Но, с другой стороны, кто мог меня запомнить? Тот молодой врач, с которым говорила тетя Вика после того, как мы уже обсудили планы на вечер с Васей и Колей? Навряд ли. Да ведь и была я не в своей обычной норковой шубе, а в мамином пальто. И на голове у меня была древняя вязаная шапочка – Аленина мать сама говорила, что нечего привлекать к себе внимание ее коллег моим обычным внешним видом. Я была без косметики, рта не открывала, да и в морг не один посторонний за день заходит… Будем надеяться, что меня никто не запомнил. Да и кто ожидает, что я вместе с санитарами и хирургом занималась ночью расчленением трупов? Скажи кому из моих знакомых – на смех поднимут. И Саша вчера стер все отпечатки пальцев. Нет, пожалуй, насчет убийства тети Вики и двух санитаров я могу быть спокойна.
Но вот могу ли я быть спокойна насчет Саши? Который убивает не задумываясь? Ведь он же хладнокровно сломал троим людям шейные позвонки. На моих глазах… И к взрыву «Сфинкса» явно имеет какое-то отношение. По крайней мере, он про него знал. В этом я не сомневалась. И уехал вместе с тем лысеющим типом, который приезжал к маме ночью… С кем я связалась? И как мне все-таки получить от него информацию, а самой не пострадать? Кстати, а что Саше надо от меня теперь? Ему просто удобно временно пожить у меня? А во мне его интересует только молодое женское тело? Хотелось бы надеяться на такой вариант, правда, не очень верилось, что он не вынашивает и в отношении меня каких-то коварных планов – хотя бы судя по тому, что я уже знала об этом типе.
Пока я сидела в задумчивости, тетя Люся уставилась в окно.
– Вон она! – прервала она поток моих размышлений. – Ксенечка, взгляни на шалаву!
Я мгновенно поняла, что речь идет о новой пассии отца, и припала к стеклу. Девушка лет двадцати пяти в коротком «песце», ботфортах и с раскрытой головой выскочила из черной «БМВ», щелкнула пультом сигнализации и, поигрывая ключами, направилась в парадное. Тетя Люся награждала ее совсем не лестными эпитетами.
Я сжала кулаки, лицо мое исказилось. Как мне хотелось сейчас выскочить на лестничную площадку, встретить эту стерву у лифта и выдать ей все, что я о ней думаю! Или занять у тети Люси молоток (который, как я предполагаю, она бы с радостью мне предоставила и сама бы вышла с метлой). Сдержалась с большим трудом. Но лицо девицы запомнила. Если вдруг случайно с ней встречусь… Не знаю, что сделаю. За мою мать. За себя. У, гадина!
– Поеду я, тетя Люся, – посмотрела я на бывшую соседку. – А то муж скоро с работы вернется. – Я глянула на часы.
Тетя Люся в своем стиле тут же стала меня про него расспрашивать. Я навешала ей какой-то лапши на уши, а перед уходом спросила:
– Может, вы все-таки позвоните в милицию?
– Так эти тогда точно меня убьют, – вздохнула тетя Люся. – Нет, Ксения, я лучше пережду. Вот тебе рассказала – и мне спокойнее. В случае моей смерти ты будешь знать, кто виноват. Тогда все и расскажешь органам. Обещаешь?
Я обещала.
Перед расставанием мы расцеловались. Такой любви ко мне тетя Люся никогда не проявляла.
Глава 8
Направляясь к своей новой квартире, я внезапно обратила внимание на видавшую виды «БМВ», явно купленную на какой-то немецкой свалке, неотступно следующую за моей «Окой». «БМВ» держалась таким образом, чтобы между нами все время оставались две-три машины, но повторяла все мои маневры. Я не хотела им показывать, что заметила слежку, но решила провериться. Саша подождет. Суп сварен, мясо потушено, тем более у меня есть уважительная причина – за мной прицепился «хвост».
В общем, я припарковала «Оку» у Московского универмага и двинулась по всем отделам, задержавшись подольше в косметике и женском белье. В многочисленных зеркалах, на мое счастье украшающих универмаг, я все время могла наблюдать за скучающим молодым человеком, рассматривавшим что-то неподалеку от меня. Я понимаю, что ему было совсем невесело, но раз уж выбрал такую работу – мучайся, милок. Я купила бюстгальтер с китовым усом, симпатичное мыльце, потом перемерила пол-отдела женского платья, поизучала ковры. В общем, провела в универмаге часа два. Парень мужественно терпел. Затем я решила остановиться еще и у универсама и затовариться на ближайшие дни. Затоварилась. В универсаме меня сопровождал уже другой молодой человек. Я их запомнила, хотя внешность оба имели совершенно обычную. Надеюсь, они не поняли, что я знаю об их существовании. Честно признаться, возможно, я и не обратила бы внимания на старенькую «БМВ», если бы не предупреждение бдительной тети Люси, которую я теперь не считала старой маразматичкой с манией преследования. Бабка еще ого-го.
Болтаться больше было негде, да и не хотелось, откровенно говоря, так что я поехала домой, к своему великому сожалению понимая, что «хвост» мне не сбросить. Может, попросить Сашу обучить меня этому? Ведь в ту злополучную ночь, когда взорвался «Сфинкс», он же кого-то сбросил? Я так и не знала, кто нас тогда преследовал. И, кстати, почему эти двое следят за мной? Надо будет сказать Саше.
В общем, я припарковалась напротив своего нового парадного, заперла машину и поднялась на нужный этаж. Там выглянула из окна на лестнице: «БМВ» в ряду других машин не стояла. Сашин «Гранд Чероки», кстати, тоже, но я не знала, на какой машине он ездит теперь – ведь он же оставил джип в своем дворе?
Я открыла дверь своим ключом. В кухне и комнате горел свет, на вешалке висел пуховик, перед входной дверью стояли Сашины ботинки.
– Саша? – позвала я.
Ответом мне была тишина.
Не раздеваясь, я рванула в кухню – никого. Потом в комнату – с тем же успехом. Я застыла посередине своей единственной комнаты. Где он? Куда он мог уйти без одежды? С ним что-то случилось? И с ним тоже?!
Я медленно и понуро вернулась в прихожую, разделась, прошла в кухню. Я видела, что Саша пообедал: количество борща, мяса и макарон уменьшилось, причем значительно. Самой мне есть уже не хотелось. Хотелось реветь. Я поревела. В основном от жалости к себе. Несмотря на то что я считала Сашу последним негодяем, я успела к нему привязаться. Да, он был мне нужен для ответов на волновавшие меня вопросы (ну почему я их до сих пор не задала?!), но и он также… был нужен мне, как мужчина женщине. Я признавала это. Ведь у меня никого не осталось… В некотором роде я смотрела на него, как на спасительную соломинку.
Затем вспомнила, что собиралась посмотреть «Телеслужбу безопасности»: мало ли что скажут про тетю Вику и санитаров морга? Рванула к телевизору. Включила. Села напротив и тупо уставилась в экран.
Начали с другого сообщения. Сегодня из гранатомета был расстрелян джип «Шевроле Блейзер», принадлежащий Багаеву Петру Петровичу. Номер машины, из которой стреляли, как и обычно в таких случаях, был заляпан грязью. Погибли два телохранителя: один скончался на месте, второй умер в больнице от полученных ран, сам Багаев остался жив, получив ранение в плечо. Показали джип, стоящий на какой-то набережной. Я вылупилась, не поняв в первое мгновение, что приковало меня к экрану. Потом вскочила, рванула к своей сумочке, брошенной в прихожей, вернулась, достала записную книжку, открыла на последней странице.
