«Ну и что! Подарю нашим лаборантам, перед тем как уволиться! А уволюсь я обязательно!
И надеюсь, наступит и в нашей стране эра цивилизованной работы. Особенно в таком интеллектуально ёмком деле, как медицинские исследования. А для того, чтобы реализовать дарованный мне талант, достаточно карандаша и бумаги. Ну, или компьютера. Я же, в принципе, цивилизованный человек…»
Кстати, Сонин персональный счёт, похоже, вышел в ноль. А это значит что? Это – всё и ничего, и одновременно способ обращения одного в другое. Новый виток персональной спирали.
P.S.
«Всё, что подарила цивилизация писакам, – это подсчёт количества знаков в рукописи автоматизированным способом. Во времена декана Джонатана Свифта и галантерейщика Даниеля Дефо редакторы подсчитывали слова «вручную». В остальном же нам, как и прежде, нужны рассветы, закаты, бумага и карандаш».
Из форумного трёпа литераторов.
Хроники XXI века
P.P.S.
«Между вирусом ВИЧ и человеческим организмом существует своеобразная «гонка вооружений» – за счёт изменчивости вирус приспосабливается к защитным силам организма, но в ответ происходят изменения клеток иммунной системы человеческого организма. Обычно такое взаимное приспособление длится тысячелетия, но в случае вируса ВИЧ это происходит ускоренными темпами. Ну что ж, вирусы не чужды НТП. Как и мы. Но я уверен, наша раса цивилизованнее расы вирусов. Рано или поздно будет найден способ мирного сосуществования».
Отрывок разговора, произошедшего в Гарвардской лаборатории, записанный в дневник некоей эгоистичной бездельницы. Состоит из 71 слова, 447 знаков без пробелов и 523 знаков с пробелами.
Хроники XXI века
Глава девятая
Прикладная магия, или «Ирландцы предпочитают блондинок»
Сцена первая:
Умер Папа Римский. Требует у святого Петра рассмотрения своего дела вне очереди.
Святой Пётр: Ты кто?
Папа Римский (возмущённо): Да вы что?! Я – понтифик, глава Католической церкви, наместник Бога на земле!
Святой Пётр (крайне удивлённо): У Бога есть наместник на земле? А ну подожди, пойду справлюсь. (Уходит.)
Сцена вторая:
Святой Пётр: Босс, там какой-то психопат заявляет, что он твой наместник на земле. Ты в курсе?
Бог (недоумённо): Не знаю. Только давай не будем пороть горячку. Надо Иисуса спросить – он там тридцать три года стажировался, лучше разбирается в нюансах.
Сцена третья:
Бог: Сынок, ты не знаешь, у меня на земле есть наместник или что-то в этом роде?
Иисус: Понятия не имею.
Святой Пётр: А может…
Бог: Не надо!
Святой Пётр: А если…
Бог: Не стоит.
Иисус (миролюбиво): Пойду сам поговорю.
Бог (менторским тоном): А вот это попробуйте.
Сцена четвёртая:
Иисус (возвращается, согнувшись в три погибели от хохота): Папа, ты не поверишь! Я когда там был, рыболовный кружок организовал… Он до сих пор существует!
Самая востребованная в «Театре абсурда»
интермедия.
Хроники XXI века
Соня стала избегать лабораторных перекуров в обществе Джима.
Безусловно, он был интеллигентен, умён, любезен, остроумен, обаятелен и красив. Той спокойной красотой, проявляющейся в шестидесятилетнем мужчине, чрезмерно ярком в молодости. Той красотой, которую дилетанты частенько путают с породой. Любое вино рано или поздно превратится в уксус. Однако у хорошего – есть достаточно времени, чтобы напоминать о себе растущими ценами на соответствующей странице ресторанной карты. Выдержка на таких мужчин влияет правильно, превращая циника-плейбоя в благообразного пожилого человека. От прежнего ловеласа остаётся подтянутая фигура, ухоженный внешний вид и умение вежливо обращаться с дамами любого рода и племени.
