Мстит? Ну так я ему отвечу!
– Ты вроде некрофилией никогда не страдал, – заметила я.
– Это… – открыл рот немец.
Я сказала, где сейчас находится девушка. Немец моргнул. Но он, по идее, никак не мог ее убить в связи с тем, что на момент убийства, скорее всего, находился в овраге – или уже у Ивана Захаровича.
– Вальтер, что вы сейчас хотите? – спросила я, глядя на немца. Мне его было жалко. Попал как кур во щи.
– Домой, – сказал немец.
Иван Захарович хрюкнул.
– У нас не понравилось? – изобразил на лице удивление Виталя.
– Я вам очень благодарен за свое спасение и лечение, – сказал Вальтер Кюнцель. – Но когда я смогу вернуться в квартиру, которую снимаю? Мне же еще нужно документы восстанавливать. Я должен обратиться в консульство…
– Я еще не решил, к кому из официальных органов ты будешь вначале обращаться, – заявил Иван Захарович. – Когда решу, органы сами сюда приедут, тебя заберут и отвезут в консульство. Или депортируют без права въезда в Россию.
– Но…
– Ты как себя со мной вел, а? Ты как на мои вопросы отвечал? Ты мне сколько врал?
– Но я же не мог сказать вам всю правду!
– Мне – мог!
– Но я же не знал, кто вы!
– Должен был выяснить, раз занимаешься тем, чем занимаешься! Причем давно должен был выяснить, а не в этот приезд!
– Он что, нелегально тут что-то приобретал? – встряла я.
– До этой поездки он вел себя как должен себя вести законопослушный немец! Но тут его бес попутал!
– Не бес, а моя покойная тетушка, – поправил Вальтер Кюнцель. – Я же вам объяснил.
– Она вам что, во сне явилась, Вальтер? – повернулась я к немцу.
– Нет, она завещала Вальтеру все свое имущество и дневники. Вальтер дневников и начитался. Тетушка, кстати, померла в сумасшедшем доме.
– Но дневники она вела гораздо раньше! – закричал Вальтер. – И теперь я думаю, что она совсем не была сумасшедшей. Она была странноватой. А может, и нет… Но она все очень четко описала в дневниках!
Вальтер сообщил, что его отец, дед и прадед коллекционировали живопись. Часть коллекции удалось сохранить, спрятав перед приходом советских войск, но, к сожалению немцев, советские солдаты умели искать припрятанные сокровища. С другой стороны, отец и дед Вальтера были умными людьми и не клали все яйца в одну корзину. Но часть богатств семьи Кюнцелей была вывезена в Россию.
– Генералом Иванихиным? – догадалась я.
– И его подчиненными, – добавил Иван Захарович. – Иванихин делился с подчиненными, за что его и любили. И кляуз на него никто никогда не писал. Люди не хотели иметь другого командира. Но это другой вопрос. Мы говорим о том, что генерал Иванихин и его подчиненные вывезли из Германии много добра. Конечно, не они одни. Но среди вывезенного Иванихиным – или его подчиненными – оказалась то, что принадлежало семье известного нам Вальтера.
Кюнцель кивнул.
– Об этом говорится в дневниках вашей тетушки? – посмотрела я на немца.
– Там перечисляется, что пропало, – кивнул Вальтер.
– А это не может послужить доказательством в суде? – Я обвела взглядом собравшихся за столом.
– Если бы я был еврей, то точно послужило бы, – печально произнес Вальтер Кюнцель. – И у меня был бы очень большой шанс вернуть то, что принадлежало моей семье. Правда, я не знаю про случаи возвращения украденного из России…
– Вы о чем? Вы хотите сказать, что евреям возвращают, а немцам нет?
Вальтер кивнул.
– Я восхищаюсь евреями, – искренне сказал Иван Захарович. – Сколько они уже компенсаций получили, а теперь возвращают украденное! Правильно делают, кстати. Но почему наши-то не вытрясают деньги?!
– Из кого? – спросила я.
– Из американцев, – как само собой разумеющееся сказал Иван Захарович. – Когда они к нам присоединились в борьбе против фашизма? Да когда уже все ясно стало, а не на самом первом, самом тяжелом для нас этапе войны. Все выжидали, смотрели, как война в Европе будет разворачиваться.
– Американцы что-то выплатили евреям? – Я была искренне поражена.
Иван Захарович рассказал про судебные процессы и против американского правительства, и против всемирно известных американских корпораций – «Дженерал Электрик», «IBM» и одного банка, теперь сменившего название. Основание – соучастие в действиях или, наоборот, бездействие во время Второй мировой войны.
– Почему бы нашему правительству, нашей стране не предъявить претензии на тех же основаниях? Тем более прецедент есть. Американское и английское высшее командование не обеспечило уничтожение железных дорог, ведущих к концентрационным лагерям. Бомбили Германию? Бомбили. А тут сплоховали. Платите. «IBM» калькуляторы поставляла в лагеря смерти.
– Прямо в концентрационные лагеря? Американская компания?
– Нет, они просто продавали калькуляторы, а те использовались при управлении концентрационными лагерями. И германский бизнес в военное время использовал рабский труд.
– Если я правильно помню историю, там трудились не только евреи.
– Не только, – согласился Иван Захарович. – Но кто придумал, как бабки срубить? Ты понимаешь, Юленька, почему я всегда обращаюсь к юристам-евреям? Это ж какие головы надо иметь, чтобы все это придумать?!
– У вас вообще-то тоже неплохо голова работает, – сделала я комплимент старому русскому вору в законе. Такие схемы, какие в ней выстраивались, мне самой никогда не пришли бы в голову.
– Я вот сейчас сижу и думаю, с кого бы мне что получить… – мечтательно сказал Иван Захарович.
Я поинтересовалась, какие немецкие компании выплатили упомянутые компенсации. Оказалось, правительство и деловые круги разделили сумму пополам (она равнялась 5,2 миллиарда долларов). Эта сумма послужила для урегулирования претензий к «Сименсу», «BASF» и одному автомобилестроительному концерну. Это произошло в 1999 году, а в 2000 году уже австрийское правительство создало фонд для выплат по подобным искам. Те, кому предъявляются подобные иски, предпочитают лучше заплатить. Иначе – негативная реклама как минимум.
– Юля, полвека прошло, даже больше! А платят!
– А картины-то тут с какого боку? Мы вроде бы с живописи начинали? – Я посмотрела на Сухорукова, потом на Вальтера Кюнцеля.
– Наш друг Вальтер может привести тебе несколько показательных примеров, чтобы ты поняла, о чем идет речь. Давай, Вальтер, расскажи представителям массмедиа то, что ты тут нам объяснял.
Кюнцель спросил меня, слышала ли я когда-нибудь про галерею в западной части Лондона, именуемую «Уэст Лондон Галери». Я не слышала. Я вообще в Лондоне не была ни разу. Конечно, про самые известные английские достопримечательности не слышать не могла. Но, насколько я поняла, упомянутая галерея к ним не относится. Да и вообще многие, по словам Вальтера Кюнцеля, узнали про эту галерею в связи с тем, что там произошло.
