* * *
Трое суток ожидания превратили меня в развалину. Я не могла
есть, я не могла ни о чем думать, руки дрожали, как у пьяницы со стажем. Я
вздрагивала от звонков и боялась покидать дом. Сергей, выслушав мой рассказ,
пренебрежительно усмехнулся:
— Что он может мне сделать? Не забивай себе голову,
дорогая. Он просто измывается над тобой. Вот что, махнем куда-нибудь на пару
дней. Надоело зависеть от какого-то придурка. — Я смотрела на него во все
глаза, и мне хотелось выть от отчаяния. Он так ничего и не понял.
Мы дважды ссорились за эти три дня, я даже накричала на
Сергея и наговорила ему гадостей. Потом рыдала на его груди и просила прощения.
Он был на редкость терпелив со мной, нежен и ласков и в какой-то момент смог
убедить, что мы справимся, я даже согласилась поехать с ним на выходные в
«охотничий домик».
В субботу, собрав кое-какие вещи, вышла на крыльцо,
поджидая, когда подъедет Сергей. В почтовом ящике лежал конверт. Я едва
удержалась на ногах, увидев его. Запечатанный конверт без надписи. Я торопливо
вскрыла его, взглянула на фотографию, которая там лежала, и, сгорбившись, точно
старуха, пошла в кухню, положила фотографию перед собой и стала ждать Сергея.
Мысли путались, я чувствовала страшную усталость, мне
сделалось дурно, и я бросилась в туалет. Так вот почему этот гад убежден, что я
убила мужа. Он считает… Раздался автомобильный сигнал, на негнущихся ногах я
дошла до входной двери. Сережа стоял возле машины и, радостно улыбаясь, махал
мне руками. Я прислонилась к косяку и ждала. Улыбаться он перестал, нахмурился,
вошел в калитку и поднялся по ступеням, даже не пытаясь скрыть
недовольство. — Лили, так нельзя…
— Идем, — шепнула я, и мы вошли в кухню. —
Там, на столе. Я только что вынула из почтового ящика.
Сережа подошел к столу и застыл с перекосившимся от ужаса
лицом. Я смотрела из-за его плеча на фотографию, где мой муж лежал во дворе на
плитах, а рядом стоял Сережа.
— Что это? — спросила я.
— Дьявол, — пробормотал он, — ублюдок, сукин
сын… — Он перевернул фотографию и прочитал на обороте: «Это стоит сто
тысяч». — Вот скотина, ну надо же… Слушай, у меня нет таких денег.
— Сережа, что это? — крикнула я.
Он посмотрел так, как будто только что очнулся.
— Лили, дорогая…
— Сережа, что это? — в ужасе повторила я.
— Послушай… — Он сделал шаг, а я закричала:
— Не подходи ко мне…
— Да ты с ума сошла, — растерялся он. —
Неужели ты думаешь… Ты просто спятила… Только этого не хватало.
— Пожалуйста, объясни мне… — пытаясь справиться с
охватившим меня ужасом, попросила я. — Сережа, пожалуйста.
— Ну да, я был там. Что с того? Ты ведь тоже получила
фотографию, разве нет? Ты стоишь над трупом, но ты не убивала. Почему тогда я
убийца?
— Хорошо, — прошептала я, вытягивая руки, то ли
желая защититься, то ли прикоснуться к нему, — расскажи мне…
— Лили, не смотри на меня так, черт возьми… не смей на
меня так смотреть. Я не убийца. Если б я только знал, если б только… Будь все
проклято!
Эти слова неожиданно привели меня в чувство. Я включила
чайник, заварила кофе, двигалась по кухне, избегая глаз Сергея, потом села за
стол и сказала тихо:
— Выпей кофе.
На глазах его выступили слезы, он взял меня за руку и
спросил:
— Ты меня любишь?
— Конечно.
— Тогда ты должна мне верить. Я не убивал.
— Я верю тебе.
Он кивнул, пригубил кофе, закашлялся, достал платок и вытер
вспотевшее лицо.
— Я ведь рассказывал тебе, в ту ночь я не поехал домой,
отогнал машину в переулок и вернулся. У меня было предчувствие беды. Я просто
хотел убедиться, что с тобой ничего дурного не произойдет. Я стоял под окнами и
прислушивался. Было холодно, минут через пятнадцать я замерз, решил пройтись
вокруг дома. Не помню, сколько прошло времени, когда заметил, что калитка
приоткрыта. Я испугался, подумал… неважно, в общем, вошел. Дверь в дом была закрыта
неплотно. Я не рискнул заглянуть, просто обошел его по кругу и увидел твоего
мужа. Там, под балконом…
— Ты перетащил труп в машину.
— Нет, что ты… Я так перепугался, я подумал, это ты…
позвал тебя, вспомнил про калитку и бросился тебя искать. Я боялся, что ты в
отчаянии сделаешь с собой что-нибудь… Тут ты позвонила. Когда я предложил
вызвать милицию, а ты отказалась… Короче, мои подозрения только увеличились. Я
хотел тебя защитить, понимаешь? Поэтому молчал. Мы встретились возле аптеки, ты
рассказала про платье, залитое кровью, ты врала так неумело, у меня сердце
разрывалось от муки… Если б я знал… Вот и все.
— Сережа, это правда? — как можно спокойнее
спросила я.
— Ты мне не веришь, — грустно улыбнулся он.
— Я верю. Только, пожалуйста, если мы будем обманывать
друг друга…
— Лили, дорогая… — Он притянул меня к себе. — За
что нам все это? Что мы сделали? Я просто любил тебя, вот и все, я и сейчас
тебя люблю. Пожалуйста, не считай меня убийцей.
— Прости, — сказала я, обнимая его, мы сжимали
объятия все крепче и так сидели некоторое время в полном молчании.
— Если эта фотография попадет в милицию… — со вздохом
заметил Сережа, — а на машине Виктора окажутся мои отпечатки, я сяду в
тюрьму.
— Мы сядем, — спокойно поправила я. — Мы
любовники, значит, налицо сговор и все такое прочее.
— Сколько нам дадут?
— Не знаю и не стремлюсь узнать. Сережа, если ты не
убивал, а я верю, что так оно и было, значит…
— Дорогая, мы не найдем убийцу. Это бесполезно. Глупая
игра в сыщики. Не знаю, как он умудрился сделать фотографии. Я даже не помню…
впрочем, и ты, и я были в таком состоянии, что ничего не замечали вокруг. А
что, если он и есть убийца? Убил твоего мужа, а теперь тянет из нас деньги?
— Тебе удалось узнать что-нибудь о детективе?
— О каком детективе? А… с чего ты вообще взяла, что
твой муж нанимал детектива из агентства? Следить за тобой логичнее поручить
кому-нибудь из охраны.
— Вряд ли Виктор хотел, чтобы сотрудники знали о его
личной жизни, — вслух подумала я, вспомнив слова мужа: «Я стыжусь
собственного охранника».
