— Не знаю, мэм. Всю неделю где-то пропадает. Хорошо еще, господин Ракеш распорядился, чтобы я вас забрал.
Спустя полчаса квартира встретила меня зловещим полумраком. Я щелкнула выключателем и обмерла. Кругом царил жуткий бедлам. На полу в гостиной, среди опрокинутых диванов, блестели осколки моей прекрасной вазы уотерфордского хрусталя. Из дверей столовой тянулся отвратительный мясной дух. Я с ужасом обнаружила на своем столе картонные коробки с объедками кисло-сладкой свинины и курицы чили в окружении тонких нитей китайской лапши. В кухне темнела гора немытой посуды; одна сковородка с длинной ручкой валялась в углу.
Но самый страшный беспорядок ожидал меня в собственной спальне. Матрас и простыни были сброшены на пол и яростно искромсаны лезвием. Распахнутые шкафы с выдвинутыми ящиками; бумаги, заколки, тряпки, рассыпанные по ковру; начисто разоренный туалетный столик, с которого целиком исчезла моя коллекция духов и косметики… Я опрометью бросилась в смежную с комнатой гардеробную, где прежде стоял напольный сейф. Так и думала: тяжелую металлическую дверь отрезали при помощи паяльной лампы, внутри зияла черная пустота. К счастью, крупные украшения и львиную долю наличности я держу в хранилище банка. Однако пропало почти сто тысяч рупий, около трех тысяч долларов, пять сотен фунтов, энная сумма в евро, изумрудное ожерелье и наручные часы марки «Брайтлинг». И тут на меня обрушилось куда более страшное открытие: воры взяли из шкафа обувь и сумочки. «Маноло Бланик» и «Кристиан Лубутен», «Кристобаль Бален-сиага» и «Джимми Чу» — все до последнего.
При виде разгрома в гардеробной осознание случившегося поразило меня, как удар в живот. Перед моим мысленным взором разворачивалась тошнотворная картина: преступники проникают в дом, спешат перерыть и обчистить его сверху донизу, наслаждаются китайским обедом, приканчивают Бхолу и Рам Дулари…
Я замерла в тишине опустевшей квартиры, пытаясь набраться смелости, чтобы рвануть на себя следующую дверь и обнаружить пару распухших, покрытых кровоподтеками тел, плавающих среди багровой жижи в ванне… в моей ванне!
У меня не хватило сил. Я предпочла вернуться в спальню, взяла с прикроватного столика телефон — и лишь теперь заметила на трубке записку, приклеенную скотчем. «Прежде чем позвонишь в полицию, — говорилось в ней, — посмотри кассету из правого нижнего ящика твоего туалетного столика». Почерк отчего-то показался мне смутно знакомым.
Немедленно кинувшись к столику, я открыла указанный ящик. Внутри действительно лежала кассета VHS, черная, без футляра и без наклеек. В самой этой анонимности уже чудилось что-то недоброе.
Неясно почему, но воры оставили всю электронику, которой напичкана квартира. Мой развлекательный центр — музыкальная система, плазменная панель и DVD-плейер — остались в неприкосновенности. Трясущимися руками я вставила видеопленку в магнитофон и включила телевизор, думая увидеть мертвое тело Рам Дулари, плавающее в ванне. Но меня ожидало нечто совсем иное. На экране действительно появилась ванна, только плавала в ней я сама, причем совершенно голая.
Это была двадцатиминутная запись: Шабнам Саксена отмокает в водичке, балуется с душевой насадкой, сдувает со своего тела мягкую пену — в общем, ведет себя как нормальная девушка, уверенная, что за ней никто не наблюдает.
При мысли о существовании подобной кассеты я содрогнулась. Еше ужаснее было осознавать: все снято в моем собственном доме.
Я открыла дверь ванной и заглянула внутрь. Трупов там не оказалось. Зловещую тишину нарушало лишь размеренное тиканье воды, капающей из крана. Утопленные в потолок светильники на первый взгляд казались одинаковыми, но, присмотревшись, я различила посередине, прямо над ванной, жидкое мерцание объектива скрытой камеры.
Вернувшись в спальню, я еще раз изучила записку, и вдруг меня осенило. Это же почерк Бхолы — слегка измененный, но я не могла не узнать его наклонное «ц».
Теперь мне все стало ясно. Мнимый кузен установил скрытые камеры в спальне и в ванной, после чего месяцами снимал меня и сделал бог знает сколько записей. Затем воспользовался моим отсутствием, чтобы обчистить дом, представив случившееся как дело рук взломщиков, а теперь угрожает обнародовать пленки.
Человек, называвший меня сестрой, оказался мерзким шантажистом. И он отлично знал, куда бить. Судите сами, в каком затруднительном положении я оказалась. В чем секрет притягательности сексбомбы? Никакого секса в открытую. Женщина в полупрозрачном белье возбуждает сильнее, нежели голая. Как только щекочущие намеки скатываются до откровенной порнухи, тайне конец. Индийская киноиндустрия целиком держится на идее невинных щекочущих намеков. Тут на секунду мелькнет ложбинка между грудей, там на мгновение обнажится бедро, не более того. Актрисы Болливуда — это соблазнительный огонек внутри и внешнее абсолютное целомудрие.
Стоит этим кассетам разойтись по рукам, и моя репутация будет безвозвратно загублена, вся моя карьера пойдет псу под хвост. А значит, обращаться в полицию нельзя.
Я позвонила Бхоле, но услышала только записанное сообщение: «Номер, который вы набираете, не существует». Наверное, мнимый родственник уже обзавелся новым мобильником. А то и вовсе покинул Индию.
Как же я могла так ошибиться, пригреть на груди коварную змею? Впрочем, не стоит плакать над пролитым молоком. Однажды Учитель сказал: «Никогда не поддавайтесь угрызениям совести, тотчас же скажите себе: сожаление лишь добавит к первому проявлению глупости второе».
Сейчас меня занимает лишь один вопрос. Что этот Бхола сделал с бедной Рам Дулари?
12 марта
Вот уже четверо суток минуло с тех пор, как Рам Дулари похищена. Полагаю, она мертва. Сердцем чувствую. Бхола прикончил ее, разрубил на кусочки, погрузил их в мешок и, привязав для тяжести камень, утопил в океане, где она и покоится вместе с рыбами.
Спросите любого полицейского, и вам ответят: существует определенный промежуток времени, после которого шансы обнаружить пропавшего человека живым резко идут на убыль. Мне искренне жаль родителей, продолжающих надеяться на возвращение похищенного ребенка месяцами, а то и годами.
Жить — означает смиряться с потерями, чтобы двигаться дальше. Так я и поступлю.
Рам Дулари, покойся с миром. Бхола, чтоб тебе сгнить в аду. И поскорее.
13 марта
Сегодня мне повстречался Лутра, кинопродюсер по прозвищу Буфера, более известный в Болливуде как некоронованный король мягкого порно. Тучный такой, тяжелый мужчина, и говорит всегда с присвистом, однако же ухитрился выпустить четыре хита подряд.
— Итак, Шабнам, начинаем съемки пятнадцатого апреля? — спросил он одышливым голосом.
— Погодите, какие съемки?
— Съемки моего фильма, «Секси № 1».
— Господин Лутра, я же полгода назад ясно сказала вам, что не могу. Меня не устроили все эти сцены с купанием и поцелуями.
— Да, но ведь вы передумали. Я уже выплатил пятьдесят лакхов аванса. Причем наличными.
