– Что желают дамы?
– С нами поедешь? – спросила Татьяна.
– Куда? И что нужно делать?
– А тебя это волнует? Цену называй. Сколько стоит твой уход из клуба? Мы не хотим заниматься любовью в ваших апартаментах.
– Четыреста.
Татьяна извлекла из сумки деньги и положила на стол, рыженькая тут же слегка повернула голову. Рядом с нами нарисовался парень, вчера заходивший в женский туалет за девчонками, и вопросительно посмотрел на нас. Меня, судя по всему, не узнал.
– Я ухожу на сегодня, – объявила ему рыженькая. – С дамами.
– Такси вызвать? – услужливо предложил парень. Он воспринимал происходящее в порядке вещей.
– Нет, мы вначале прогуляемся на свежем воздухе, – ответила Татьяна. – Надо жирок растрясти. Перед сном полезно.
Она расплатилась за ужин, и мы втроем заведение покинули. Парень еще раз спросил, не нужна ли нам машина. Татьяна мотнула головой, взяла девушку под ручку, и мы тронулись в направлении набережной.
– Как тебя зовут, милая? – проворковала Татьяна, обращаясь к рыженькой.
– Анжелика, – сказала та.
– Это ты мужикам так представляйся. А на самом деле?
– Алла.
– Хорошее имя. Тезка-то у тебя какая знаменитая! Тоже, кстати, рыжая. Временами. Что ж ты его стесняешься?
Алла пожала плечами.
– Сейчас прогуляемся, – повторила Татьяна. – По набережной.
– Зачем? – в голосе девушки, в общем-то, эмоций не было.
– Мы тебя, милая, до утра сняли. Клуб ваш обычно в шесть закрывается. Ты бы все равно сидела на работе. Мужиков мерзких похотливых ждала, а так с нами воздухом подышишь. Для цвета лица, говорят, полезно. Ведь лучше же, правда? А во сколько раз приятнее…
– Да-да, конечно. – Алла смотрела на нас неотрывно. И вообще казалась странной… Заторможенной? Под кайфом? Или ее так достали клиенты, что ей на все глубоко плевать?
На набережной, к этому времени довольно обильно покрытой собачьими «минами», народ попадался. Пьяная молодежь, те же собачники. Правда, мне показалось, что на некотором удалении за нами следует один молодец из клубных. Защищает свою? Правильно.
Татьяна расспрашивала Аллу про работу в клубе, про заработки. Оказалось, что девушка учится на четвертом курсе философского факультета университета (государственного, того, который и я кончала, а не одного из новомодных выпендрежных), идет на красный диплом, потом намерена поступать в аспирантуру. Она понемногу расслаблялась.
После часа гуляния по набережной Алла начала обалдевать. Да и ноги, наверное, устали на высоких каблуках. Я вообще не понимаю, зачем покупать зимние сапоги на высоких каблуках – в нашем-то городе. Ходить скользко, машину водить неудобно…
Алла робко спросила, не желаем ли мы вернуться в клуб. Но мы не желали, к себе ее везти опасались (только не говорили об этом вслух), а как подойти к нужным темам, еще не решили. Следовало… Мы сами точно не знали, что следовало. У меня, правда, в сумке работал диктофон, где я уже успела один раз поменять кассету. Статья о работе элитной путаны, будущего философа, можно считать, готова. Только сама путана не в курсе, что дала интервью. Хотя я не буду упоминать название клуба.
– Милочка, – наконец подошла к теме Татьяна, правда, несколько своеобразно, – а нельзя бы нам сорганизовать группу ваших девочек? Мы бы вот тебя взяли, еще нам хотелось бы блондиночку, желательно прибалтийского типа, и какую-нибудь жгучую брюнетку. Найдутся у вас такие? Я сегодня что-то таких типажей не видела. Вот тебя, рыжую, нашла. Но нам бы хотелось трех, причем всех модельного типа, как ты. Можно?
– Да, наверное… – медленно произнесла девушка, посмотрела на нас странным взглядом, потом спросила: – А зачем?
– Это уж наше дело.
– Вы фильм снимать собираетесь, что ли?
– Нет. На фильм мы бы объявление в газете дали – целая орава прибежала бы. Сама, небось, знаешь, сколько девчонок хотят в кино сниматься. Так есть у тебя подружки, как нам надо?
– Ну…
– Адрес знаешь?
Алла кивнула.
– Поехали.
И Татьяна взмахнула рукой: как раз мимо проезжал какой-то дедуля на «копейке». Я прыгнула на переднее место пассажира, Татьяна с Аллой загрузилась назад.
– Адрес называй, – велела Татьяна.
Алла назвала, потом робко заметила, что девочек бы следовало предупредить.
– Сюрприз будет, – улыбнулась Татьяна.
– Опять? – взревел Ящер.
– Может, ты ей так понравился, – высказал предположение Костя. – Знаешь же, как тебя бабы любят.
– Если бы я ей так понравился, она бы нашла способ пройти в «Кресты». Без твоей помощи. Это такая проныра… Какого ж рожна ей надо?
– Сухоруков?
– Скорее всего. Из виду не выпускать!
Глава 17
– А вы знаете, девоньки, что за нами погоня? – спросил дедуля минут через пять езды.
– Догадываемся, – ответила я, также ее заметившая. Татьяна же поинтересовалась, не попробует ли дедуля оторваться от молодых людей.
– Чего ж не попробовать, – ответил дедуля и вдруг резко завернул в какой-то двор.
Преследовавшая нас иномарка (я не могла пока определить модель) повторила наш маневр, правда, не очень ловко: чуть в угол дома не врезались. Не ожидали явно мальчики от нас такой подлости. Хотя скорость вроде бы была невелика…
Дедуля же на своей «копейке» проскакал по трем темным дворам и вылетел на параллельную улицу, по которой и проследовал еще до какой-то темной арки, в которую уверенно въехал. За нами влетели молодцы, но дедуля был хитер – и сделал круг почета вокруг мусорных баков. У молодцев это получилось менее успешно – и мы услышали звон разбиваемого стекла. Вероятнее всего, разбили фару. Представляю, как нас сейчас матерят.
– Девоньки, – сказал дедок, опять выруливая на улицу, названия которой я не знала, и снова совершая маневр по проходному двору, – мы можем тут, конечно, долго кататься, но вынужден признать…
– А нельзя ли их утопить? – поинтересовалась Алла с заднего сиденья. В ее голосе впервые за этот вечер появились сильные эмоции. Значит, погоня точно из клуба? – Или хотя бы искупать? – невозмутимо продолжала Алла. Мы с Татьяной аж подпрыгнули на своих местах.
– Чего ж не попробовать, – ответил дедок и вылетел на набережную.
«Копейка» поскрипывала, покрякивала, потрескивала. Не развалится ли? – опасалась я. Но дедок вроде был уверен в надежности своей машины. Слава богу, хоть не на «Запорожце» едем. Водитель быстренько передвигался по набережной, в противоположном от центра города направлении, затем ушел на перпендикулярную набережной улочку, там опять нырнул в какой-то двор, из двора выехал в переулок с удивительно ровным асфальтом (в этих краях такого просто не может быть!) и выжал из «копейки» все, на что несчастная машина была способна. Что он задумал?
