Ох, мать твою…
Посторонив еще парочку зевак, он оказался в точке, откуда
прекрасно мог все рассмотреть, — и, конечно же, в момент определил, чье окно
щерится острыми обломками стекла, этакой жуткой каемочкой.
Климовское. На его окно все здесь столпившиеся и пялились,
подчиняясь давно описанному классиками инстинкту. Кухонное окно лопнуло, стекло
покрылось причудливыми трещинами, но каким-то чудом уцелело, а вот окно комнаты
вылетело к чертовой матери. Вылетело наружу: на газончике посверкивают осколки,
большие и маленькие, их разглядывают, присев на корточки, двое в штатском, а
третий, сверкая фотовспышкой, крутится у них за спинами…
— Эт-то что такое? — сквозь зубы прошипел Паша Беседин.
— Это взрыв в замкнутом пространстве, — тихо сказал Данил. —
Тротиловый эквивалент нет смысла сейчас просчитывать… Нечто типа гранаты.
Вот только откуда она взялась в климовской квартире? Ничего
недозволенного законом Климову иметь не полагалось…
Вера громко ойкнула за его спиной, наконец-то сообразив, что
имеет кое-какое отношение к случившемуся, — как хозяйка квартиры, естественно.
Данил колебался, пытаясь в лихорадочном темпе просчитать,
как следует себя вести: потихоньку убраться или все же посоветовать ей
законопослушно объявиться? Черт, ничего толком не известно…
Все решилось без его участия — к Вере вдруг кинулась
толстуха в халате и тапочках, всплескивая руками с такой экспрессией, словно
они двое были последними людьми на планете, уцелевшими после ядерной войны:
— Ой, Вер, а ты вот где! Такие дела, такие дела! Это что ж у
вас дома взорвалося?
Оба! К ним целеустремленно ринулись двое в штатском,
профессионально чутким слухом уловившие толстухины вопли и мгновенно извлекшие
суть…
Поздно прятаться в толпе. Передний, совсем молодой, заранее
извлек удостоверение и, держа его перед собой в раскрытом виде, почти пробежал
разделявшее их расстояние. Физиономия его так и сияла азартом впервые взятого
на настоящую охоту легавого щенка.
Второй, постарше годами и посолиднее, приближался медленнее.
И удостоверения не достал вовсе — что не помешало Данилу тут же его
идентифицировать. Есть у определенного народа и в глазах, и на лице некая
печать…
— Гражданка-Климова-Вера-Андреевна? — протараторил молодой
со сноровкой новенького пулемета. — КГБ-старший-лейтснант-Шкляр…
Растерянно косясь на Данила, Вера закивала, инициатива тут
же перешла в руки старшего. Так и не назвавшись, он легонько взял молодого
напарника за локоток, передвинул всего на шаг, но ухитрился сделать это столь
непреклонно и властно, что Шкляр моментально осознал себя выбывшим из игры.
«Опытны вы, сударь мой, опытны, — мысленно хлопнул в ладоши Данил. — Не одну
пару казенных сапог сносили…»
— Вера Андреевна? — Он не спросил, скорее констатировал
факт. — Пройдемте, пожалуйста, нам в вами нужно поговорить. Вон в ту машину.
Данил, словно бы невзначай, загородил ему дорогу:
— Простите?
— Да? — Безымянный субъект, коему Данил тут же для удобства
дал кличку Битый, держался с той смесью корректности и легкого хамства, что
опять-таки выдает опытного опера. — С кем имею…
— Я бы так выразился: начальник покойного мужа Веры
Андреевны.
— «Так выразились» или все же начальник?
— Все же.
— Можно посмотреть ваши документы?
— А ваши? — спросил Данил ясности ради. Битый привычно,
двумя пальцами, извлек из кармана красную книжечку, встряхнул так, что она
раскрылась. ГБ, конечно. Майор Пацей Максим Юрьевич, будем знакомы…
Данил протянул паспорт и закатанное в пластик удостоверение,
где он значился заместителем генерального директора АО «Интеркрайт» (без
малейших указаний на то, какие вопросы в его ведении находятся). Майор Пацей со
всем этим бегло ознакомился, вполне дружелюбно поинтересовался:
— Ну и как там, в Сибири, холодно?
— Да не особенно, — сказал Данил.
— Это хорошо… Вера Андреевна, пойдемте. — Он с деланным
недоумением глянул на Данила, все еще загораживавшего дорогу. — Извините, можно
пройти?
— Я хотел бы знать…
— Что именно? — без раздражения спросил майор.
— Вы надолго намерены задержать Веру Андреевну?
— Помилуйте, я ее вообще не собираюсь задерживать, — пожал
плечами майор. — Мы всего лишь хотим задать Вере Андреевне несколько вопросов.
В связи с данным печальным происшествием, — он покосился через плечо на
устилавшие газон осколки стекла. — Случай для нашего города, знаете ли,
нетипичный…
Согласитесь, просто-таки необходимо поговорить с хозяйкой
квартиры.
— У нее только что погиб муж…
— Вот как? Простите, не знал. Но это, согласитесь, не может
служить основанием… Или она сейчас в таком состоянии, что не способна отвечать
ни на какие вопросы? Вера Андреевна, вам медицинская помощь необходима?
Она помотала головой.
— Вот и прекрасно, — сказал майор, как бы невзначай
посторонив Данила. — В таком случае, давайте-ка мы с вами поднимемся в
квартиру, осмотрите место происшествия, возьмете ваши документы, а потом мы с
вами ненадолго подъедем на Стахевича…
Данил показал на Беседина:
— Этот молодой человек — адвокат. Насколько мне известно,
ваши законы тоже предусматривают участие адвоката на самой ранней стадии…
— Данила Петрович, — мягко сказал майор. — Я же вам уже
сказал: против Веры Андреевны не выдвинуто никаких обвинений, с чего бы вдруг?
Я ее приглашаю исключительно для беседы, каковая присутствия адвоката не
требует вовсе…
Нечего было ему возразить. Данил с неудовольствием отметил,
что был сейчас излишне суетлив. Отступил на шаг влево и громко сказал:
— Вера, мы подождем в машине… на Стахевича.
— Разумеется, — кивнул майор. — Там есть стоянка, и не
только для служебного транспорта… — Жестом указал Вере на подъезд и направился
следом.
— Иди в машину, — не поворачивая головы, приказал Данил
Паше, а сам, не раздумывая долго, высмотрел самую перспективную кучку зевак и
направился туда.
Минут через пять он, побродив по двору и с профессиональной
хваткой отличая настоящих очевидцев от липовых, составил для себя практически
полную картину происшедшего. Благо картина была незамысловатая.
Нежданно-негаданно, как гром с ясного неба, в квартире
что-то бахнуло.
«Штурхнуло так, что стены заплясали». Вполне возможно, молва
малость преувеличила мощь взрыва, даже наверняка, — это либо граната, либо
граммов пятьдесят тротила, но следовало учитывать непуганность здешнего народа,
не привыкшего к подобным сюрпризам. Гораздо важнее другое, подмеченное тремя
свидетелями, — оперативно примчавшаяся милиция вкупе с военными вынесла из
квартиры нечто. Что именно, никто толком не знал, но уверяли, будто милиционеры
меж собой говорили о найденном оружии. Одна бабулька — из тех, вездесущих, —
поведала Данилу, что слышала своими ушами, как бедняга участковый прямо-таки
стенал, находясь в крайнем расстройстве чувств оттого, что на его тишайшем
участке внезапно вскрылись столь вопиющие упущения в работе: что-то вдруг
взрывается, из квартиры выносят оружие…
