Еще один мужчина хватает Виолу, и она тоже сопротивляется изо всех сил.
— Бен! — кричу я, оглядываясь. — Бен!
— Ступай, Тодд, — говорит он.
— Нет, Бен!
— Помни, я люблю тебя.
— Что они задумали?! — кричу я, все еще пытаясь вырваться из рук пятнистого. Оборачиваюсь к доктору Сноу: — Что вы с ним сделаете?
Он ничего не говорит, но я все вижу в его Шуме.
Они сделают то, чего требует закон.
— ЧЕРТА С ДВА! — ору я, свободной рукой выхватив из-за спины нож и полоснув им по руке пятнистого. Он вскрикивает и отпускает.
— Беги! — кричу я Бену. — Беги уже!!!
Виола кусает за руку человека, который ее держит, тот кричит, и она в ужасе пятится назад.
— Ты тоже! — кричу я ей. — Беги!!!
— Я бы на вашем месте не двигался с места, — говорит бородач, и в нас утыкается сразу несколько винтовок.
Пятнистый сыпет проклятиями и замахивается кулаком, но я выставляю перед собой нож.
— Давай, — цежу я сквозь стиснутые зубы. — Попробуй!
— ХВАТИТ! — раздается властный крик доктора Стоуна.
И в воцарившейся тишине мы слышим топот копыт.
Тук-дук, тук-дук, тук-ДУК.
Всадники. Пять. Может, десять. А то и все пятнадцать.
Несутся по дороге, как бутто за ними гонится сам дьявол.
— Разведчики? — спрашиваю я Бена, прекрасно понимая, что никакие это не разведчики.
Он качает головой:
— Передовая группа.
— Они наверняка вооружены, — говорю я доктору Сноу и всем остальным, лихорадочно соображая. — Ружей у них столько же, сколько у вас.
Доктор Сноу тоже соображает. Я чувствую, как жужжит его Шум, как он подсчитывает оставшееся время и неприятности, которые можем принести мы с Беном и Виолой.
А потом он принимает решение:
— Отпустите их.
— Что? — переспрашивает бородач. Его Шум так и чешется от желания кого-нибудь пристрелить. — Он предатель и убийца!
— А нам еще предстоит оборонять деревню, — твердо отвечает доктор Сноу. — Я должен защищать своего сына. Как и ты своего, Фергал.
Бородач хмурится, но ничего не говорит.
Тук-дук тук-дук тук-дук
Топот копыт летит с дороги.
Доктор Сноу поворачивается к нам:
— Бегите. Надеюсь только, что этим я не накликаю еще больше бед.
— Нет, можете мне поверить, — отвечаю я.
Доктор Сноу поджимает губы:
— Мне бы очень хотелось. — Он поворачивается к своим людям: — Занимаем позиции, живо!
Они разделяются и бегут обратно в Карбонел-даунс. Бородач и пятнистый все еще буравят нас злобными взглядами, пытаясь найти хоть один повод, чтобы воспользоваться винтовками, но мы его не даем. Мы молча смотрим им вслед.
Я немного дрожу.
— Вот черт! — восклицает Виола, сгибаясь пополам.
— Бежим отсюдова, — говорю я. — Армии куда интересней мы, чем они.
У меня на плече Виолина сумка, в которой по-прежнему лежат бутылки для воды, чистая одежда и дневник моей мамы в пластиковом пакете.
Вот и все наше имущество. Больше у нас ничего нет.
А значит, мы готовы отправиться в путь.
— Это произойдет снова, куда бы мы ни пришли, — говорит Бен. — Мне нельзя идти с вами.
— Можно, — отвечаю я. — Разделимся позже, а сейчас побежим вместе. Мы не бросим тебя на растерзание армии. — Я смотрю на Виолу: — Так ведь?
Она решительно выпрямляется:
— Так.
— Значит, решено.
Бен морщит лоб:
— Хорошо, но я уйду, как только вам станет со мной опасно.
— Слишком много болтаем, — говорю я, — и слишком мало бежим.
36
Ответы на вопросы
По понятным причинам мы держимся подальше от реки и продираемся сквозь чащу леса, двигаясь, как и раньше, в сторону Хейвена. Под треск веток и шелест листьев мы как можно быстрее удираем прочь от Карбонел-даунс.
Не проходит и десяти минут, как до нас долетают первые выстрелы.
Мы не оглядываемся. Мы не оглядываемся.
Мы бежим и бежим, и постепенно звуки стихают.
Мы бежим дальше.
Бен бежит медленнее нас с Виолой, и иногда нам приходится его ждать.
Мы пробегаем через одно пустое поселение, потом еще через два поменьше — очевидно, здешние жители, не в пример Карбонел-даунс, поверили слухам об армии проклятого города. Время от времени между деревьями мы видим дорогу, но караванов на ней нет. Наверное, они уже подбираются к Хейвену.
Бежим дальше.
Наступает ночь, а мы все бежим.
— Ты как? — спрашиваю я Бена, когда мы останавливаемся у реки наполнить бутылки.
— На меня не смотрите, — задыхаясь, отвечает он. — Бегите дальше.
Виола бросает на меня встревоженный взгляд.
— Жаль, еды нет, — говорю я, но Бен только мотает головой.
— Бегите дальше.
И мы бежим.
Настает полночь, мы не останавливаемся.
(Черт знает, сколько дней осталось… Да и какая теперь разница?)
В конце концов у Бена иссякают силы.
— Стойте. — Он опирается на колени и как-то нездорово, слишком тяжело дышит.
В свете лун я оглядываюсь по сторонам. Виола тоже оглядывается и показывает пальцем направление:
— Туда!
— Надо туда забраться, Бен, — говорю я, указывая на небольшой холм, который увидела Виола. — Оттуда можно что-нибудь разглядеть.
Бен не отвечает, только отдувается, кивает и идет за нами. Весь холм сплошь покрыт деревьями, между ними вьется ухоженная тропинка, а на вершине видна широкая поляна.
Когда мы туда забираемся, до меня доходит, что все это значит.
— Клатбище, — говорю я.
— Чего? — Виола удивленно глазеет на квадратные могильные плиты.
Их здесь добрая сотня, а то и две, все стоят ровненько и окружены аккуратными газонами. Жизнь переселенцев трудна и коротка, и многие обитатели Нового света проиграли битву со смертью.
— Место, где закапывают мертвых, — поясняю я.
Виола таращит на меня глаза:
— Место, где что?!
— Хочешь сказать, в космосе люди не умирают?
— Умирают, — отвечает Виола. — Но мы их сжигаем, а не в ямы закапываем. — Она скрещивает руки на груди, кривя губы и морща лоб. — Это же антисанитарно!