Джим был достаточно, даже по американским меркам, состоятелен.
Прямо скажем, немаленькая заработная плата начальника лаборатории MGH-госпиталя, да и «ветеранских» на «сберкнижку», наверное, набегало. Трёхэтажный дом не в самом плохом районе Бостона, квартирка в Нью-Йорке и ещё один «объект недвижимости» в Салеме. Две машины, яхта, велосипед, ролики и набор кремов для обуви. Короче, в спецификацию «оборудования» под маркой «Джим» входило всё, чего так жаждут русские барышни, стремясь выйти замуж за иностранца.
Тревога за «что день грядущий нам готовит» его не посещала – Джим размеренно получал удовольствие от жизни. Что называется – «настоящий земной парень», в лучшем смысле этого словосочетания.
В нём не было, в отличие от Сониного мужа или Джоша, той пугающей реликтовой мудрости, замешенной ещё в те времена, когда лишь дух носился над водой. Когда газ наивности и ранимости детства диффундировал в первые порывы решительности и мужественности. Когда невероятная практичность Создателя ещё не была отделима от весёлого разгильдяйства Его же первичного намерения. И теперь они, как создания других галактик, добродушно посмеиваются над нами, землянами, прикидываясь подобными, чтобы нас не душила жаба собственного несовершенства…
Джим был последователен.
Как может быть последователен человек, уже проживший бо́льшую часть жизни и осознавший, что хорошего и плохого примерно поровну. Мудрость его была обыденно-житейской. За хорошее – не требовал похвалы. За плохое – не разбивал лоб в фанатично-покаянных представлениях и не покупал индульгенций.
Он уже мог позволить себе никуда не торопиться, поэтому – никуда и не опаздывал.
Ещё он был упрям. В меру. Без ирландского фанатизма и того, что поляки называют ёмким словом «клятый». Но если Джим стоял на своём – его было не сдвинуть. При этом надо отдать должное – аргументированное убеждение являлось поводом к пересмотру мнения, что он делал с удовольствием.
Биохимик, специализирующийся на лабораторной диагностике, Джим на самом деле был универсалом, каких нынче уже не встретишь, – так сузились профессиональные рамки. Стены его кабинета пестрели дипломами и сертификатами различных «громких» учебных заведений, американских и международных научных центров, свидетельствующими о том, что он разбирается в любой субстанции человеческого организма на микро– и макроуровне не хуже, чем Папа Римский в религиозных догматах.
Настоящий профессионал – если результат исследования казался ему спорным или сомнительным, он не жалел ни времени, ни материально-технической базы лаборатории. Если местных ресурсов недоставало, связывался с другими учреждениями, начиная от CDC-Центра
[44]
в Атланте, заканчивая лабораторией НАСА, не опасаясь подмочить собственную репутацию. Если бы Джим мог сказать Господу по телефону: «I need You, God!» – он бы и это сделал. Ответь ему Господь: «Джим, ты не прав!» – не спорил бы. Но поскольку такой возможности пока не представлялось, старина Джим надеялся, но и сам, как говорится, не плошал. Он мог собрать самые авторитетные мнения, но окончательное решение – подчас диаметрально противоположное – принять на основании фантастически «нелепой» реплики молодого лаборанта. Никогда не забывая отметить, что без его участия не справился бы. Джим не был чужд тщеславия, но в отличие от многочисленной профессуры «отечественного производства», так хорошо Сонечке знакомой, никогда не выдавал плоды труда подчинённых за свои. В общем, «и ни церковь, и ни кабак…» – только Её Величество Истина. Согласитесь – это достойно высокого звания лекаря человеческих тел, несмотря на то что с теми самыми человеческими телами Джим очень редко вступал в непосредственный контакт. Он имел дело с мочой, кровью, ликвором, слюной, биоптатами органов и тому подобным.
