Он перехватывает нож поудобнее и заносит руку в воздух. Мохан крепко зажмуривается. Клинок описывает кривую дугу, чтобы вонзиться в сердце Кумара и разрушить извечный барьер, порвав иллюзорные паутины званий, каст, любого неравенства.
Однако у самой груди острие замирает. Бриджлал не способен пересечь последний рубеж многолетней верности. Выронив нож, он бессильно опускает руки, падает на ковер, запрокидывает голову и пронзительно воет, оплакивая свой провал.
Между тем на лице Мохана что-то неуловимо меняется. Его озаряет покой, как если бы солнце вдруг проглянуло из-за туч. Кумар открывает глаза и видит у своих ног Бриджлала.
— Аррэ, друг, что ты здесь делаешь? — произносит он тягучим, заунывным голосом. И тут же хлопает себя по лбу. — Ах да, ты, наверное, хочешь меня позвать на брачный пир. А, вот и Ба здесь.
В комнату действительно врывается Шанти.
— В чем дело? — выпаливает она, задыхаясь. — Мне послышался крик.
— Что ты? Какой крик? У тебя разыгралось воображение, Ба. Мы просто беседовали с Бриджлалом о свадьбе Ранно. Сегодня, верно?
Шанти видит водителя, отрывисто всхлипывающего на полу, и горестно заламывает руки.
— Да что с тобой такое? Не понимаю. То ты святой, то дьявол, то снова святой. Забыл, что ему пришлось отказаться от свадьбы?
— Правда? Как же это случилось, Бриджлал? А может, я сделал что-то не так? Тогда, поверь, мне искренне жаль. — Кумар смиренно складывает ладони.
Бриджлал припадает к его ногам.
— Не говорите так. Это я должен молить о прощении. Я пришел причинить вам зло, а взамен обрел милосердие. Вы не человек, сахиб, вы бог.
Мохан помогает ему подняться.
— Ну что ты, Бриджлал. Господь велик и необъятен, словно океан, а человек — всего лишь мелкая капля. И что за странные разговоры о причиненном зле? Теперь и у тебя начались фантазии?.. Ой! А откуда здесь нож?
Заседание совета директоров Мехраульской текстильной фабрики Рая начинается ровно в четыре часа.
В зале заседаний пахнет свежим мебельным лаком. Посередине сияет глянцем большой овальный стол из тикового дерева с войлочными зелеными ковриками. Стены украшены образцами корпоративного искусства.
Мохан появляется в белой дхоти-курте и такого же цвета шапочке в стиле Ганди. У двери его встречает Вики Рай в синем, с тоненькой светлой полоской, костюме.
— Тонкий ход, Кумар, — одобрительно шепчет он. — Ваш маскарад совершенно запудрит мозги профсоюзникам.
— Где мне можно сесть? — спрашивает Мохан.
— По правую руку от меня, где же еще? — Молодой человек подмигивает. — А рядом посадим Датта.
Пятеро мужчин и одна женщина занимают места вокруг стола, во главе которого, перед демонстрационным экраном, расположился сам Вики Рай.
— Итак, господа члены правления, — бодро вступает он, — на повестке дня у нас только один вопрос — реструктуризация текстильной фабрики Рая. Как вам известно, два года назад мы выкупили у государства эту фабрику в плачевном состоянии. Теперь для ее оздоровления требуется пойти на определенные жесткие меры. — Он указывает на сидящего слева светлокожего коротышку в очках со стальной оправой. — Сейчас я прошу господина главного исполнительного директора, мистера Правина Раха, представить на одобрение нашего совета новую стратегию корпорации.
Поправив очки, Раха принимается щелкать по клавишам лэптопа, и на белом экране у него за спиной возникает картинка в великолепных сочных тонах, полная схем и графиков.
— Уважаемые господа члены правления, позвольте начать с голых фактов, — произносит он. — В прошлом году чистый убыток нашей компании составил тридцать пять кроров рупий.
— Это безбожная ложь! — резко перебивает его худенький человечек в курте-пиджаме и толстых очках в черной оправе, сидящий рядом с Моханом. — Согласно данным рабочего профсоюза, опирающимся на объем производства, компания должна была получить два крора чистого дохода.
Раха сердито хмурится и снова стучит по клавишам. На экране появляется очередная диаграмма.
— Аудиторское заключение, заверенное мистером P.P. Халдаром, противоречит вашим радужным выводам, мистер Датта.
— Аудиторское заключение бессовестно врет заодно с вами, — усмехается тот.
Раха пропускает выпад мимо ушей.
— В общем, как я и говорил, на производстве все еще достаточно проблем. Одна лишь несанкционированная майская забастовка рабочих привела к потере тридцати пяти человеко-дней.
— Только не сваливайте все на рабочих, — вмешивается Датта. — Забастовку спровоцировали управляющие, которые в одностороннем порядке отменили транспортное пособие.
— Мечта мистера Рая, — продолжает Раха как ни в чем не бывало, — помочь нашей фабрике выйти на одну из главных ролей в индийской текстильной промышленности. Наша цель — провести двухэтапную модернизацию производства, установив самое современное оборудование, избавившись от неработающих активов и долговых обязательств. Необходимо обеспечить максимальное использование капиталоемкого оборудования и соответственно… э-э-э… подкорректировать некоторые другие параметры.
— Какие именно параметры, мистер Раха? — уточняет Датта.
— Потребуется уменьшить объем рабочей силы до оптимального уровня.
— То есть вы предлагаете вышвырнуть рабочих на улицу и заменить их машинами?
— Ну, я бы не стал выражаться столь грубо. И потом, ведь план реструктуризации подразумевает использование предусмотренных априори ресурсов в качестве поощрения повышения компетенции, а также мотивационные выплаты и связанные с производительностью бонусы в сочетании с прочими стимулирующими комплексными программами, которые, в свою очередь…
— Довольно мудреных речей, Раха. — Датта отодвигает свой стул и встает. — От имени профсоюзов я решительно протестую против подобного плана.
Над столом повисает неловкое молчание. Все устремляют взгляды на Вики Рая. Тот барабанит пальцами по столу с непроницаемым выражением лица и наконец произносит:
— Что ж, в таком случае, думаю, пора поставить вопрос на голосование. Кто за? Прошу высказываться. — Он смотрит на длинноносого мужчину средних лет, сидящего слева. — Мистер Арора?
— За.
— Мистер Исламия?
— За.
— Мистер Сингх?
— За.
— Мистер Билмория?
— За.
— Мистер Датта?
— Категорически против.
— Мистер Кумар?
На губах Мохана играет загадочная улыбка.
— Что же, должен сказать, это была чрезвычайно занимательная и поучительная дискуссия. У меня пока возникло только три соображения. Во-первых, нельзя решать вопрос, опираясь на мнение большинства, когда дело касается фундаментальных различий в подходе, — говорит он и смотрит в глаза Вики Раю; тот еле заметно приподнимает брови. — Во-вторых, каждый из нас обязан помнить: мы здесь для того, чтобы заботиться о благополучии наших соработников и не поддаваться соблазнам своекорыстия. В стране с многомиллионной армией безработных не стоит думать о трудосберегающем оборудовании. Компания не может существовать исключительно ради удовлетворения чьей-либо алчности. Всегда есть более высокие цели. И это подводит меня к третьему соображению…
