Я сделала удивленное лицо. Не говорить же Исе, что их спустили в канализацию? Что тогда станет со мной?
– Ладно. Ты можешь о них и не знать. Вдруг не доехали. Тебя же столько всяких людей охраняет. – Иса улыбнулся. – Как же ты вырвалась из-под надзора?
– Не люблю, когда меня опекают, – сказала я.
Иса хмыкнул. И предложил вернуться к нашим баранам.
Я высказала свою версию.
Я предполагала, что отец каким-то образом хотел использовать мать в построении своих отношений с Петром Петровичем Багаевым, который, как он знал, горячо любил ее в юности и так никогда и не женился. Мама, скорее всего, не хотела, чтобы ее использовали, и в гневе сказала отцу, что я – не его дочь. Возможно, все было как-то по-другому. Например, ей надоели измены отца, она узнала о существовании Иры, даже ее беременности, и ей захотелось сделать отцу больно.
Иначе я не могу объяснить изменившееся отношение отца ко мне. И уход отца от нас с мамой.
И самоубийство мамы, которая, возможно, очень страдала, сорвавшись. И считала себя виноватой и перед отцом, и передо мной, хотя я ни о чем не знала. Теперь я полностью уверилась в мысли, что это было все-таки самоубийство и мама совершила его из любви ко мне. «Я теперь не смогла бы смотреть тебе в глаза, Ксюшенька», – писала она. Она явно не знала, во что все это выльется, но точно знала, что отец не сдержится. А потом «Сфинкс» взлетел на воздух – как раз в ту ночь, когда там должна была быть я. Мама решила, что это дело рук отца и что его любовь ко мне перешла в ненависть. Возможно, он не захотел меня больше видеть. Ему стало тяжело на меня смотреть. И он решил убить сразу нескольких зайцев.
Он взрывал клуб в определенный день. Именно тогда, когда я вместе с подружками отмечала там успешную сдачу сессии.
Я считала теперь, что клуб взорвал именно отец, то есть Владислав Николаевич Колобов – чтобы он не достался Багаеву, чтобы убить Ису с Равилем, которые тоже должны были там быть (по крайней мере, один из них), и меня… А мама не могла все это больше выдерживать, она дошла до предела. Она взяла клятву с Багаева, что он позаботится обо мне. К тому же в ту ночь она узнала, что я остаюсь у какого-то мужчины… То есть, можно считать, устроена, у меня своя жизнь.
Я винила себя в том, что после ухода отца к Ире жалела в основном себя, а не мать. Ей-то поддержка требовалась гораздо больше. Я даже не представляла, что, наверное, творилось в ее душе, как она себя проклинала за то, что сорвалась. А потом взрыв, известие о моей гибели, затем – известие о том, что я жива… Кто ж тут выдержит?
Вот и все…
– А кто твой настоящий отец, Ксения? – взглянул на меня Иса. – Багаев?
Я пожала плечами.
Иса спросил про дату моего рождения, что-то прикинул, потом достал трубку сотового телефона и сделал несколько звонков, отойдя немного в сторону, чтобы я не слышала, что он говорит. Но я и не хотела слушать, мне все стало все равно.
Иса подошел ко мне и взял под локоток.
– Багаев не может быть твоим отцом, девочка, – сказал мужчина. – В то время он был на зоне. И твой отец, ну в смысле Колобов, не отбивал твою мать у Багаева. Багаев сел. Твоя мать вышла замуж за Колобова.
– Но тогда кто?..
– А я-то откуда знаю? Наверное, теперь тебе этого никто не скажет. Если, конечно, твоя мать не назвала Колобову имя.
Я подошла к ограждению набережной и уставилась на замерзшую воду. Иса последовал за мной. Мы опять долго молчали.
– Вы отпустите дядю Леню? – вскинула я на него глаза.
– Леня правда в ту ночь поехал за тобой с Каратистом?
– Правда, – кивнула я. – Он спасся случайно. Отец, ну то есть Колобов, – сволочь, хотел погубить стольких людей… Гад!
Иса молча кивнул, затем сказал: «Едем!» и повел меня к своему джипу. За рулем сидел накачанный парень славянской внешности, за всю дорогу не издавший ни звука.
Остановились мы у знакомого мне мебельного салона, на этот раз вошли через магазин, где в это время наблюдалось некоторое количество покупателей и продавцов в строгой форме, расхваливавших достоинства того или другого предмета.
По внутренним лабиринтам, в которых Иса ориентировался великолепно, прогулялись до его кабинета.
– Кстати, нельзя ли осмотреть содержимое твоей сумочки? – усмехнулся он, закрывая дверь. – На всякий случай.
– Дядю Леню приведите, – процедила я, теперь думая, не зря ли я сюда приехала.
Иса тут же взял со стола рацию и отдал кому-то приказание. Дядя Леня появился в кабинете минут через пять, выглядел он немногим лучше, чем художник Коля. Лицо было раскрашено разноцветными полосами и подтеками, словно у индейца, выходящего на тропу войны. Или с нее вернувшегося не по своей воле? Я резко вдохнула воздух. Сопровождавшие дядю Леню парни вопросительно посмотрели на Ису.
– Свободны, – сказал он, кивая на дверь, затем перевел взгляд на Леонида Тарасовича. – Садись.
Дядя Леня сел. Я не могла оторвать от него взгляда. Леонид Тарасович попытался мне подмигнуть, правда, это у него не очень хорошо получилось.
– Кстати, Ксения, – обратился ко мне Иса, – зачем тебя сегодня понесло к Лене?
– Тебя взяли у меня? У Коли?
– За домом следили мои люди, – вставил Иса. – Но Ксения не таилась.
– Я же предупреждал тебя! Зачем я тебе сегодня понадобился? – закричал дядя Леня, но закашлялся.
Иса тем временем усмехнулся и заявил, что я провела свое расследование лучше Лени и лучше самого Исы, что он вынужден признать. Леня ему больше не нужен. Более того, в качестве компенсации, так сказать, физического и морального ущерба Иса не станет возражать, чтобы Леня возглавил два оставшихся клуба.
– С Ксенией в помощницах, – вставил дядя Леня.
– С Ксенией в помощницах, – кивнул Иса. – На тех же условиях, что и раньше, Леня.
– А как же Багаев? – вставила я.
– А его мы поручаем тебе, красавица. У тебя хорошо получается заговаривать зубы.
Для дяди Лени мне пришлось повторить то, что я сказала Исе на набережной. Он молча кивал.
– Вполне, вполне могло быть и так, – кивнул Леонид Тарасович. – Сволочь твой отец. То есть Владислав Николаевич.
Затем дядя Леня снова спросил, с какой целью я его искала. Я достала из сумочки фотографию обнаженной Иры на коленях у Багаева и протянула Леониду Тарасовичу. Иса мгновенно вскочил из-за стола и тоже изучил снимок. Иру он узнал первой.
– То есть? – глянул на меня Иса. – Как?
– Так. Она была подослана Багаевым к моему отцу, чтобы разбить семью. Чтобы мама вернулась к Багаеву. А теперь… она беременна ребенком моего отца, ну то есть Колобова. И она в самом деле его любит…
– Бразильский сериал какой-то, – пробурчал дядя Леня.
