— Ага! Значит, не отрицаете! Вы требовали достать кокаин.
— В смысле? Какой еще кокаин?
— Не разыгрывайте святую невинность. В наших краях, если просят курева, значит, имеют в виду марихуану. А если коки — то кокаин. Да будет вам известно, что в Индии это серьезное уголовное преступление, карающееся десятью годами лишения свободы.
Десять лет в каталажке — и все из-за коки? Я прямо чуть не пукнул.
— Ладно, пройдемте со мной в участок, — потребовал коп, доставая наручники.
Мне как-то сразу поплохело, но вдруг в голове что-то щелкнуло: вспомнился случай в аэропорту. Мигом выхватив из кармана стодолларовую купюру, я помахал ею перед носом служителя закона:
— Скажите, а вы, случайно, не собираете американские доллары? Хотите, подарю для коллекции?
Глаза полицейского заблестели. Он жадно хрюкнул и отнял бумажку.
— На этот раз прощаю. Только чтобы никакой больше наркоты, вы же в Индии, — предостерег он, после чего спрятал пакетик в карман и удалился, постукивая бамбуковой дубинкой по ступеням.
А я рухнул на постель, чувствуя себя совершенно измученным после всего, что произошло за день. Надо же было столько успеть — впервые вылететь за границу, пережить обман любимой девушки, чуть не оказаться отосланным обратно в Штаты, столкнуться с бодливой коровой и едва избежать ареста.
Я вынул коричневую папку и разложил перед собой злосчастные фотокарточки. Мне очень хотелось взглянуть в глаза этой девушке — Сапне, или Шабнам, — и спросить: «За что ты так со мной?»
Наутро меня разбудило шумное хлопанье крыльев. Открыв глаза, я увидел двух голубей, сношавшихся перед моей кроватью, прогнал их за окошко и выглянул на улицу. Солнце еще не всходило, но для жителей улицы день уже начался. Маленькие девочки в платьицах торопились наполнить из гидранта пластиковые бутылки, лежавшие перед ними высокой грудой. Один мужчина принимал душ прямо на тротуаре — намылился, не снимая полосатых кальсон, и, зачерпнув из пластмассового ведра, опрокинул на себя кувшин воды.
Я тоже чуть погодя разделся, сунулся в ванную и повернул рукоятку смесителя до упора. Из крана закапала тонкая струйка тепловатой водички. Через пять минут и она иссякла, а ведь я только наполовину вымылся. Зато мне теперь было ясно, что в этом городе воду нужно ценить на вес золота.
После завтрака я подошел к стойке администратора спросить, откуда здесь можно сделать звонок в Америку.
— Это вам надо в ОПП, сэр, — объяснили мне.
— А что это?
— Общественный переговорный пункт. Тут рядом их сколько угодно. Открыты в любое время суток. Самое лучшее место для международных звонков.
На улице выяснилось, что пресловутые ОПП натыканы чуть не на каждом шагу. В Пахаргандже их было даже больше, чем в Хьюстоне стрипклубов. Я завернул в первую попавшуюся кабинку и набрал мамин номер. Стоит ли говорить, как приятно было услышать ее голос?
— Ларри, ты когда привезешь домой мою красавицу невестку? — первым делом спросила она, вся взбудораженная. — Да, не забудь мне прислать фотокарточки с вашей свадьбы!
Вообще-то я позвонил рассказать ей, что свадьбы не будет. Но тут почему-то сник.
— Не забуду, мам. Все в порядке, — промямлил я и повесил трубку.
А потом, еле дождавшись, когда откроются городские учреждения, пустился искать турагентство, чтобы забронировать обратный вылет. Мне повезло: контора «Лаки трэвл энд турз» располагалась прямо через дорогу, в комплексном здании со множеством крошечных офисов. Ее владелец, довольно приветливый человек, внимательно изучил мой билет, долго стучал по клавиатуре компьютера и наконец покачал головой:
— Прошу прошения, мистер Пейдж, но ваш билет относится к самой дешевой категории; такие места уже все расхватаны. Вы же понимаете, сейчас разгар туристического сезона. Ближайший рейс будет только двадцать четвертого ноября, на Чикаго.
— Так долго ждать?! — воскликнул я. — Мне бы вернуться прямо сегодня, если можно.
— В таком случае вам придется приобрести новый билет в один конец. Это — пожалуйста, хоть сейчас. Тем более у «Таджикистанских авиалиний» сегодня специальное предложение. Перелет из Дели в Нью-Йорк через Душанбе обойдется в каких-то тридцать тысяч рупий.
Я порылся в бумажнике.
— У меня только тринадцать…
— Очень жаль, сэр. Тогда вам придется ждать до двадцать четвертого ноября. А пока — желаю приятного пребывания в нашей стране.
Из агентства я вышел сердитым, как шершень. И тут на глаза мне попалась табличка с надписью: «Детективное агентство Шейлока. Специализируемся на семейных расследованиях».
У меня загорелись глаза. Частный сыщик — вот кого не хватает в моем положении.
Я постучал — табличка едва не свалилась наземь. Попытался ее поправить — и дверь, заскрипев, отворилась.
Внутри словно ураган прогулялся. Везде стояли картонные коробки, по всему полу валялись разные веши — фотографии в рамках, ящики, толстая пачка газет, даже один молоток и пара отверток. Стены выглядели так, словно их двести лет не красили. В воздухе отчего-то попахивало мочой. В комнате было так густо накурено, что я даже испугался: уж не пожар ли?
— Входите, входите, дружище, — раздался вдруг чей-то голос.
Я пошел на звук. Дымная завеса раздвинулась, и передо мной возник немолодого вида индиец в твидовом пиджаке и коричневой кепке, восседающий за деревянной конторкой. В одной руке он держал ватную палочку, которой старательно ковырял у себя в ухе, а в другой — раскуренную трубку. При виде меня мужчина спрятал палочку, отряхнул пиджак и поднялся из-за стола.
— Добро пожаловать в детективное агентство Шейлока. Позвольте представиться — К.П. Гупта, владелец. Чем могу быть полезен?
— Вы не могли бы найти для меня одного человека? — спросил я.
— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — ответил он и затянулся трубкой.
— Пейдж.
— Что?
— Меня зовут не Ватсон, а Ларри Пейдж.
— Ну да, разумеется. — С этими словами он опять затянулся. — Ну и кто же тот человек, о котором вы говорите, мистер Ларри?
— А вы что же, переезжаете? — Я указал на бесчисленные коробки.
— Понимаете, здесь определенно не Бейкер-стрит. Местные идиоты не в состоянии даже табличку грамотно написать по-английски. Но вы не волнуйтесь, я никуда не денусь. Это всего лишь косметический ремонт. Может, присядете?
Я с большой опаской опустился на хлипкий стул и, протянув К.П. Гупте коричневую папку, сказал:
— Тут такое дело… Вы не могли бы найти девушку, которая присылала мне вот эти снимки?
Сыщик мельком взглянул на них и нахмурился:
— Но это же наша звезда, Шабнам Саксена. Зачем она вам?
