме были только я и Сергей… Вдруг он действительно… Что ж
ты замолчала? Давай, договаривай. Что, если он появился в моей жизни не
случайно, что, если он на стороне моих врагов? Но какой смысл в этой записке?
Смысл есть. Запугать меня, лишить способности рассуждать
здраво. А я иду на поводу у этих мерзавцев. Я готова поверить, что единственный
близкий мне человек это мой враг. Лучший способ остаться в одиночестве, а один,
как известно, в поле не воин.
Я отправилась в ванную и со всей тщательностью занялась
своим туалетом. К одиннадцати часам я, глядя на себя в зеркало, признала, что
очень довольна своим внешним видом, но отнюдь не душевным состоянием, если быть
точной, я близка к истерике.
* * *
Мне хотелось, чтобы мои подозрения в отношении Сергея
развеялись как дым и не представляла, что для этого сделать. В конце концов, я
ему позвонила.
— Извини, очень занят сейчас, — ответил он
мягко. — У меня люди.
— Приезжай немедленно, — заорала я, вдруг потеряв
контроль над собой и бросила трубку, упала на диван и вроде бы отключилась, по
крайней мере, окружающее выпало из моего внимания на некоторое время, к
действительности меня вернул настойчивый звонок в дверь. Я с трудом поднялась и
пошла открывать, уже жалея, что позвонила Сергею, он решит, что я истеричка и
будет прав.
На пороге стояла Жанна и взирала на меня с недоумением.
— Никак не пойму, то ли ты с перепоя, то ли всю ночь
напролет трахалась. Тебе вроде не с кем, чего ж глаза то безумные?
— Проходи, — сказала я. — Почему не
позвонила?
— Ехала мимо. А не позвонила, потому что не подумала,
что мне к подруге, точно к министру на прием записываться надо.
— Извини, ты немного не во время… — В этот момент в
окно я увидела машину Сергея и мысленно выругалась, выставлять Жанну было
поздно, в лицо они друг друга знают, а рассказывать ей байки после того, как я
просила навести о Сереже справки… — Хочешь кофе? — вздохнула я и пошла
открывать дверь, на этот раз Сергею.
— Что случилось? — спросил он, буквально
ворвавшись в холл и шаря по мне взглядом в поисках зримых увечий. Я вздохнула и
сказала:
— Идем в кухню. Там все и объясню.
Жанна возилась с кофе, при нашем появлении, сложив на груди
руки, сказала с усмешкой:
— Так, так, так…
— Знакомьтесь. Это Жанна. Моя подруга. А это Сергей.
— Да мы знакомы, — продолжала усмехаться Жанка,
Сережа нахмурился и выразительно посмотрел на часы.
— Ты позвала меня, чтобы познакомить с подругой? —
В голосе явное недовольство.
— Нет, — ответила я и протянула записку. —
Вот что я нашла сегодня утром на кухне после твоего отъезда.
Сергей, хмуря лоб, пробежал две строчки глазами и вернул
мне.
— Ты нашла это сегодня утром?
— Да. Ты заходил в кухню?
— Конечно нет. Я же опаздывал.
— Можно узнать, в чем дело? — вмешалась Жанна.
— Можно, этой ночью Сережа был у меня, а утром я нашла
записку. — Брови Жанны поползли вверх.
— Он что, чокнутый?
