– Ты имела в виду депутатов, Таня? – елейно спросил Лопоухий. – Тогда не уверен. Думаю, их точно надо сразу в сердце, а то каких законов они могут напринимать, если еще будут физически кастрированы.
Татьяна кивнула с самым серьезным видом. Я же уже продумывала свой очередной опус… Интересная тема для исследования. Или коллегам идейку подкинуть? У нас же в холдинге сексуальной тематики – выше крыше. «Народ хочет секса», – считает начальство. И вообще что-то стало модно в последнее время ножом в сердце убивать. Ящер (или не Ящер) – Царицу Тамару, Светка Ковальчук – Ефимова… А вообще-то рыжая молодец: одним депутатом меньше. Но чем же он ей все-таки не угодил? Или не ей? А ее просто попросили? Хорошо попросили. Или приказали. А она не могла отказаться. Ох, непроста девушка. И какого дьявола ее приносило к стенам нашего холдинга? И ко мне лично? Как-то странно она со мной разговаривала…
И кто же все-таки прирезал Царицу Тамару, в убийстве которой обвиняется Ящер? Ведь практически все считают, что он не мог ее убить… Не один ли это человек так умело обращается с ножами?! Одним сильным ударом в сердце…
– Так, внимание! – прошептал Лопоухий.
Мы обе напряглись. Машина стояла за рядом мусорных баков, у проема, сквозь который как раз виднелся выход из клуба. Оттуда выскользнул крепкий парень в костюме и проследовал куда-то вправо.
– За ним пойдем? – уточнила Татьяна.
– Нет, – ответил Лопоухий.
– Подождем, – одновременно с ним сказала я.
Секунд через сорок в правой стороне завелся мотор. Какая-то иномарка, модель которой я в темноте определить не смогла, подъехала к черному ходу. Дверь тут же снова открылась, и из нее выскользнул второй тип с ношей на плече. Ношу загрузил в багажник, сам уселся в машину на переднее место пассажира.
– Ишь ты, в ковер завернули, – хмыкнул Лопоухий и запечатлел процесс для потомков привезенным соратниками фотоаппаратом.
Виталя сказал, что этот фотоаппарат, как и выданный мне, прекрасно снимает в темноте, только мощнее. Для меня-то был важен размер фотоаппарата, чтобы его спрятать, а из машины можно и большой камерой снимать. Я попросила презентовать мне потом пару снимочков. Для репортажа о ночной жизни города.
– Посмотрим, – пробурчал Лопоухий. – Как Сам решит.
Татьяна обещала лично сказать кое-что Самому. Лопоухий хмыкнул, но не ответил, вместо этого завел мотор и двинулся следом за отъехавшей иномаркой, предварительно позвонив по телефону ребятам с сообщением о наших дальнейших планах. Ребята остались на посту.
Молодые люди с ковром особо не мудрствовали, а поехали к ближайшей речке, каковой оказалась Мойка, встали на набережной, ковер развернули, тело в полынью сбросили, ковер свернули, положили в багажник и поехали назад к клубу.
– Они что, ковер пожалели? – непонимающе спросила Татьяна.
– Ну, может, по нему как-то на клуб можно выйти, – высказал предположение Лопоухий. – Вдруг по спецзаказу делали или там… Я бы тоже не стал в ковре выбрасывать. Или утопил бы его в другом месте.
– Тебе, конечно, виднее, – сказала Татьяна. – И опыта у тебя в таких делах побольше, чем у нас с Юлей. Юль, ты в советах для населения и этот момент отметь, пожалуйста. А то население прокалывается на ерунде. Следственные изоляторы переполнены. Ты просто обязана внести посильную лепту в их разгрузку, то есть незаполнение. Народ спасибо скажет. Предложи начальству открыть какую-нибудь новую рубрику типа «Советы бывалого». Или новую программу. Ведущим можно Виталю взять. Ты ему только текст писать будешь. А в «Невских новостях» подписываться будешь псевдонимом. Например, Иван Захарович, старый рецидивист.
