Микрофоны Серегин детектор непременно засек бы. Доступ в
квартиру, доступ… Вербовочка на сексе, нечто подобное мы, не исключено, имеем в
случае с… Стоп, не пори горячку…
Он решительно встал:
— Собирайся. Приведи себя в порядок, подмажься в темпе и
поехали…
— Куда? — боязливо поинтересовалась она.
— К реке, груз к ногам привязывать… — огрызнулся Данил. —
Домой к тебе, куда же еще? Документы у тебя там? Ну вот… Заберешь вещи,
документы — и вернемся сюда. Здесь и останешься, пока я тебя не переправлю в
Шантарск.
Негоже быть грубым со вдовой, но скажу тебе откровенно —
катись в Шантарске на все четыре стороны, и точка.
— Спасибо…
— Не за что, — хмуро сказал он. — Давай поживее.
Почти вприпрыжку спустился по лестнице, распахнул дверь в
комнату, где Паша с Довнаром безмятежно играли в шахматы, с порога
распорядился:
— Паша, на крыло! Ты шофера не отпускал?
— Нет, конечно.
— Сейчас поедем к Вере. Потом объясню детали. — Он
повернулся к Довнару. — Жор, а ты садись на телефон, выясни в темпе, когда
ближайший рейс на Шантарск. Если завтра нет, нужен билет на Москву, на
ближайший. И в темпе, в темпе!
Глава 4
СОБЫТИЯ ПРИШПОРЕНЫ
Закрыл дверь, повернулся и резво направился по коридору к
кабинету Климова. Был стопроцентно уверен, что никаких роковых тайн там не
обнаружится, но и откладывать осмотр не стоило.
Присмотревшись к замочной скважине, безошибочно выбрал из
климовской связки ключ с черным пластмассовым колечком, и не ошибся, конечно.
За три месяца, с тех пор, как Данил был тут в последний раз,
ничегошеньки в кабинете не изменилось. Тот же аскетический, спартанский стиль,
свойственный шантарскому кабинету покойного в «Интеркрайте». Практически ничего
лишнего — стол, стул, сейф, узкий невысокий шкаф, картина на стене.
Понадобилось менее минуты, чтобы с помощью мнимого
транзистора определить: ни единого «жучка» в комнате не было.
Так, это определенно ключ от сейфа… И сейф, и ящики стола
оказались, как и следовало ожидать, почти пусты. Вопреки расхожему мнению
непосвященного народа, в кабинете не было ни единой бумажки, хотя бы отдаленно
подходившей под категорию «секретно». Все секреты надежно помещались у Климова
в голове, — а вот где они находились теперь, это, знаете ли, интересный вопрос
и тема для дискуссии…
Немного рабочих документов «Клейнода». Данил их пролистал в
быстром темпе — никаких зацепок. Странички перекидного календаря чистые,
некоторых недостает — Климов скрупулезно соблюдал инструкции и листочки с
какими бы то ни было записями изничтожал ежевечерне. А записи делал
фломастером, так что на соседствующих листках они никак не могли отпечататься.
Телефонный справочник, карта города, пара авторучек, чистая
бумага, несколько газет, кое-какие заголовки подчеркнуты красным — эти статьи
Данил сегодня уже просматривал у Лемке. Унылая бредятина о «ядерном следе», не
отягощенная и тенью логических аргументов или доказательств.
Так… А вот это уже интереснее, господа. Данил присел на
краешек стола, присмотрелся к карте Рутении. Довольно большая и подробная, она
была сложена так, что сверху оказался узкий прямоугольник со столицей и
районами, примыкающими к ней с севера и северо-востока. Знакомые места. Красным
фломастером уверенной рукой на карте нанесен почти правильный круг — будучи
пьяным, не имея циркуля, столь безукоризненную геометрическую фигуру вряд ли
выведешь. Если соотнести с масштабом карты — круг охватывает пространство
примерно сорока километров радиусом. Центр где-то в окрестностях Калюжина, а
может быть и Глембовки, — деревни здесь расположены не по-сибирски густо, так
что не определить точно. Граков в круг не попадает… железная дорога тоже… В
круг попала сельская глубинка, район, абсолютно ничем не примечательный, сплошь
занятый тихими, невеликими деревушками, «железка» проходит в стороне, все
основные автострады проходят в стороне. Провинция в кубе. В некоторых
отношениях — прямо-таки другая планета, где жизнь течет совершенно по-иному,
нежели в столице и даже маленьких городках.
Единственное, что может сойти за достопримечательность, —
это исток той самой речки Березины, которую многие наполеоновские вояки видели
потом в ночных кошмарах. Как раз в том районе и брала начало Березина.
Все. Карта — единственное, что Данилу было здесь непонятно.
Одно он знал совершенно точно: он Климову заниматься этим районом не поручал,
да и все его прошлые поручения, все направления работы касались исключительно
столицы.
Развернув и тщательно осмотрев карту, Данил не обнаружил
каких бы то ни было иных пометок. Спрятав ее во внутренний карман, задержался в
двери, еще раз окинул комнату цепким взглядом.
Когда человек, до того служивший безупречным образцом
ретивого служаки, скатывается в гусарский разгул или попросту без особых затей
начинает попивать и манкировать своими обязанностями, это всегда отразится на
помещениях, где он живет и работает. Если знаешь человека достаточно хорошо,
изменения бросятся в глаза — и они обязательно будут, пусть в мелочах…
Однако сейчас Данил не подметил ничего, что работало бы на
версию о «разболтавшемся вдали от начальства гуляке». Ничего. На труды уборщицы
безукоризненный порядок не спишешь — у нее была строжайшая инструкция подмести
пол, вымыть его при необходимости и этим ограничиться, не интересуясь ни
столом, ни шкафом, в каком бы состоянии они ни были.
А это уже нестыковочка. Впечатляющие россказни о запойном
плейбое — и аскетический порядок в кабинете. Нестыковочка…
Тщательно заперев дверь — хотя сейчас это и не имело
никакого значения, — Данил вышел. Со второго этажа как раз спускалась Вера,
тщательно причесанная и подкрашенная. Конечно, следовало сделать поправку на
выпитое ею снадобье, но все равно она была чересчур спокойна для новоиспеченной
вдовы. «Она его все-таки никогда не любила, злые языки правы», — подумал Данил.
И, загородив ей дорогу, негромко сказал:
— Вера, мы не прояснили еще одно темное место. Что это за
история с участковым? Которого вы дважды вызывали, жалуясь на мужнино
рукоприкладство?
Не похоже это на Сергея, ну никак не похоже. А?
— Ну вы же понимаете… — протянула она.
— Не понимаю.
— Это он мне велел. Как только Сергей придет домой выпивши —
устроить скандал, вызвать участкового и пожаловаться…
— На рукоприкладство?
— Ага.
— Мнимое?
— Ну да, — произнесла она почти что безмятежно. — Данила
Петрович, что я могла поделать? Если бы вы были на моем месте, видели те фотографии…
И потом, мне, знаете ли, не было особой нужды себя специально заводить. Я ведь
прекрасно знала, что он опять болтался где-то с этой стервой…
