— Хорошая девочка, — шепчу я ей.
Жеребенок, говорит она в ответ, а потом добавляет: Тодд.
— Да, девочка, я здесь.
Последнее время я часто хожу к ней по вечерам: сам расседлываю, чешу гриву, угощаю яблоками. Единственное, что ей от меня нужно, — это уверенность, что я рядом и не сбежал из стада. Пока это так, она довольна и зовет меня Тоддом, мне не надо ничего ей объяснять или спрашивать о чем-то, а ей ничего не надо от меня.
Лишь бы я ее не оставил.
Лишь бы не бросил.
Мой Шум начинает затягиваться черными тучами, и я тут же мысленно произношу: Я — круг, круг — это я.
Мэр оглядывается. С улыбкой.
Хотя нам выдали форму, военными мы не считаемся, мэр это спецально подчеркнул. У нас не будет воинских званий, кроме офицерских, но узнаваемой форменной одежды с буквой «В» на рукаве должно быть достаточно, чтобы люди нас сторонились.
До сих пор наша работа заключалась в том, чтобы охранять узников и узниц, васнавном узниц. После того как тюрьмы взорвали, оставшихся заключенных перевели в лечебный дом у реки.
Угадайте — в какой?
Последний месяц мы с Дейви заняты тем, что сопровождаем рабочие бригады заключенных до бывших монастырских земель и обратно. Они заканчивают работу, начатую спэклами. И работают, надо сказать, куда быстрей. Ладно хоть мэр больше не просит нас следить за строительством — и на том спасибо.
Когда все узники ложатся спать, нам с Дейви остается только объезжать лечебный дом по кругу и стараться не слышать жутких криков изнутри.
Видите ли, некоторые из заключенных — новенькие. Это члены «Ответа», пойманные мэром в ту страшную ночь. Мы никогда их не видели, на строительные работы их не посылают, а только целыми днями допрашивают, пока не добиваются какого-нибудь ответа. Пока что мэру удалось выяснить одно: лагерь располагался вокруг заброшенных шахт в лесу, но прибывшие туда солдаты ничего не нашли. Остальные полезные сведения приходится выдавливать по капле.
Были среди заключенных и другие, брошенные в тюрьму за самые разные преступления, в том числе и помощь «Ответу». Они признались, что видели, как террористки убили спэклов и нарисовали букву «О» на стене, и мэр сразу отпустил их по домам. Хотя видеть этого они никак не могли.
Остальным… остальным продолжают задавать Вопросы, пока не добиваются ответов.
Дейви говорит нарочито громко и беззаботно, чтобы перекричать звуки допросов, но любому дураку ясно, как ему не по себе.
А я просто молчу с закрытыми глазами и жду, пока крики умолкнут.
Мне легче, чем Дейви.
Потомушто, как я уже говорил, я ничего не чувствую.
Я — круг, круг — это я.
Но севодня все изменится. Севодня достроили новое здание — ну, почти, — и мы с Дейви будем охранять его, а не лечебный дом, и, похоже, учиться задавать Вопросы.
Мне плевать. Подумаешь.
Ничто не имеет значения.
— Министерство Вопросов, — говорит мэр вслух, когда дорога делает последний поворот.
Переднюю стену монастыря перестроили, и теперь из-за нее торчат верхние этажи нового здания, большой каменной коробки. Выглядит она так, словно вышибет тебе мозги, если подойти слишком близко. А на новеньких воротах красуется огромная серебристая «В», такая же, как на наших бушлатах.
С двух сторон от ворот стоят стражники в военной форме. Один из них — Иван, все еще рядовой, все еще недовольный всем вокруг. Он пытается поймать мой взгляд, когда я проезжаю мимо, и в Шуме его лязгают мысли, которых мэру лучше не слышать.
А мне все равно. И мэру тоже.
— Вот теперь мы им покажем, что такое настоящая война, — говорит мэр.
Ворота распахиваются, и на улицу выходит главный по Вопросам, человек, которому поручили вычислить местонахождение «Ответа» и застать их врасплох.
Наш новый босс.
— Господин Президент, — почтительно здоровается он с мэром.
— Капитан Хаммар, — кивает тот.
28
СОЛДАТ
[Виола]
— Тихо! — шепчет госпожа Койл, поднося палец к губам.
Ветер стих, и теперь слышно треск веток под нашими ногами. Мы замираем: не доносится ли откуда марш солдат?
Нет, ничего.
Ничего.
Госпожа Койл кивает и продолжает свой путь по склону холма, через деревья. Я иду следом. Нас только двое.
Она, я… да бомба, привязанная к моей спине.
Из тюрем удалось освободить сто тридцать два человека. Двадцать девять из них все равно умерли в лагере. Коринн была тридцатой. Другие остались за решеткой, например бедная миссис Фокс, о чьей судьбе я, пожалуй, никогда уже не узнаю. Но госпожа Койл говорит, что мы убили минимум двадцать их солдат. По какому-то чудесному стечению обстоятельств в бою погибло лишь шестеро членов «Ответа», включая Тею и госпожу Ваггонер, но еще пятерых взяли в плен и несомненно будут пытать, чтобы узнать о местонахождении «Ответа».
Поэтому мы свернули лагерь. Очень быстро.
Хотя многие раненые еще не могли ходить и не оправились после пережитого в тюрьмах, мы погрузили все припасы, лекарства и оружие в телеги, на лошадей и здоровых людей и ушли в чащу леса. Мы шагали всю ночь, весь следующий день и еще одну ночь, пока не выбрели к озеру у подножия скалистого утеса. Здесь, по крайней мере, были вода и какое-никакое укрытие.
— Сойдет, — сказала госпожа Койл.
Мы разбили лагерь на берегу.
И начали готовиться к войне.
Она делает движение ладонью, и я мгновенно ныряю в кусты. Мы подошли к узкой проселочной дорожке, отходящей от главной дороги, с которой доносится едва слышный Шум марширующего отряда.
Наш запас лекарства стремительно иссякает, и госпожа Койл ввела строгую систему распределения таблеток. Но после той ночи, когда мы взорвали тюрьмы, в город опасно въезжать любому мужчине, с Шумом или без, поэтому нас больше не могут подвозить к объектам в тайных отсеках телег. Приходится доезжать только до определенной точки далеко за городом, а остаток пути идти пешком.
Убегать тоже стало труднее, поэтому мы должны быть предельно осторожны.
— Давай, — шепчет госпожа Койл.
Я встаю. На небе светят две луны — других источников света нигде поблизости нет.
Пригнувшись, мы переходим дорогу.
После вынужденного переезда на озеро, после освобождения сотни людей, после смерти Коринн…
После моего вступления в «Ответ»…
Я многому научилась.
Госпожа Койл называет это «начальной подготовкой». Ведет ее госпожа Брэтит, но на уроки хожу не только я, а все более-менее выздоровевшие пациенты — таких большинство. Словом, учеников у госпожи Брэтит очень много, и все вместе мы учимся заряжать винтовку и стрелять из нее, постигаем основы засылки агентов на территорию противника, ночных маневров, слежки и общения с помощью жестов и кодов.