Внезапно у Лопоухого зазвонил телефон. Упомянутый всуе требовал отчета. Выслушав подчиненного, Иван Захарович приказал отвезти нас с Татьяной домой.
– «Мерс» сейчас забирать? – уточнил Лопоухий.
– Ну кому нужен «шестисотый»? – донесся из трубки голос Сухорукова. – Отвези девочек на «Жигулях», потом вернешься и с мальчиками все машины к нам перегоните.
– Зря своих любимцев из дома сорвала. В термосах несчастные сидели, – покачала головой Татьяна, когда мы с нею уже заходили в подъезд. – А с Сухорукова я за плащ, пожалуй, шубу потребую. Как ты считаешь, Юля?
– Что?! – взревел Ящер, выслушав Костю.
– Да, Слава. Была. И Светка была.
– Ты выяснил, в каких они отношениях? Спелись или нет?
– Вроде нет. Как раз наоборот. И не в них сейчас дело. Радуйся: по крайней мере, мы избавились от тех двоих. И очень удачно.
– Ты думаешь…
– Я думаю, Смирнова точно расскажет об этом Сухорукову. Ведь это он ее послал.
– Чужими руками жар загребать? – Ящер усмехнулся. Настроение у него явно улучшилось.
– Зачем самим делать грязную работу, когда есть другие, которые ее сделают за тебя? Кстати, я не исключаю, что Смирнова доложится и органам. Вот хохма-то будет…
Глава 14
На следующий день, следуя указаниям Сухорукова и своим внутренним порывам, я позвонила Андрюше и сообщила про якобы анонимный звонок, поставивший меня в известность о совершенном на Мойке преступлении.
– Юля, и ты туда же! – застонал приятель.
– А что такое? – насторожилась я.
Как оказалось, в дежурную часть уже позвонили две пенсионерки, одна – тысяча девятьсот семнадцатого года рождения, другая – тысяча девятьсот двадцать третьего, в прошлую ночь маявшиеся бессонницей. Маялись они по отдельности, эротику никакую в эту ночь по телевизору не показывали, кровавые драмы тоже, поэтому приходилось смотреть в окна. Обе сообщили об утоплении людей и именно в Мойке. Выслушав полученные от бабок сведения, я поняла: в Мойке в прошлую ночь утопили троих. Если только бабки, конечно, не страдали зрительными галлюцинациями, потому что место было указано одно и то же. А вдруг у них в глазах двоилось, то есть троилось? Приняли, например, в национальных традициях какой-нибудь наливочки собственного изготовления или пробу с самогона снимали… На свое зрение я никогда не жаловалась, но не могла настаивать на проверке своего сообщения, уповая на точность сведений. Незачем Андрюше было знать, что я находилась поблизости от того места и наблюдала за процессом своими глазами, не залитыми никакими крепкими спиртными напитками. Или в самом деле еще кого-то прикончили? Светку с папой, например?
По-моему, приятелю было просто лень заниматься этим делом: водолазов вызывать, самому на место тащиться. Сегодня с утра снег с дождем шел, зачем мокнуть?
– Андрюш, а если я сама тебя туда отвезу?
– Если сама в воду полезешь – едем, – ответил взаимностью Андрюша.
Но водолазов на место все-таки доставили – во второй половине дня, когда осадки прекратились. Мужики признались, что терпеть не могут спускаться в Мойку – она всегда была грязной, даже в бытность свою финской речкой называлась Мья (что по-фински означает «грязная»). А уж мы после чухонцев здорово постарались… Чего теперь только не валяется на дне… Да и время года не совсем располагает к купанию. Правда, зима в этом году на редкость теплая, нас постоянно предупреждают об опасности выхода на лед питерских водоемов, а в указанном месте речка вообще не замерзла. А может, тут какой-то теплый источник бьет? Например, из канализации? Видимо, поэтому полынья и была избрана для сброса тел. В летнее время искать трупы, возможно, было бы труднее. Да и бабки могли бы затрудниться с указанием места.
