– Вы можете определить, сейчас она тоже подает сигналы из моей квартиры? – спросила я.
Ребята позвонили, куда следовало, и вскоре получили сообщение, что трубки у меня больше нет и она в настоящий момент находится на Петроградской стороне.
– А почему вы в Новый год не вызвали милицию? – спросил чернокожий представитель этой самой милиции.
Я удивленно посмотрела на него.
– Зачем? Да и кто бы поехал-то?
– Ну как зачем! – воскликнул Михайло. – У вас незнакомый мужчина в коридоре валяется… Может, у вас еще кто-то посторонний был?
Нас уже минут пять слушала Юлианка. Дочь влезла в разговор и уточнила, посторонний ли у нас дядя Олег? Я покраснела. Михайло с Иваном Белолицевым с трудом скрыли улыбки, но попросили поподробнее рассказать и про дядю Олега. Юлианку я с трудом отправила к компьютеру и выложила все про Олега, Валентину и ее мужа Колю.
– Но все равно – у вас дома на полу в коридоре спал незнакомый мужчина! – воскликнул Михайло. – У вас же ребенок! Что об этом подумала ваша дочь?
– Для нее это – привычное зрелище, – сказала я с невозмутимым видом, но ничего объяснить не успела.
Тут в дверь опять позвонили. Я отправилась открывать и вовремя отскочила, потому что в квартиру рухнул мой отец, из-за спины которого появилась его сожительница Лариса. Мы вообще-то к ним на Рождество с Юлианкой собирались…
– Извини, Тоня, – вместо приветствия сказала новая родственница. – Мы неподалеку у его друга были, и я поняла, что до дома мне его не дотащить, к тебе ближе. Пусть у тебя в коридоре поспит, ладно?
Потом она повернулась к мужу и заорала зычным голосом, очень напоминающим голос соседки Валентины, когда она с пьяным мужем ругается:
– Эй ты, скотина пьяная, неужели не мог сам ноги в квартиру втащить? А ну давай по-пластунски! Вползай, вползай, боров недорезанный!
Из комнаты появилась Юлианка, поздоровалась с Ларисой, ничуть не удивилась состоянию дедушки и уже собралась возвращаться в комнату, но тут из кухни появились курсанты.
Лариса в первое мгновение открыла рот, потом быстро сообразила, что это подмога, и стала руководить затаскиванием моего пьяного отца в квартиру. Ребята оказали посильное содействие. Лариса закрыла дверь и принялась раздевать отца.
– Вы спрашивали, не удивились ли мы с дочерью? – тихим голосом спросила я у курсантов Школы милиции. – Не очень, – ответила я сама себе.
Вскоре папа был освобожден от пуховика и ботинок.
– Ты его на ночь здесь хочешь оставить? – спросила я у Ларисы.
– Да нет, пару часиков поспит, и поедем. Ребята, а вы кто такие? – повернулась она к курсантам.
Они представились, даже пятками щелкнули по линолеуму.
– А у Тони чего делаете?
Мы прошли на кухню, поели пирогов, попили чаю и ввели Ларису в курс дела.
– Туда всем этим бизнесменам и дорога, – сказала она про взорванного Истомина. – Разворовали всю страну, приватизировали заводы. Ведь это ж раньше государственное предприятие было, у меня там подруга работала, а потом раз – и все вдруг оказалось в частных руках. А трепу-то было – миллионы частных собственников, ваучеры, приватизация. Эй, ребята, вы, кстати, не знаете, где две мои «Волги»?
Михайло и Иваном Белолицевым удивленно уставились на Ларису. Они не понимали, о чем речь.
– Они тогда еще под стол пешком ходили, – заметила я.
– Но родители-то должны были рассказывать! – воскликнула Лариса и высказала все, что думает о Чубайсе.
Хотя ребятам явно было у меня хорошо, но требовалось и честь знать, они засобирались. Я при них позвонила Костику, объяснила про трубку, и он договорился с милиционерами о встрече на завтра.
Иван Белолицев спросил, не соглашусь ли я завтра вместе с ними проехать домой к Деду Морозу Диме.
– Зачем ей туда ехать? – встряла Лариса. – И ребенка она куда денет?
– Ребенка можно взять с собой, – заметил Михайло. – Мы ребенка в обиду не дадим.
– Но ведь Димы нигде нет, – заметила я. – Вы можете сами поговорить с его девушкой Леной.
– Поговорим, – кивнул Иван Белолицев. – Но дома у Деда Мороза Димы должны быть его фотографии. Вы как раз скажете, он у вас ночевал или не он.
– А какая разница? – не поняла я. – Его все равно больше здесь нет, и я его после новогодней ночи ни разу не видела.
– Он принес вам в дом трубку Истомина, – заметил Михайло.
– Вы еще скажите, что это Истомин был! – воскликнула я. – Генеральный директор крупной фабрики на полу в прихожей у поварихи!
– Нет, Истомин мертв, если вы забыли, – с самым серьезным видом произнес Иван Белолицев. – Просто нужно уточнить…
– Что?
– Нужно знать, Дима у вас был или не Дима.
– Зачем?
– Для следствия, – кратко ответили мне.
– Я тут человек посторонний, – встряла Лариса, – но и мне все происшедшее кажется странным. Мужчина у тебя ночует, потом пропадает… Забывает чужой телефон.
– Лариса, ты слишком много детективов читаешь! – воскликнула я.
– Нет, я их вообще не читаю. Я сериалы про любовь смотрю.
– Ситуация на самом деле несколько странная, – невозмутимо заметил чернокожий Иван. – У вас в новогоднюю ночь ночевали двое незнакомых мужчин.
– Чего только не случается под Новый год, – хмыкнула я, однако Иван не обратил на мои слова внимания.
– У вас во дворе взрывают машину с вашим генеральным директором, которому, как мы успели выяснить, здесь было делать совершенно нечего.
– Я не была с ним знакома лично! Я не взрывала его машину! Хотя бы потому, что у меня нет денег на взрывное устройство!
– Я вас не обвиняю, Тоня, – мягко сказал Иван Белолицев. – Только мне кажется, что вас почему-то решили подставить. Или просто использовать. Я не знаю, почему, но мы с Михаилом постараемся это выяснить.
Я моргнула. Иван Белолицев попросил у меня данные на Олега, который также провел у меня новогоднюю ночь. Пришлось звать Валентину… Валентина дала номер мобильного телефона Олега и смогла объяснить, где тот примерно живет. Правда, в квартире его она не была, он ей только дом свой показывал.
– Тоня, позвоните или мне, или Михаилу, когда к вам придет этот Олег, – попросил чернокожий курсант.
Мне почему-то показалось, что он собирался сказать «если», но в последний момент остановился на «когда». Хотя вчера Олег не пришел и не позвонил…
Курсанты стали прощаться, тут внезапно проснулся папа. Хотя трудно было не проснуться – Лариса, соседка Валентина, я и парни стояли в прихожей и довольно громко разговаривали.
Папа сел, и взгляд его упал на чернокожего Ивана Белолицева в форме курсанта Школы милиции.
