Вроде бы она. Но какая-то уж очень тихая. Даже для неё нехарактерно тихая. Можно даже сказать – пришибленная. И какая-то очень форматная. Даже для её данных – форматная. Если умножить Айседору Дункан на Ольгу Пикассо… Викина мама-гримёрша была колобком лёгким, юрким. Груди мамы-гримёрши и попа её, размером с корму сухогруза, нисколько не вредили ртутной живости Викиной мамы-гримёрши. Вика же – Вика ли? – сидевшая на крыше морвокзала за столиком с семейством армянских евреев, была как-то слишком тяжела. И не потому, что невысока и округла. А потому что как-то придавлена. Это ощущалось даже на расстоянии.
Викина подружка-с-первого-класса просто-таки гипнотизировала Вику взглядом. Вику ли? Но та так и не отрывала покорного взгляда от тарелки. После какого-то из бокалов вина Викина подружка-с-первого-класса не выдержала – встала и пошла к столику семейства армянских евреев.
– Вика?! – Она вопросительно уставилась на предполагаемую Вику.
Дородная властная старая женщина поджала губы. Дородная властная пожилая женщина пошевелила усами. Шумный, неистово жестикулирующий бурдюк преклонных лет вопросительно уставился на Викину подружку-с-первого-класса. Шумный, неистово жестикулирующий бурдючок примерно вдвое моложе преклонного бурдюка уставился на Викину подружку-с-первого-класса нагло.
– Мы – одноклассницы! – пояснила Викина подружка-с-первого-класса всей честной компании армянских евреев.
– Подружка-с-первого-класса! – радостно воскликнула Вика и даже подскочила со стула. И взгляд её из унылого стал ясным.
– Можно тебя на пару слов?
– Конечно!
В дамском туалете они обнялись, поцеловались, немного поговорили, и Викина подружка-с-первого-класса пригласила Вику к себе в гости.
– Завтра вечером! Обязательно! Только попробуй не прийти! – строго сказала Вике подружка-с-первого-класса.
– Конечно, я приду! Только я не могу прийти к тебе одна. Я приду с Артуром, ладно?
– Артур, как я полагаю, это то, что сидит по твою правую руку? – издевательским тоном уточнила подружка-с-первого-класса. – Ну, слава богу, что всего лишь Артур, а не Гамлет или, там, Байрон. Армяне так любят вычурные имена, что встретить дородную армянскую еврейку весом далеко за центнер по имени Офелия – вовсе не редкость.
Но Вика не заметила издёвки. Она искренне улыбнулась и сказала:
– Ты будешь смеяться, но маму Артура зовут Офелия.
– Ну не Одетта, не Одилия – и то спасибо! – совсем не рассмеялась Викина подружка-с-первого-класса. – Артур – муж? – Она скользнула взглядом по правой Викиной руке.
– Ну, почти! – смущённо ответила та.
– Ладно-ладно. Завтра! Завтра приходи со своим Артуром!
И Викина подружка-с-первого-класса вырвала из очередного вечного блокнота листочек со своим адресом и телефоном.
– Лучше сразу приходи, без звонка. Я живу в комнате коммуналки, и там не всегда зовут к телефону. Но завтра вечером я буду торчать дома и ждать тебя.
Вика с Артуром пришли в гости к подружке-с-первого-класса. Артур как-то сразу заполонил собой всё помещение, кривляясь, рассказывая анекдоты и хохоча. Между его тостами им никак не удавалось поговорить. Потом Артур напился и вёл себя совсем уж неприлично. Но Викина подружка-с-первого-класса всадила в него контрольный стакан коньяка, и он на некоторое время угомонился на диване в уголке.
– Зачем тебе это? – ткнула Викина подружка-с-первого-класса в сопящего и пускающего пьяные слюни армянского еврея.
– Нужен же мне хоть кто-нибудь, – пожала та плечами.
– Ладно. Рассказывай! – приказала Вике подружка-с-первого-класса.
И Вика рассказала ей и про папу, и про съёмную квартиру. И про то, что она, еле-еле окончив институт, сперва работала в пункте проката видеокассет, потому что институт закончила с формулировкой: «свободное распределение». Мало кому нужны сейчас экономисты, планирующие производство. Потому что производство разваливается, приватизируется и вообще скупается. Ну и слава богу, что не нужны. Потому что число π Вика понимает. Не настолько, конечно же, чтобы пойти тогда, после школы, на мехмат или физмат. Но всё-таки число 3,1415926535897932384626433832795 она понимает, а вот числа типа 2,1666666666666666666666666666667, частенько появляющиеся в курсовых по планированию производства, никак в её медленный ум не входят. И вообще, кажется, Викина-подружка-с-первого класса права и умные люди должны уметь не считать. Умные люди должны уметь думать. А толковых счетоводов умеющие думать люди себе всегда найдут. Вика не очень толковый. Не умеет прятать слагаемые в примере так, чтобы сумма оставалась неизменной. Она, как и прежде, решает примеры по шаблону, увы. В общем, есть диплом о высшем образовании, и хорошо. Вот с ним она и села на выдачу-приёмку кассет. Единицы возвращали перемотанными, ужас что за неаккуратные люди!
Жила в однокомнатной квартирке в центре. В самом центре. Тихой, уютной, чистой. Папа снял и оплачивал. Нам так всем удобнее. У них там маленький ребёнок. Зачем молодой девушке жить в такой суматохе? Ещё нянькой бесплатной сделают. Папа регулярно звонил. Спрашивал «какутебядела?» и, не дожидаясь ответа, начинал рассказывать, как его доченька Вита покушала, как его доченька Вита покакала, как его доченька Вита попускала пузыри и какое его доченька Вита сказала первое слово. Но чаще, конечно, он, как обычно, был в рейсе, и тогда, слава богу, никто её доченькой Витой не доставал, и…
– Подожди, подожди! – перебила Вику подружка-с-первого-класса. – Твой отец что, назвал свою новую дочь Викой? «Вита» – это же от Вики? Я помню, он тебя так в детстве называл.
– Ага. Ни ума, что называется, ни фантазии. Или ему просто нравится имя Вика. Артур, вон, говорит, что у евреев принято давать имя только умершего родственника и никогда – живого. Что ж, видимо, для папы я умерла. Вита умерла, да здравствует Вита!
– М-да… Офигенская игра слов в смыслы. Жизнь умерла, да здравствует жизнь!.. – Подружка-с-первого-класса было насупилась, но тряхнула головой, избавляясь от вечного азарта думания и игры в слова, и строго сказала: – Вы не евреи! Не мели чушь! Что значит умерла?! Только не для твоего папы! – строго сказала Викина подружка-с-первого-класса. Про себя подумав, что уж если и Викин папа такой, как большинство отцов, то… Что «то» – она не додумала. Потому что Вика продолжила свой рассказ, а Викина подружка-с-первого-класса продолжила слушать, а думы отложила на попозже.
– И жила я себе, не тужила. Только очень скучно. Ни с кем не встречалась. Никаких молодых людей. Как-то раз даже хотела тебя разыскать, потому что вокруг тебя навалом молодых людей.
– Да уж! – как-то горьковато усмехнулась подружка-с-первого-класса. – Можно сказать, в штабеля укладываю молодых людей. Складирую, что ту тушёнку из энзэ
[6]
, на случай ядерной войны. Так чего не разыскала?
– Да как-то…
