Быстрый путь отхода у меня имелся один: через подземный ход к тамбуру. В бетонном тоннеле у предусмотрительного Барклая были припасены велосипеды – редкие в Зоне транспортные средства, какие не интересовали оживляющий технику Узел. Верхом на велосипеде беглец из «Ласточки» мог достичь тамбура через пять-восемь минут. Лишь бы только на поверхности близ него все было спокойно. Вылезать из-под земли на глазах у враждебных сталкеров или перед мордами биомехов было не менее опасно, чем сталкиваться с разъяренным Хомяковым.
Наскоро облачившись в доспехи, я нагнулся, чтобы подобрать лежащий на бортике фонтана шлем, но когда выпрямился, мне в затылок уперлось нечто металлическое и похожее на пистолетный ствол. Догадка оказалась верной: это и был ствол. Только не пистолетный, а револьверный, о чем я догадался мгновением позже – когда внезапно возникший у меня за спиной хозяин оружия со мной заговорил.
– Так, значит, ты все это время работал на Тритона, сучий потрох! И вы с ним на пару блефовали, чтобы обанкротить нашего спонсора! Ловко придумано, Барклай! Особенно сцена со взаправдашним отрыванием руки! И какую же компенсацию выплатил тебе Тритон за то, что сделал тебя калекой?
Мангуст ошибся. И в том, что думал, будто все еще говорит с Барклаем, и в том, что не вышиб мне мозги сразу, как только телепортировался в мои апартаменты. Слишком высоко ценил я свою персону, чтобы дать прикончить себя так легко. А тем более когда знал о том, что желающий моей крови головорез может нарисоваться здесь в любую секунду.
Последний вопрос Хомякова остался без ответа, потому что в следующий миг справа от нас раздался шум. Негромкий – такой, какой издает, падая на пол, сорвавшаяся со стены декоративная панель. Нечто похожее произошло сейчас в пяти шагах от нас. Только там на пол упала не облицовка, а крышка от стенной ниши, где прежде дежурил в ожидании хозяйских приказов бот-официант. Который сегодня на своем посту отсутствовал, а вместо него в нише притаился Вектор.
Он прикрывал меня как раз на случай, если Мангуст станет мешать успешному завершению нашей операции. Принимая во внимание способ, каким он к нам наведывался, у Вектора был единственный шанс разделаться с Хомяковым: сидеть в засаде и наброситься на него, когда тот удостоверится, что в комнате, кроме Барклая, больше никого нет. Вектор так и поступил, благо я еще не успел отдать ему приказ покинуть убежище.
Вектору предстояло уходить из «Ласточки» вскоре после меня. Перед отступлением он должен был выжечь все здешнее оборудование электромагнитными минами, причем активировать их следовало лишь тогда, когда я открою вход в тоннель. И не раньше, потому что иначе нам пришлось бы сдвигать бронированные ворота в темноте при помощи ручной лебедки, а это отнимало время и было бы той еще морокой. Но теперь о тихом и незаметном отступлении пришлось забыть и делать все возможное, чтобы не пасть жертвами молниеносного убийцы.
Мангуст был феноменально быстр и проворен. Однако вынужденная приверженность к пороховому оружию столетней давности не пошла ему на пользу. Услыхав грохот и заметив справа какое-то движение, он отвел револьвер от моего затылка и не задумываясь выстрелил наугад в ту сторону. Но единственный вред, какой Хомяков нам этим причинил – оглушил меня на правое ухо своей громогласной пушкой. Пуля угодила в пустую нишу, в которой Вектора уже не было. Выскочив из нее, он перекатился по полу к следующему укрытию – мраморному парапету, являющемуся частью окружающего фонтан декоративного ансамбля.
Раньше поверх этого парапета стояли вазы с цветами, но во время нашего штурма «Ласточки» почти все они были разбиты пулями. Боты-ремонтники не умели заниматься озеленением и ваять из мрамора, но с заделкой в нем дыр справились неплохо. Треклятый Мангуст подпортил результат их труда, когда вторым своим выстрелом выщербил целый фрагмент ограждения, к счастью, вновь не попав в Вектора.
