— Нет, не все. Я адвокат вашего мужа, и он поручил мне…
— Я хочу продать его долю, мне все равно кому. Что
здесь особенного?
— Послушайте, дорогая моя, должна быть причина…
— Мне нужны деньги, много. Я могу воспользоваться
деньгами, которые мне оставил муж?
— Разумеется. Ответьте, зачем вам вдруг понадобилась
большая сумма денег?
— Хочу купить яхту. А еще островок в Карибском море.
Каприз взбалмошной бабы. Такой ответ вас устроит?
— Вас шантажируют? — помедлив, спросил Шерман,
внимательно глядя на меня. — Кто? С какой стати? Гаевский задавал вопросы,
мне следовало бы догадаться… Кто вас шантажирует, Лилия Романовна?
— Вы спятили. Давайте поговорим о моих деньгах.
— О деньгах вашего мужа.
— Вот-вот. Давайте поговорим о его деньгах. Итак, я
могу позволить себе яхту?
— Вы можете позволить себе многое…
— Например, продать свою долю?
Он тяжко вздохнул и покачал головой, в его взгляде сквозило
неодобрение.
— Дорогая моя, давайте говорить откровенно. Вам срочно
понадобились деньги. Если учесть, что до сегодняшнего дня вы ими практически не
интересовались, вывод напрашивается сам собой.
— Ваши выводы меня не интересуют.
— Хорошо, — подумав немного, вновь заговорил
Шерман. — Не желаете откровенничать, не надо. Хотя женщина вы умная и
должны понимать. Шантажист не успокоится и будет доить вас до конца жизни. Что,
если жизнь у него окажется долгая? Теперь по поводу вашего сегодняшнего визита
к Андрею. Судя по всему, о делах вашего мужа вам действительно ничего не
известно. Так вот, из дружеских чувств хочу вас предупредить: что-либо решать
самолично вам никто не позволит. И дело тут не в Андрее. Он мелкая сошка и сам
ничего не решает. Я довольно ясно излагаю?
— Конечно. Выходит, если я буду настаивать, то
отправлюсь вслед за мужем?
— Ах, Лилия Романовна, Лилия Романовна, какой у нас с
вами разговор выходит скверный. Точнее, вовсе разговора не получается.
— Вот что, я хочу продать свою долю. Так или иначе, но
я это сделаю.
— Если все дело в деньгах, у вас не должно возникнуть
проблем. Есть счета в банках, в конце концов, у вас есть недвижимость в
Испании. — Он смотрел равнодушно и говорил нараспев, но меня это не
обмануло.
— Вы заставляете меня повторяться, — устало
заметила я.
— Значит, от вас требуют?..
— Ничего от меня не требуют…
— Я хотел предложить вам помощь. Друзья вашего мужа
заинтересованы в том, чтобы у вас не было неприятностей. Они довольно быстро
поставили бы шантажиста на место.
— И взамен одного я получила бы целую свору, — не
сдержалась я и тут же пожалела об этом.
— Что у них против вас? Неужели все так
серьезно? — Лицо его приобрело участливое выражение, а у меня возникло
острое желание ударить его по физиономии. Я отвернулась, нервно постукивая
пальцами по крышке стола. — Что ж, — после долгого раздумья сказал
он, — постараюсь что-нибудь для вас сделать. Хотя это нелегко. Надеюсь, вы
понимаете, что получите гораздо меньше той суммы…
— Плевать. Мне срочно нужны деньги.
— Сколько?
— Полмиллиона.
Шерман присвистнул.
— Все даже хуже, чем я думал. Посмотрю, что можно
сделать. — Он поднялся и пошел к двери, но вдруг остановился и спросил с
улыбкой:
— Так, значит, это все-таки ваших рук дело?
— Что? — стараясь не повышать голоса,
поинтересовалась я.
— Вы прекрасно поняли, моя дорогая.
— Подите к черту! — рявкнула я.
Шерман вернулся и вновь устроился в кресле, не обращая
внимания на мой гневный взгляд.
— Лилия Романовна, — вкрадчиво заговорил
он, — когда ваш муж погиб, его друзья испытывали беспокойство, вполне
понятное, впрочем. И провели собственное расследование. Так вот. Ни у кого,
слышите, ни у кого не было причин желать смерти вашему мужу. Следовательно…
— Следовательно, его убила я?
— Необязательно. Есть ведь еще охранник. И он признался
в убийстве. Даже причину назвал. Только вот причина… как бы это выразиться… не
совсем подходящая. В настоящее время один небезызвестный в городе человек
кается передо мной в своих грехах. И знаете, что забавно, налоговика Крутикова
убил он. И место, где тело спрятал, указал. Правильно указал. И причина у него
была куда более серьезная… Так что, Лилия Романовна, накладочка вышла. Соврал
Данила. Если и был у него повод убить вашего мужа, то совсем не тот, что он
назвал. Данила — довольно интересная личность. С трудной судьбой, бывший
десантник. Воевал. В сущности, очень одинокий человек. Виктор относился к нему
с большой симпатией. Думаю даже, что у Виктора было нечто вроде отцовских
чувств к нему, ведь своих детей бог так и не дал…
— Уходите, — попросила я.
— Конечно. Еще пара минут вашего внимания. Данила был
предан своему хозяину, исключительно предан. Это отмечают все. Должно было
произойти что-то в высшей степени невероятное, чтобы он…
— Хотите сказать, он был моим любовником?
— Так он был вашим любовником?
— Нет. Я вот что подумала, Валерий Петрович, во всем
том, что вы здесь болтаете, есть крупица правды. Только вам она придется не по
вкусу. Данила действительно был предан Виктору, а еще он знал, кто настоящий
убийца, и не хотел, чтобы невиновный человек оказался в тюрьме. Возможно, в
память о моем муже…
— Вам бы в кино сниматься, — вздохнул Шерман. Это
замечание неожиданно вызвало у меня смех.
— Вы правы, — покачала я головой. — На самом
деле я считаю, что Данила — ваша работа.
— Моя? — Теперь пришла очередь удивляться Шерману.
— Конечно. Не знаю, что у вас, точнее у ваших друзей,
вышло с моим мужем…
— Чепуха.
— Вы разделались с ним, а теперь…
— Лилия Романовна, стоит вам все рассказать мне, и с
шантажистом будет покончено.
— Нет.
— Нет — это ответ человека, который чувствует вину.
Значит, я прав. — Послушайте, а что, если Данила жив?
