Но главным достижением бабы Цили был не билетный бизнес и не тайная сдача внаем одной комнаты в социальном доме, а медицинская страховка, которую получают только американские разведчики. Приехавшая в Америку из Одессы баба Циля показала, что такая страховка достается не только тем, кто рисковал жизнью во враждебных Америке странах. Эта страховка покрывает все, что немаловажно в пожилом возрасте. Деду Моте, например, сделали операцию за сорок семь тысяч долларов…
И еще у бабы Цили остались связи в ЦРУ, хотя в свое время у нее был ужасный конфликт с директором разведшколы ЦРУ – это когда ученики бабы Цили, будущие американские шпионы, заговорили с одесским акцентом. Но баба Циля убедила шефа в том, что эти мальчики еще скажут ей спасибо. Услышав этот акцент, советские шпионы будут презрительно думать: «Этот одесский еврей даже не научился толком говорить по-русски!» И ведь в самом деле думали, и американцам сходили откровенные ляпы, которые не сошли бы, если бы не было одесского акцента.
Но та же баба Циля настояла на том, чтобы любимый внук Алекс учил английский язык и говорил на нем с нью-йоркским акцентом, учил немецкий язык как язык одной ветви своей семьи, с которой баба Циля породнилась уже в Америке, и еще учил русский и говорил или с московским, или с ленинградским акцентом, но ни в коем случае не с одесским.
А потом Алекс Циммерман попал в ЦРУ. Явно дело не обошлось без бабы Цили.
Прочитав досье, я позвонила Олегу:
– Я не поняла, где все-таки родился Алекс? В Советском Союзе или в США? У меня есть сведения, что его вывезли отсюда ребенком. Вроде лет в двенадцать. Но получается нестыковка.
– Этот Алекс родился в США.
– То есть…
– Выслушай меня! Его мать – это дочь бабы Цили и деда Моти. Его отец – сын бабушки-австриячки и американца. Эта бабушка какое-то время провела в концентрационном лагере, потом смогла добраться до США, где проживала какая-то тетушка, и встретила там дедушку. Но давай в это не будем углубляться. Понимаешь, Юля, Алекс и Александр – не такие уж редкие имена для современной Америки. И Циммерман там не один.
– Чем занимается второй? – со смехом спросила я.
– Работает в «Supernews», – сказал приятель.
– Не поняла.
– Наш Алекс вроде бы тоже там работает. Но кто их знает, кто что пишет? Ты же в курсе, что в советские времена представители нашей организации работали во всех НИИ, во всех вузах. Сидели в первых отделах. Правда, у нас туда отправляли или в предпенсионном возрасте, или по состоянию здоровья, или тех, кто оказался не способен к оперативной работе.
– Так Алекс что…
– В США несколько иной подход к делу. Но у меня нет сомнений в том, что тот Алекс, с которым ты сегодня обедала, является сотрудником ЦРУ. Может, он пишет статьи о политике, а его тезка – об искусстве. Согласись, что темы разные. Но Алексов Циммерманов два. Может, больше и точно больше. Но в данном случае путаница, по-моему, устроена специально. С какой целью он прибыл в нашу страну – вопрос другой. Что он тебе сказал?
Я пересказала.
– Список тех, кто был в подчинении у Иванихина?! Хм…
– А если он в самом деле ищет картину? – спросила я.
– Может еще и искать картину, – задумчиво произнес Олег. – Чего ж не поискать, если она сулит такие барыши? Если она на самом деле существовала, принадлежала его семье, была реквизирована немцами, потом попала к нашим… Юля, ты веришь в то, что существовала картина Леонардо да Винчи, неизвестная специалистам? Пусть и до Второй мировой войны.
– Но она же находилась в семье какого-то графа, а не в публичном музее, – заметила я. – Граф выставок не устраивал. Потом потомки, вероятно, из-за тяжелого материального положения продали картину в семью Алекса. Сделка не освещалась в прессе.
– Все равно…
– Что Циммерману может быть нужно от подчиненных Иванихина? – спросила я. – И мог ли кто-то из них дожить до наших дней? Лет-то сколько прошло после войны! Если кто-то и жив, то глубокий старик. Что он помнит? Что может рассказать?
– Юля, я должен очень хорошо подумать, – сказал Олег. – И кое с кем посоветоваться.
– Я могу получить этот список?
– Подчиненных Иванихина? Кое-кого я тебе точно назову. Не сейчас. Я сам не знаю, с кем он вместе воевал. Я тебе с ходу не смогу назвать ни подчиненных Жукова, ни подчиненных Буденного.
– Олег, они могли что-то спереть у американцев, что сейчас потребовалось ЦРУ?
– А я откуда знаю?!
– Насколько я поняла, Иванихин дошел до Берлина и какое-то время стоял в Берлине, так?
– Вроде бы.
– Может, секрет какой-нибудь бомбы?
– Да за столько лет и у них, и у нас наука знаешь куда шагнула? Зачем им старье? И техника уже устарела. Ладно, будем думать.
Глава 24
После демонстрации интервью с Вальтером Кюнцелем у меня раскалились все телефоны.
– Как я должен это понимать?! – орал Андрюша из Управления.
– Это что, правда? – более спокойно спросил Олег из ФСБ.
Я держала одну трубку у одного уха, вторую – у второго.
– Хотите, чтобы я выслала «сырую» запись? – спросила я у обоих одновременно.
– Высылай, – сказали приятели хором и тут же спросили: – А немец-то сейчас где?
Мне все-таки пришлось проехать в Управление, где шло бурное обсуждение дальнейших акций в отношении четы Иванихиных.
Но когда сотрудники органов наконец решили вызвать их на допрос (после общения с немцем, каких-то долгих согласований и совещаний), выяснилось, что Алла с Николаем исчезли в неизвестном направлении. Квартира была заперта, никакие телефоны не отвечали. Соседка сказала, что последние два дня супругов Иванихиных не видела и в квартире стояла тишина.
Но у них же совсем недавно погибла дочь! Девять дней еще не прошло! Или прошло?
Соседка высказала предположение о том, что Алла с Николаем могли уехать на дачу. Но и дача была заперта. Ребята проверили по базам данных и выяснили, что границу Иванихины не пересекали. Но ведь могли поехать, например, в Белоруссию. Или в Сибирь. Или поехать с другими паспортами – на другие фамилии. Кто их знает-то?!
Зачем они вызывали полицию в тот день, когда я увидела их впервые? У них на самом деле украли картины или они сами сняли их со стен и где-то спрятали? В чем ценность этих картин? Но ведь это явно не Леонардо да Винчи, хотя бы потому, что там не было изображено никакой Мадонны! Никакой девушки вообще не было! Я в живописи профан, но даже я могла сказать, что ни одна из картин, висевших на стенах у Иванихиных, не напоминала манеру письма Леонардо да Винчи. Я ведь посмотрела все картины Леонардо да Винчи (пусть и в Интернете). Они все выглядят по-другому. И в семье Кюнцелей, у которых генерал Иванихин с подчиненными реквизировали картины, не было ни полотен, ни панелей Леонардо да Винчи. Предки Вальтера в этом разбирались.