Памятуя о том, что я просил не убивать Хомякова, Вектор прикрепил к нашим ИПП подствольные многозарядные энергошокеры. В данный момент мой телохранитель не стрелял, а просто отвлек на себя внимание противника, позволяя мне его контратаковать. Я бы не справился с ним одной рукой, но мне было по силам помешать ему выстрелить до того, как к нам подоспеет Вектор. Мы помнили, что Мангуст способен испариться от нас в любое мгновение. И все же понадеялись, что втянем его в драку и не дадим ему настроиться на телепортацию и улизнуть.
Разворачиваться лицом к противнику означало потерять драгоценные мгновения. Я поступил проще. Оттолкнувшись изо всех сил ногой от бортика бассейна, я полетел спиной назад и, врезавшись в отвлекшегося на Вектора Мангуста, заставил его попятиться. Поскольку я успел нацепить доспехи, толчок получился жестким и достаточным для того, чтобы ошеломить Хомякова на пару секунд. За это время я как раз успею обернуться и двинуть ему в морду, пока он снова не нажал на спусковой крючок.
Не прекращая движения, я развернулся, одновременно занося руку для удара. Еще шаг, и я дотянусь до цели, а если повезет, отправлю Мангуста в нокдаун. Но когда мой кулак должен был столкнуться с его физиономией, той уже не было на линии атаки. Как не было передо мной и самого Хомякова, наглядно доказавшего нам: даже в условиях стресса он тратит на подготовку к телепортации не более секунды.
– Ложись! – кричит Вектор, и я без колебаний падаю ниц. Можно не доверять собственному инстинкту самосохранения, но советы этого человека лучше выполнять беспрекословно.
Мы не видим Мангуста, потому что он еще не вернулся в комнату, но чутье подсказывает Вектору, где это случится. Едва противник исчез, как он отскочил от парапета к стене и взял на прицел позицию, где до этого отсиживался. По мнению «мизантропа», Хомяков нарисуется прямо перед ним, дабы атаковать с тыла прячущегося за ограждением врага. Нарисуется и тут же сам получит удар в спину, ведь враг предугадывает его действия почти с той же скоростью, с какой он исчезает на ровном месте. Эта способность также делала Мангуста боевым математиком, подобным Вектору, только первый чертил в пространстве куда более сложные геометрические модели. Впрочем, это отнюдь не означало, что второй не сумеет в них разобраться.
– За фонтан! – вновь понукает меня Вектор. В эту минуту я – не его босс, а всего лишь член решаемого им уравнения. И потому не стоит усложнять напарнику задачу, действуя ему наперекор.
Пока я перекатами возвращаюсь к бортику фонтана, за парапетом происходит короткая, но яростная стычка. Хомяков действительно возникает из пустоты там, где предвидел «мизантроп», что лишний раз доказывает его невероятную прозорливость. Между появлением Мангуста и выстрелом, который он делает по бывшей позиции врага, почти нет паузы. Если бы Вектор не убрался оттуда, то получил бы пулю промеж лопаток с расстояния в два шага. Выпущенному им снаряду энергошокера лететь до цели всего на шаг дальше, но Вектору тоже не везет, и он мажет. На сей раз хитрый Мангуст телепортируется иным манером: не стоит в стрелковой стойке, а буквально выпрыгивает из гиперпространства и в стремительном движении палит по парапету.
Следующая пуля Хомякова должна предназначаться мне. Она проносится над тем местом, где я намеревался заехать одноглазому ублюдку в зубы, и, не найдя достойной жертвы, бездарно дырявит стену. Неподалеку от свежей пулевой пробоины в облицовку врезается второй снаряд Вектора. Этот его выстрел был сделан как положено, и сражайся мы с Мангустом по спортивным правилам, он уже лежал бы парализованный на полу с прилепившейся к спине шоковой капсулой. Но Хомяков, подобно нам, не любит честный бой и успевает телепортироваться из комнаты за миг до того, как ему следовало проиграть.
