— Лили, — окрикнул меня Сергей и через секунду
вышел из соседней комнаты. Лицо его казалось изможденным, ночь ожидания не
прошла даром. Мы направились к нужной комнате, я распахнула дверь. Кейс лежал
там, где я его оставила ночью. Мы переглянулись с некоторым недоумением.
Ситуация выглядела абсурдно. Я подошла ближе, присела и набрала номер кода,
затем подняла крышку кейса и очам нашим предстала капа газет, из кармана на
крышке торчала карточка, я взяла ее и прочитала:
«Сегодня очередной юбилей, извини, что нет цветов». —
Этого не может быть, — пробормотал Сергей. — Я следил за дверью. Я с
нее всю ночь глаз не спускал. Клянусь… да что за черт…
— Он мог проникнуть сюда через окно, — устало
заметила я.
— Если только умеет лазить по стенам лучше
обезьяны, — возразил Сережа. — Я осмотрел дом с той стороны, голая
стена, здесь второй этаж, высота приличная и зацепиться не за что.
— Он мог спуститься с чердака по веревке.
— Я бы услышал шаги. Тишина была как в склепе, ни
одного звука за всю ночь.
— И все-таки он забрал деньги…
— Он не мог войти в комнату, — упрямо повторил
Сергей. Я огляделась и вынуждена была с ним согласиться.
— Похоже, ты прав.
— Что? — не понял он.
— Посмотри, на полу отпечатки только твоих и моих ног.
Пол покрывал толстый слой пыли, пол от окна до кейса
выглядел нетронутым. Мы прошлись по дому, везде только наши следы.
— Черт, как же он это проделал? — кусая губы,
сказал Сергей. — Не по воздуху же спустился, в конце концов? А что за чушь
в этой записке?
— Сегодня сорок пять дней, как погиб Виктор.
Я не чувствовала ничего, кроме усталости. Шантажист нас
одурачил. Кажется, я знаю, как он проделал это. Ведь я не проверила кейс перед
тем, как отправилась сюда. Зная его привычку бродить по дому… я ведь не могла
выйти из ванной…
Боже мой… Сергею ничего не стоило вернуться, он знал код
кейса и… Я поспешно отогнала эту мысль. Одно несомненно, у меня сильный
противник, справиться с ним будет нелегко, если мы вообще сумеем сделать это.
Подумав «мы», я покосилась на Сергея. Он шел рядом и лицо его было до того
растерянным и несчастным, что мне вновь стало мучительно жаль его. Сыщики из
нас никудышные, а мы имеем дело с профессионалом. Теперь наш шантажист,
удовольствовавшись ста тысячами, может отправить меня в тюрьму. Но даже эта
мысль в тот момент не особенно пугала, хотелось поскорее оказаться дома,
принять ванную и лечь спать.
— Твоя машина возле церкви? — спросила я Сергея.
— Да.
— Я тебя подвезу.
— Что ты собираешься делать? — точно
спохватившись, спросил он.
— Ждать звонка от этого типа.
— Думаешь, он позвонит?
— Не знаю. Но ничего другого все равно не остается.
— Лили, — взяв меня за руку, очень серьезно сказал
Сергей, — тебе надо уехать. За границу. На некоторое время.
— Боюсь, что не успею получить визу.
— Купишь путевку в каком-нибудь турагентстве.
— О чем ты говоришь? — усмехнулась я. — Этот
тип уже сегодня может передать фотографию в милицию. Меня начнут искать. Я не
Штирлиц, я не умею уходить от погони и заметать следы. А если я сбегу, то мне
уже никто не поверит, что своего мужа я не убивала.
— Тебе и так не поверят, — в досаде сказал он и
тут же пожалел об этом, но мне было все равно. Я притормозила возле его
«мерседеса» и сказала, улыбнувшись:
— Прости меня.
— Что? — растерялся Сергей.
— Прости меня, — повторила я, улыбаясь
шире. — Я слишком много мечтала о том, как мы будем счастливы. Теперь
счастьем и не пахнет. А причинять тебе страдания я не хочу.
— Да ты с ума сошла? — рассердился Сережа. — Что
ты говоришь?
Думаешь, я оставлю тебя? Да мне в тюрьму сесть и то легче. Я
тебя люблю. Я тебя очень люблю и никогда, ни при каких обстоятельствах не
оставлю… К одиннадцати мне обязательно надо быть на работе. Появятся новости,
звони. Часам к пяти я приеду.
— Не приезжай. Я хочу, чтобы ты вел себя осторожно.
Если нас арестуют…
— Прекрати. Поезжай домой, прими снотворное и ложись
спать. — Он поцеловал меня и вышел из машины. А я поехала домой.
В кухне горел свет, я вспомнила, что забыла выключить его,
когда уезжала. Я сидела на стуле расслабленно, без мыслей и не было сил
подняться и идти в ванную.
Трубку я сняла только после третьего звонка и сразу узнала
голос.
— Прими мои поздравления, — сказал он.
— Вы получили деньги? — спросила я.
— Конечно.
— А фотография с пленкой?
— Какая фотография? А-а-а… что-то припоминаю…
— Послушайте…
— Заткнись и не смей меня перебивать. Что делал в доме
твой любовничек? Он что, всерьез хотел меня поймать? Передай ему, что он
кретин. Чем он тебя взял, а? Красивой рожей? Он же недоумок. Он не стоит
мизинца твоего мужа, а ты убила его, чтобы вдоволь трахаться с этим кретином?
— Послушайте, я не убивала мужа. Что бы вы там не
говорили, я не убивала его. Я хотела с ним развестись, только и всего.
Миллионы людей разводятся, когда перестают любить друг
друга.
Я не знаю кто вы, возможно вы хорошо знали моего мужа и…
— Возможно я знал его очень хорошо. Лучше, чем ты
способна представить. Поэтому тебе не обмануть меня. Ты убийца и получишь по
заслугам. А потом я возьмусь за твоего любовника.
Знаешь, что с такими как он делают в тюрьме? — Я
швырнула трубку, чтобы больше не слышать этих мерзостей, но он тут же позвонил
вновь. — Еще раз поступишь так и я тебя накажу.
Очень-очень. Тебе не понравится. Когда я говорю с тобой,
будь любезна слушать.
— Извините, — как можно спокойнее ответила я.
Распускаться не годится, давай, соберись с силами. — Как вы забрали
деньги?
— Это старый трюк, — засмеялся он. — Немного
ловкости, только и всего. Но доставить цветы таким способом затруднительно,
извини, что не поздравил тебя как ты того заслуживаешь.
— Вы вернете, что обещали?
