– На фиг мне твой барон сдался? – спросила я, глядя на Вадима, прислушивавшегося к беседе. Кстати, куда я Вадима дену? – Я предпочитаю наших мужиков, лучше сибирских.
Вадим расплылся в радостной улыбке и тяпнул водочки, шепотом сказав, что – за мое здоровье.
– Вот и отлично, – обрадовалась Светка. – И я Таню хочу видеть. Как она там? Отто Дитриху, наверное, и с ней будет интересно познакомиться. Вы уж там его проконсультируйте, а то он опять собирается книгу про Россию писать. Как мы живем. Ты же понимаешь, Юля, что по моей квартире о жизни в России судить нельзя.
Слава Богу, что ты это понимаешь. Конечно, если судить по квартире депутата, в свое время прибравшего к рукам часть золота партии, складывается слишком радужное впечатление о жизни людей в современной России. У меня появилась мысль сводить Отто Дитриха в какой-нибудь бомжатник. Или в коммунальную квартиру, на Васильевском, например. Олега проведаем как раз. Или Галина с соседями договорится – найдется там коммуналка комнат этак на пятнадцать? Может, там Отто Дитриха на денек-другой поселить, чтобы он понял, как ему повезло родиться в Германии и в семье барона?
– Света, а когда вы хотели приехать?
– Сейчас. Ты же поздно ложишься. Ты не думай: мы на чуть-чуть. Только обговорим детали будущего сотрудничества. И я с тобой насчет Славика хотела посоветоваться. Побыстрее надо.
– Барон надолго в Россию? – уточнила я на всякий случай.
– Как получится.
– Ладно, приезжайте, – сказала я, понимая: Светка, как банный лист – прилипнет, не отвяжешься. Лучше принять ее, да и договориться не помешает насчет совместных действий, если Славик прорежется.
Закончив разговор со Светкой, я повернулась к Вадиму и вкратце объяснила, кто она такая.
– Ты можешь у Татьяны в квартире посидеть? Рыжей я тебя показывать не хочу. Светкины действия предсказать невозможно.
– Я в шкафу посижу, – заявил Вадим. – Я там уже местечко себе подготовил.
Я изобразила собой вопросительный знак. Вадим же, ни слова не говоря, взял меня за руку и отвел в большую комнату, где при входе слева у меня стоит трехстворчатый шкаф. Открыл две створки (место для верхней одежды) – и продемонстрировал гнездышко.
– Я ведь не могу исключать, что к тебе кто-то зайдет, пока я здесь? Я уже понял: у тебя тут проходной двор, припереться может кто угодно, причем в любое время. Шкаф – самое подходящее место. Обувь я свою спрятал в стенной шкаф у входной двери, свитер там же, на полке.
Тапки Сергея, в которых Вадим ходил по квартире, он сбросил и поставил у входной двери – рядом с другими гостевыми тапками. Потом он достал из холодильника банку пива, поставил в шкаф и обе створки закрыл.
– Придут – залезу. Зови Татьяну. Чтоб она морально подготовилась.
Я позвонила соседке, она зашла, и мы стали ждать появления Светки с бароном.
* * *
Отто Дитрих фон Винклер-Линзенхофф, на мой вкус, оказался довольно невзрачным. На вид ему – где-то между тридцатью и сорока, точнее определить было бы затруднительно. Рыжеватенький (Светка его что, под свою масть подбирала?), веснушчатый, причем веснушки были не только на лице, но и по всему телу, где они чередовались с многочисленными родинками. Но если рыжие обычно кажутся яркими, как, например, Светка Ковальчук, то Отто Дитрих выглядел как-то бледно. Если так можно выразиться, его веснушки были блеклыми, выцветшими. Фигура тоже не отличалась привлекательностью: наметился уже солидный пивной животик, ноги были коротковаты, а плечи, наоборот, узковаты. Глаза – мутно-серые, да еще с карим отливом, рот большой, с узкими губами, нос картошкой, брови белесые. Создавалось впечатление почти полного их отсутствия.
Барон протянул мне вялую ручку, я ее пожала. Тапочки переодел без напоминания – видимо, сказывалось пребывание в России. По-русски он говорил с акцентом, но вполне понятно, да и ошибок грамматических делал не так уж много. Я пригласила их со Светкой в большую комнату, где уже был накрыт стол. Там Отто Дитрих познакомился с Татьяной. Судя по его загоревшимся глазам, она ему понравилась значительно больше, чем я. Видимо, он предпочитал женщин упитанных. Или с длинными волосами?
Барон со Светкой привезли литровую бутылку «Флагмана» и коробку каких-то немецких конфет.
– Как вам наша водка? – спросила Татьяна, открывая «Флагман».
– Я понял, какой вкус должен быть у водки, – объявил барон. – В Европе водка без вкуса, а у вас… как бы так выразиться? Вкус есть. У нас – алкоголь и алкоголь. Безвкусная. И ваши коктейли мне понравились. Ерш, например.
Мы с Татьяной хихикнули. Я сказала, что пиво у меня есть, и я могу предложить гостю один из наших национальных коктейлей.
– Нет, не надо, – серьезно сказал фриц. – Слишком… как у вас говорят? – забористо.
– Так можно сделать «ерш лайт», – невозмутимо заметила Татьяна. – Водку с безалкогольным пивом.
– Как вы сказали? – оживился немец и тут же извлек из внутреннего кармана электронную записную книжку. – Я сейчас зафиксирую. Это мне для книги, – пояснил он нам и внес в записную книжку название и состав очередного коктейля. Потом объявил, что в ближайшее время его попробует. Только пробовать будет там, где соберется спать, а то им со Светой еще добираться до Светиной квартиры. По собственному опыту немец знал, что дегустация новых русских напитков для него обычно заканчивается отключкой.
Немец произнес несколько тостов (ну прямо как наш, «русак», после третьей рюмки, до грузина ему, правда, пока было далеко), затем объявил лично мне, что у него специально для меня составлен список вопросов, на которые он хотел бы получить ответы. Список он мне оставит и просит подробно ответить на них в письменном виде. Я могу отдать ему дискету, если успею, пока он не вернется в Германию, а если не успею – то следует переслать ответы по электронной почте. Если я захочу что-то добавить по темам – он будет только рад. Вместе с распечатанным списком он вручил мне конверт и спросил, хватит ли мне такого гонорара за мои предстоящие труды. Я сунула нос внутрь, обнаружила две бумажки по пятьсот евро и решила, что хватит.
Когда я прятала деньги в своей спальне, за стеной, в квартире соседа, началось купание пингвина Хрюши, который там живет. Но это мы с Татьяной знали, что там происходит, рыжая же с немцем забеспокоились. Отто Дитрих уже был научен собственным печальным опытом – ожидать в России всяких гадостей, существования которых добропорядочный немец и предположить не может. Светка же, выросшая в условиях, приближенных к боевым, сразу приготовилась отражать атаку. Тем более, она могла предположить, что в моей квартире и ее окрестностях следует ожидать различных эксцессов.
– Не волнуйтесь, – с милой улыбкой сказала Татьяна. – Это соседский пингвин принимает холодную ванну.
Отто Дитрих изъявил желание сходить взглянуть на пингвина. Светка тоже. Татьяна повела их к Стасу. Я осталась.
Стоило двери за гостями закрыться, как из шкафа пулей вылетел Вадим и бросился в туалет. Облегчившись, он сказал, что надо бы в шкафу приспособить что-то для длительного сидения.
