Отправившись на железнодорожный вокзал, я беру два билета первого класса до Мумбаи. «Пенджабский почтовый» отходит из Дели двадцать четвертого марта в пять тридцать утра. Он и доставит нас прямо к цели.
Пора подумать, как мне быть с мамой и Чампи. Сестра, кажется, по уши влюблена в этого аборигена. Я что ни день вижу их вместе на лавочке, слышу обрывки оживленных бесед. Впервые на моей памяти Чампи смеется в полный голос. Я вовсе не против этого маленького счастья. Однако настало время посвятить в свои замыслы маму. И я сообщаю ей, что через три дня уезжаю в Мумбаи.
— Так скоро? — спрашивает она. — Тебя посылают в командировку?
— Нет, мам. Сказать по правде, я надумал жениться.
— Ого! На ком, если не секрет?
— Ее зовут Риту.
— И она живет в Мумбаи?
— Нет, в Дели. Точнее говоря, в Мехраули.
— Значит, нашел себе девушку из трущобы Санджая-Ганди?
— Еще чего, и не подумал бы. Трущобные девки — никчемный мусор, мама. Твоя будущая невестка принадлежит к одной из самых богатых и могущественных семей в Индии.
— Ты все такой же мечтатель, Мунна.
— Нет, мама. Это правда. Мы с Риту хотим пожениться и переехать в Мумбаи. Как только устроимся, я пришлю за вами. Направим Чампи на операцию, а тебе обеспечим достойный заслуженный отдых.
Мамино сердце сразу же чует неладное.
— Если она из Дели, зачем нужно ехать в Мумбаи? Вы что, решили сбежать?
— Вроде того.
— Послушай, ну-ка выкладывай мне всю правду об этой девушке. Кто ее отец? Что у них за семья?
— Отца зовут Джаганнатх Рай, он министр внутренних дел в штате Уттар-Прадеш. А братец — промышленный магнат Вики Рай.
— Нет… нет… нет… — бормочет мама и зажимает рот ладонью.
— Ты всегда твердила, что наша бедность — наказание за грехи прошлой жизни. Как видишь, я нашел способ перехитрить дурную карму и уйти от расплаты, — бахвалюсь я.
Но вдруг замечаю, что говорю в пустоту. Мама уже беседует со своими богами.
— Господи, ну за что ты сыграл со мной эту злую шутку? — обращается она к полинялым календарям на стене.
— Какую шутку? В чем дело? — удивляюсь я.
— Ты ведь не знаешь, сынок, — отвечает мама страдальческим голосом. — Вики Рай убил твоего отца. Переехал спящего на тротуаре.
— Что? Это точно? — У меня подкашиваются ноги.
— Разве жена позабудет, как умирал ее муж? Не было дня за пятнадцать лет, чтобы ужасная сцена во всех подробностях не разыгралась у меня перед глазами, словно в кино.
— И ты молчала? Он как-никак мой родной отец.
— Я поклялась никому не рассказывать. Джаганнатх Рай заплатил за дом и за твое обучение, а взамен велел никогда и нигде не упоминать имя убийцы.
Отвратительная манера у прошлого — оно всегда настигает нас в самую неподходящую минуту. Я с самого начала подозревал, что небрежный водитель попросту откупился от мамы; только, на свое счастье, не представлял себе, кто именно был тем водителем. Или сам не желал вдаваться в подробности, удобно рассудив, что нам еще жить, а папу все равно уже не вернуть с того света. И вот он вернулся. И подложил небольшую бомбу, которая все разнесла на куски. В моей груди бушует ураган из самых разных чувств, от печали до гнева, от ярости до изумления.
— А может быть, это судьба, мама? — говорю я по некотором размышлении.
— Что ты хочешь сказать, сынок?
— Разве не видишь? Бог решил покарать злодея. Много лет назад Вики Рай отобрал у нас близкого человека. Теперь и мы сделаем то же самое.
— Ты по-прежнему намерен жениться на его сестре?
— Риту ненавидит свою семью не меньше моего. И мы с ней так любим друг друга. Даже папа наверняка одобрил бы мой выбор.
— Не смей сюда впутывать ни отца, ни Господа! — сердится мама. — Я сама пойду к Вики Раю и отменю эту свадьбу.
— Никуда ты не пойдешь! — отрезаю я, преграждая ей путь. — Стоит этому негодяю узнать, на что мы решились, он убьет и сестру, и меня. Неужели ты хочешь нашей смерти?
Мама отвечает разгневанным взглядом, а потом заливается слезами.
В доме царит недобрая тишина. Вечером никто из нас так и не притронулся к ужину. Мама дуется в уголке, Чампи ее утешает. Я лежу на постели, пытаясь избавиться от любых мыслей. Сон приходит гораздо позже, и сегодня его наполняют кошмары. То мне мерешился отец, лежащий в луже крови, то Вики Рай, ухмыляющийся над мертвым телом; я вижу Риту в белом саване, недвижно распластавшуюся на мраморном холодном полу, и Лаллана, умирающего в камере от побоев. А потом мне снится, будто бы кто-то пребольно тянет меня за волосы. Вскрикнув, я открываю глаза. В комнате трое мужчин, они окружили меня. Не представляю, как им удалось справиться с задвижкой на двери и проникнуть в дом, но только знаю: это уже не сон.
— Вставай, ублюдок! — доносится чей-то голос, и кто-то снова грубо дергает мои волосы.
Я сажусь на постели. Кто-то щелкает выключателем, и меня ослепляет свет. Теперь можно рассмотреть всех троих. Первый — лысый мужчина с бычьей шеей, в белой футболке «Рибок» и джинсах в обтяжку. Второй — низкорослый, в кремовой рубашке с искрой. А третий — долговязый и крепкий, у него кудрявые волосы и квадратная челюсть. Одет в рубашку и черные брюки. Каждый из них — воплощенная опасность.
— Ты Мунна Мобильник? — рявкает лысый.
Это он дернул меня за волосы.
— А что такое? — вопросом на вопрос отвечаю я.
Лысый поворачивается к долговязому:
— Объясни ему, Бриджеш.
— Ты украл из моей машины мобильник, — тоном обвинителя произносит Бриджеш, и я начинаю припоминать.
В самом деле, он — тот парень из «Марути эстим», хозяин «Нокиа». Прошлое вновь настигло меня.
Лысый зловеще скалится.
— Ты взял еще кое-что, что тебе не принадлежит.
— О чем вы, ребята? — пытаюсь я блефовать. — Я бедный человек, у меня ничего нет.
Лысый щелкает пальцами. Его помощники бросаются обыскивать комнату. Здесь не так уж много вещей. Плакаты на стенах, железный фонарь на маленьком деревянном столике… Взгляды мужчин одновременно останавливаются на матрасе. Предательский бугорок слишком бросается в глаза.
— А ну, вставай! — приказывает коротышка.
Я поднимаюсь, и он рывком стаскивает матрас. Под ним обнаруживается море пыли, посреди которого высится черный прямоугольный остров.
— Что это у нас?
Присвистнув, лысый наклоняется и поднимает чемодан. В руке Бриджеша словно по волшебству возникает пистолет.
В эту минуту из-за деревянной перегородки входит мама в красно-коричневой блузке и полинялом желтом сари.
