— Откровенно, — с неким злым вызовом бросил Багловский. — Я
бы посмотрел на других, окажись они на моем месте, в моем положении…
Данил многое мог бы ему сказать, но полагал отвлеченные
дискуссии о морали и профессиональной этике абсолютно сейчас неуместными. Все
равно ничего не исправишь… и никого не воскресишь.
Вряд ли Багловский врал, старательно описывая, как при
необходимости вызывал Бажана по одному из трех данных ему телефонов. Нехитрый,
но надежный способ. Отслеживать эти номера бессмысленно, к Пацею этим путем ни
на шаг не приблизишься: либо на другом конце провода совершенно непосвященный
посредник, либо телефончики эти стоят в здании на Стахевича, куда не сунешься.
— Климова с Ярошевым вы ему тоже заложили?
— Послушайте! — Багловский сделал первую робкую попытку
возмутиться, но под взглядом Данила сообразил, что развивать эту идею
бесполезно. — Послушайте… — повторил он уже нормальным, прежним, то есть
безнадежным голосом. — Мне почти что и нечего было закладывать. В конце-то
концов, что я знал? Что они — ваши люди и работают совершенно автономно,
никогда передо мной не отчитываясь… и, в свою очередь, не требуя помощи. И все.
— Ну, а откуда вы узнали, что Ярышев мертв?
— Потому что Бажан мне сказал! — дернулся Багловкий. — У
нас, помимо спонтанных звонков, были еще регулярные встречи. Он показал
фотографии и полтора часа мотал мне нервы, требовал все подробности о Климове и
Ярышеве… А мне нечего было ответить.
— Ну, а сам он как-то мотивировал свой интерес и к фирме, и
к Климову с Ярышевым?
— С чего бы? Все время каждый раз держался так, словно мы и
в самом деле занимаемся чем-то еще. Требовал деталей, подробностей, нюансов… А
у меня их не было! Не было!
— И когда вы ехали в аэропорт нас встречать, он уже знал,
что прибывает Черский?
Багловский кивнул, все так же стараясь не встречаться
взглядом.
— Он знал, кто на самом деле — шеф, а кто — подчиненный?
— Знал.
— Мило, — кивнул Данил. — Почему вы мне не сообщили о
непонятках в «Авто»?
Я имею в виду исчезновение не только части файлов, но и
девочки, сидевшей за компьютером?
— Потому что Бажан запретил.
— Но это же глупо, если вдуматься, — сказал Данил с
искренним недоумением. — Хорошо, какое-то время удалось бы держать меня в
неведении… но потом я все равно узнал бы, в обход вас, и узнал, кстати.
— Вот этого я и сам не пойму, как ни бьюсь, — подхватил
Багловский. — Я ему так и говорил: Зоя начала болтать, рано или поздно дойдет
до Черского…
А если даже и Черского хлопнут, мысленно закончил Данил,
дойдет до кого-то еще. Чтобы история с исчезнувшими файлами и пропавшей
девушкой окончательно канула в небытие, придется убрать уйму народу: в «Авто»,
в «Клейноде», черт, да ведь придется выбить обе фирмы чуть ли не до последнего
человека, да и родных девчонки вдобавок… Ни черта не понимаю… Глупый ход со
стороны майора… или только он кажется мне глупым, а на деле имеет глубокий
смысл? Но какой?
Следовало как можно быстрее продумать план на будущее. Не
мудрствуя, качнуть через Багловского дезу Пацею-Бажану? Но какую? Как можно
вообще качать дезу, не зная, в чем игра майора, не зная, чего Пацей, собственно
говоря, добивается?
Багловский заерзал на стуле — понимал, сукин кот, что
покончено с главным, а частности не столь уж и интересны — а значит, решается
его судьба…
— Успокойтесь, Виктуар, — поморщился Данил с ноткой
брезгливости. — В живых я вас оставлю… по чисто утилитарным причинам. Но, уж не
посетуйте, придется пойти на временные неудобства… — И, не повышая голоса, он
распорядился:
— Номер два.
Волчок мгновенно схватил Багловского за запястье и, с силой
вывернув руку, заставил вскочить со стула, правой ухватил под горло надежным
захватом. Костя выхватил из нагрудного кармана одноразовый шприц на пару
кубиков, встряхнул, отбрасывая с иглы слабо державшийся колпачок…
…Наденька, стервочка юная, всхлипывала довольно убедительно
и натурально, безбожно размазывая по мордашке недешевую косметику. Данил с
Волчком придерживали Багловского на стуле, а врач, крепенький детинушка,
наблюдал за ними с профессиональным бездушным участием.
С Багловским все было в порядке — он слабо покачивался на
стуле, правой рукой то и дело отмахиваясь от чего-то невидимого остальным, и,
судя по жестам, располагавшегося аккурат в углу, слева от врача. — Примерно вот
таким мы его и нашли, когда девушка позвонила, — сокрушенно сказал Данил. —
Сначала пытался в окно выпрыгнуть, говорил, кто-то его упорно преследует, то ли
КГБ, то ли инопланетяне, тогда он еще говорил, это потом речь отшибло…
Врач еще раз оглядел Багловского — всклоченного, с
остановившимся взглядом, потного и красного. Осведомился:
— Выпивал?
— Ну не настолько, чтобы белая горячка привязалась… — пожала
плечиками Наденька. — Как все…
— Надежда, — мягко сказал Данил. — Я тебя о чем
предупреждал?
— Данила Петрович, ну я ж ему не нянька…
— Понимаете ли, доктор… — сказал Данил крайне сокрушенно. —
Пить он особенно не пил, это верно. Но есть у меня сильные подозрения, что в
последнее время пристрастился к грибочкам. К тем самым, что продают нынче
поштучно и недешево…
— Не видела я никаких грибов! — воскликнула Наденька.
— Надежда, тебя никто и не виноватит… — сказал Данил. — Будь
они дома, я бы их нашел, мы ж там все перерыли… Мне на фирме проговорились.
Человек убедительно просил его не выдавать, но он два раза своими глазами видел
грибы, крохотюсенькие такие сушеные поганочки… или как там они именуются…
Багловский, тоненько взвизгнув, замахал уже обеими руками —
что-то нехорошее ему упорно виделось в углу. Данил видел, что верзила-доктор
уже потерял к сопровождающим лицам всякий интерес, ибо речи их путаны,
противоречивы и ничего толком не проясняют. Поправил очки и просительно
протянул:
— Доктор, можно сделать как-нибудь так, чтобы избежать любой
огласки? У нас серьезная фирма, и если пойдут разговоры, что на ответственном
посту оказался наркоман… Я, откровенно говоря, До сих пор не верю в эти сушеные
грибочки…
— А это вы зря не верите, — откликнулся врач чуть сварливо.
— В последнее время вошло в ба-альшую моду… Сохраняется, знаете ли, совершенно
ложное чувство безопасности: таблетки и порошочки еще кое-как ассоциируются с
угрозой — я про тех, кто только начинает, — а вот грибы… И семантической угрозы
в себе слово «гриб» вроде бы и не несет, и ассоциируется в первую очередь с
чем-то безобидным, растительным, природным. Хотя от этих поганочек можно
свихнуться ничуть не слабее, нежели от химии… — Он вышел из-за стола, подошел к
Багловскому, присмотрелся, поводил у глаз указательным пальцем, ловко отстранив
беспокойно виртуозившие руки, оттянул нижнее веко. Картинно прокашлялся. — Что
ж, сделаем анализ крови, пронаблюдаем, тогда и сможем сказать что-то
определенное. Но и сейчас уже видно, что пан у нас задержится…
