Окна закрыты ставнями, но знойная духота все равно ухитряется проникнуть в комнату, так что простыни кажутся шерстяными одеялами.
— Импортные кондиционеры не предназначены для тропического климата, — отвечает Мохан Кумар.
Он протягивает руку к прикроватному столику, где стоит бутылка виски «Чивас Ригал», но тут же отдергивает.
— Надо уходить. В четыре у нас заседание правления.
Рита зевает, потягивается и падает обратно на подушки.
— Далась тебе эта работа… Мистер Кумар, вы, случаем, не забыли, что вы уже не главный секретарь?
Мужчина морщится: ее слова — будто соль на свежую рану. Он еще не смирился с мыслью об отставке.
Тридцать семь лет подряд Мохан работал в правительстве — управлял, манипулировал, заключал контракты. А между делом обзавелся недвижимостью в разных городах, торговым пассажем в Уттар-Прадеше, на границе с Нью-Дели, и банковским счетом в Цюрихе. Обладать настоящим влиянием, весом — что может быть лучше? Решать судьбы штата одним телефонным звонком, отпирать любые закрытые двери при помощи связей, в порыве минутного гнева губить карьеры и целые компании, из прихоти дарить предприятия стоимостью в миллион рупий… Неуклонное восхождение по бюрократической лестнице внушило ему обманчивое чувство самоуспокоения. Казалось, так будет вечно. Однако время неумолимо бежало вперед, и вот уже стрелки жизни пробили шестьдесят,
[5]
одним ударом лишив Мохана всей упоительной власти.
На взгляд коллег, он довольно успешно пережил уход из правительства. Будучи членом правления шести компаний, принадлежащих «Рай груп индастриз», Мохан Кумар получает в шесть раз больше своего прежнего жалованья. К тому же ему оставили казенный автомобиль и виллу в «Дели Ланчеса».
[6]
Но никогда этим мелким подачкам не возместить главной потери. Утратив ауру могущества, он ощутил себя неполноценным человеком, королем без королевства. В первые месяцы после отставки бывший чиновник вскакивал по ночам в холодном поту и вслепую нащупывал мобильник, боясь пропустить звонок от министра. По утрам его глаза по привычке искали на подъездной дорожке знакомый «амбассадор»
[7]
с синей мигалкой. Бывали дни, когда недостаток власти переживался им как телесный изъян; похожие чувства испытывает калека, чей мозг получает сигналы от уже утраченной конечности. Дошло до того, что пенсионер сам себе выхлопотал должность. Вики Рай из любезности предоставил ему кабинет в штаб-квартире корпорации «Рай груп индастриз». Теперь Кумар каждый день отправляется в крупный коммерческий центр «Бхикаджи Кама плейс» и сидит «у себя» с девяти до пяти, почитывает отчеты о выполнении проектов, но большей частью играет в судоку на лэптопе или бродит по разным порносайтам. Это поддерживает в нем иллюзию плодотворной работы, а также дает уважительный повод отлучаться из дома, от жены. И встречаться со своей пассией.
«По крайней мере Рита все еще со мной», — думает он, завязывая галстук, и смотрит на ее обнаженное тело, на черные волосы, что веером рассыпались по подушкам.
Она разведенка, без детей, с высокооплачиваемой работой, требующей три раза в неделю показываться в офисе.
И хотя любовников разделяет пропасть в двадцать семь лет, их предпочтения и характеры невероятно схожи. Мохан часто видит в Рите родственную душу, своего зеркального двойника, только в женском теле. Правда, кое-что его огорчает. У нее завышенные запросы и неприятная привычка клянчить подарки, особенно бриллианты и золото. Еще Рита вечно всем недовольна, начиная от погоды и заканчивая собственным домом. И у нее ужасно взрывной характер: помнится, предыдущий начальник у всех на глазах получил оплеуху за приставания… Да, но как хороша в постели! Впрочем, Кумар надеется, что в этом вопросе нисколько ей не уступает. В свои шестьдесят он полон мужской силы. Высокого роста, с чистой светлой кожей и приличной шевелюрой, которую не ленится красить каждые две недели, Кумар доподлинно знает, что способен производить на женщин определенное впечатление. И все-таки сомневается: долго ли Рита будет с ним? Настанет день, когда подаренные от случая к случаю духи или жемчуг уже не удержат ее от увлечения кем-нибудь помоложе, побогаче и повлиятельнее. А до тех пор можно радоваться и этим запретным, но очень сладким встречам, что выпадают два раза в неделю.
Пошарив у себя под подушкой, Рита находит пачку сигарет «Вирджиния лайт» и зажигалку. Опытным жестом прикуривает, затягивается, выпускает колечко дыма, которое тут же засасывает кондиционер.
— Достал билеты на вторник? — спрашивает она.
— А что у нас во вторник?
— Ну как же, по случаю рождения Махатмы Ганди будут вызывать его дух.
Мохан удивленно поднимает брови:
— С каких пор ты начала верить во всякую ерунду?
— Спиритизм — это не ерунда.
— Лично я не верю ни в духов, ни в призраков.
— Ты и в Бога не веришь.
— Да, я атеист. Уже лет тридцать не был ни в одном храме.
— Я тоже, но я хотя бы верующая. А этот Агхори-баба, по слухам, великий медиум. Он действительно общается с духами.
Мужчина презрительно усмехается:
— Какой там великий медиум! Дешевый фокусник да к тому же, наверное, питается человечиной. И потом, Ганди не поп-звезда, он Отец нации, черт побери, и заслуживает большего уважения.
— А разве общаться с духом — значит проявлять непочтение? Я, например, только рада тому, что наша индийская компания опомнилась раньше иностранцев. Иначе Ганди стал бы заграничной маркой вроде риса «басмати». Ну, дорогой, давай сходим!
Он смотрит ей в глаза.
— Ты представляешь себе, как это будет выглядеть? Бывший главный секретарь появляется на спиритическом сеансе. Это же иноземная забава. А моя репутация?
Рита посылает в потолок еще одно крутящееся дымное колечко и фыркает.
— Ну ты ведь бегаешь ко мне, забыв жену и взрослого сына. А на шоу пойти стесняешься?
Она роняет эти слова как бы между делом, однако Мохан Кумар уязвлен. Еще полгода назад, когда он был у власти, Рита не позволяла себе подобного тона. Пожалуй, в последнее время она заметно переменилась. Даже любовью занимается как бы нехотя, словно не желая растрачивать силы попусту на мужчину, который все меньше может — а то и вовсе не способен — исполнять ее прихоти.
