Шубаков помолчал немного, а потом заговорил опять:
– Не верю я детскому лепету Расторгуева, что Храп у них там всех убедил… Я с ним встречался, ты же знаешь, перетирали мы с ним непонятки – бред, Саша. Храп убедил своего родственника Цыгана послать Расторгуева и K° к вам в офис, потому что ты можешь хранить такие деньги только у себя на работе, и их надо брать или брать тебя, а вообще деньги сперла твоя сестра, передала тебе, ты их отвезла сюда… Бред, бред и бред!
– Что ты всем этим хочешь сказать? – прервала я поток речей Мишани. – Что Сеня как-то сотрудничает с Цыганом? Они придумали какую-то хитрую схему, в которой мы пока не можем разобраться?
– Не знаю, – ответил он. – И не знаю, что хочу сказать. И не знаю, связан ли Сеня как-то с Цыганом.
Я расхохоталась.
– А я в самом деле не знаю, Сашка. Есть ряд фактов. Давай вместе искать объяснение.
– Ты считаешь, что деньги у Сени?
Шубаков пожал плечами.
– Так считаешь или нет?
– По логике вещей, скорее всего… Если брать всех вас, ну из «Техники-сервис», то он наиболее вероятный кандидат. Но у него не было возможности. Не было, Саша!
– Ты уверен?
– Уверен.
Я молча неотрывно смотрела на Шубакова, он понял, что я жду более подробных объяснений и от ответа ему не уйти, если он хочет получить мою помощь.
– Сеня все время находился при мне. Когда сперли деньги, – наконец выдавил из себя Мишаня. – Не мог он. Просто не мог.
В завершение разговора Шубаков твердо заявил, что непонятки с людьми Цыгана у него устранены. Официально (если об этом можно сказать: официально) вопрос утрясен. Ни у шубаковских к камчатским, ни у камчатских к шубаковским претензий нет.
– Если сможешь что вытянуть из Расторгуева… так сказать, в частном порядке…
– Я тебя поняла, Миша.
* * *
Стоило мне снова включить записывающую аппаратуру, как на экране, стоящем на тумбе слева от меня, тут же появился светлый лик Виталия Сергеевича, и он пригласил нас с Шубаковым проследовать или к нему, или к Сене – на наш выбор – для обсуждения одного насущного вопроса. Нам с Мишаней было абсолютно все равно, куда следовать, а поэтому мы решили пройти к Виталию Сергеевичу, раз уж он приглашает, а Сеня может потом к нам присоединиться в любое удобное для него время.
По пути Мишаня поинтересовался шепотом, а не мог ли Виталий Сергеевич подслушивать наш с ним разговор даже при отключенной аппаратуре.
– Он все мог, – так же шепотом ответила я.
У Виталия Сергеевича возникла идея отправить группу в Хельсинки для личной встречи с командой «Фортуны» и выяснения на месте причины возникновения подозрений у Интерпола и шведской полиции. Как известно, дыма без огня не бывает.
Тут появился Семен Григорьевич собственной персоной и заорал, что незачем тратить лишние деньги на заграничные командировки группы бездельников. Деньги идут из нашей прибыли, и с какой стати их отстегивать неизвестно на что? Все закончилось. Подозрения сняты. Судно выпустили с извинениями. Капитан лично звонил Сене, возмущался доставленными неудобствами.
– Это не лишняя трата денег, – заметил Виталий Сергеевич.
Я кивнула. Шубаков согласился с нашим мнением и заявил, что, более того, включит в группу своего человека, причем сам оплатит его расходы, раз уж Сене так жалко денег на нужное дело. Я не стала уточнять, откуда пойдут эти командировочные, но догадывалась, что из снятых с нас обычных шубаковских двадцати процентов.
– Почему нужное? Кому нужное? Хотите с капитаном поговорить? Так позвоните ему. Хоть на судно, хоть в Таллин. Он скоро будет дома. Зачем ехать? Что вы там узнавать хотите? Как интерполовцы по судну рыскали? Как проводят они обыск? Да на хрена это вам, то есть нам, нужно?!
Сеня заводился все больше и больше. Человек он вообще эмоциональный и нервный, но, как мне показалось, на этот раз он переигрывал. Не хочется ему почему-то, чтобы группа сотрудников нашей службы безопасности с вкраплением шубаковского человека ехала на встречу с капитаном и экипажем «Фортуны». Очень не хочется. Дело как-то связано с загадочным миллионом баксов? Или Сеня втайне от всех гонит какой-то свой левак? В плане частного сотрудничества с капитаном? Боится, что под давлением наших орлов капитан может расколоться? А Шубакову это здорово не понравится.
Виталий Сергеевич неожиданно для меня (как, пожалуй, и для Шубакова, и для Сени) заговорил вдруг про моральные принципы. Он, оказывается, готов на все закрывать глаза, но только не на торговлю наркотиками. Оружие, проституцию принять может, а наркотики – нет. Он для себя лично должен убедиться, что наша фирма к этому отношения не имеет, потому что, если кто-то из руководства каким-то боком замешан, Виталий Сергеевич тут же от нас увольняется.
– Там не нашли никаких наркотиков! – заорал Сеня, ставший пунцовым. – Не было там наркоты! И искали ведь не наши менты и таможенники, а Интерпол со шведской полицией! Их не купишь с потрохами, как наших!
В этом Сеня был абсолютно прав. Если бы не нашли наши, никто бы не поручился, что наркотиков на судне действительно не было. Если не нашли интерполовцы, девяносто девять и девять десятых процента, что корабль чист. Там народ хорошо обученный, а если уж арестовали судно, то приложили максимум усилий. И имели очень веские основания.
Виталий Сергеевич внимательно посмотрел на Семена Григорьевича. Мы переглянулись с Шубаковым. Наверное, мысли у нас совпадали, но делиться ими вслух мы не стали. Глубокой нравственностью мы с Мишаней не страдали, но одновременно твердо поддержали предложение Туюсова.
Я не сомневалась, что теперь Шубаков по своим каналам тщательнейшим образом проверит Сеню. Не оставит он это дело просто так. Пусть даже речь не о миллионе, но что-то там определенно нечисто. С другой стороны, генеральному следовало как-то помочь – все-таки нас с Сеней связывают двенадцать лет, их же со счетов не сбросишь. Если брать Шубакова и Рубина лично, то Сеня был мне гораздо более симпатичен (хотя тоже не подарок), и отдавать его на растерзание Мишане не хотелось.
Тем не менее я напомнила о международной репутации. Даже простое подозрение, что в нашем товаре был спрятан наркотик, может не самым лучшим образом повлиять на дела фирмы в дальнейшем. Нематериальные (или неосязаемые, как их иногда называют) активы фирмы, в которые, в частности, входит репутация, очень важны в деловом мире. Для японцев, с которыми мы в основном торгуем, даже больше, чем для других. Мы не только должны послать наших людей на судно, а еще и отправить в Японию копию их официального отчета и больше не пользоваться услугами «Фортуны».
– Но я лично знаю Костю… – открыл рот Семен Григорьевич.
– «Фортуна», слава богу, не единственное судно, которое бороздит моря и океаны, – поддержал меня Шубаков. – Есть из кого выбирать. Может, и лучше, если капитан будет незнакомый. А возникнет необходимость – познакомимся лично.
