«Ну-ну, делай анализ… Менделеев», — насмешливо
прокомментировал про себя Данил. То, что Багловскому вкололи, уже должно было
усвоиться организмом настолько, что анализ ничего не покажет, а если и случится
задержка, ничего страшного — лаборант обнаружит то, что сработает исключительно
на версию о галлюциногенных грибах. Не замотанным рутиной эскулапам состязаться
в хитроумии с теми, кто отвечал за иную хитрую фармацевтику, временами
оказывавшуюся бесценной.
Все устроилось как нельзя лучше. Здесь, в клинике, дружище
Багловский может молоть что угодно и требовать встречи хоть с майором КГБ, хоть
с папой римским — любое словечко будет истолковано как подтверждение диагноза и
повлечет лишь ужесточение режима… Хотя стоит предусмотреть и возможные
осложнения другого рода….
Врач поглядывал на них нетерпеливо, как на досадную помеху,
— и Данил, пробормотав еще что-то растерянно-жалкое, первым убрался в коридор.
Там, поглядывая в приоткрытую дверь кабинета, уже возвышались в полной боевой
готовности два широченных облома, хотя и щеголявшие в белоснежных халатах, но
безусловно не обремененные дипломами.
Присмотревшись к ним, Данил отдал предпочтение чернявому
санитару — у белявого еще наблюдалось в лице нечто вполне человеческое, а вот
чернявый, по предварительным прикидкам, был из разряда микроскопических
сатрапчиков.
Наверняка при удобном случае не прочь заехать по лбу
бесправному психу, а то и пронести что-то недозволенное за соответствующую
денежку. Бывают морды, на которых все тебя интересующее выписано крупными
литерами, без недомолвок…
Отойдя на шаг, Данил поманил чернявого. Тот фыркнул и
величественно вздернул подбородок. Однако, узрев уголок специфически зеленой
бумажки, показанной Данилом из нагрудного кармана, поубавил холода в буркалах,
с непринужденным видом бочком-бочком переместился поближе к Данилу.
— И сколько тебе здесь платят за столь нужную человечеству
благородную работу? — спросил Данил негромко.
Облом, нависавший над ним, как тяжелый танк, фыркнул:
— Платят, дядько, слезки. Благородное человечество на
пенезики скуповато, веян думает, что уж он-то крышей не съедет…
— Ну, в таком случае перед тобой — счастливое исключение, —
заверил Данил, сделал ловкое движение, и зеленая бумажечка с бородатой персоной
вмиг исчезла в широченной, как лопата, ладони.
— Хороший ты человек, дядько, — душевно признался облом. — Я
это сразу понял. Давай излагай, пока доктор не зовет…
— Дело, по правде сказать, пустяковое, — сказал Данил. — Что
касается вот этого новоиспеченного пациента…
Глава 3
КИДНЭППИНГ ПО-РУТЕНСКИ
Ну вот, здравствуйте, давно не виделись… Свернув с широкой
улицы на извилистый асфальтированный проезд, упиравшийся в стоянку «Клейнода»,
Данил издали увидел синюю «девятку» со знакомым номером, который мгновенно
напомнил о хвостах: его слишком хорошо натренировали в свое время, взгляд и
подсознание работали словно бы сами по себе…
Что ж, логично: потерявши было объект, выполнивший пару
лихих маневров вдали от гаишников, прилипалы поступили незатейливо, вернулись к
исходной точке, справедливо полагая, что клиент рано или поздно там объявится.
Не столь уж много требуется извилин, чтобы этакое придумать.
Данил перекинул рычаг на вторую скорость и медленно поехал в
их направлении — другого пути все равно не было, Наденьку и ребят он давно
высадил, ничего компрометирующего в машине не имел. Места на дороге оставалось
ровно столько, чтобы разминуться со стоящей «девяткой» и не снести ей при этом
зеркало своим. Только идиот мог так поставить машину…
Стоп! Данил вовремя нажал на педали. В последний миг
сидевший за рулем «девятки» резко распахнул дверцу, так что Данил тормознул
буквально в нескольких миллиметрах от нежданного препятствия. И тут же услышал
начальственный окрик:
— Вы что, ослепли, гражданин?
Шофер уставился на него, высунувшись из салона — милицейский
сержант лет сорока, без фуражки. «Ни черта не понимаю, — подумал Данил, — кто ж
пускает в наружку обмундированных…»
— Сиди, не дергайся!
Эта изреченная хамским тоном просьба была подкреплена неким
твердым предметом, упершимся Данилу в голову возле уха. В зеркальце заднего
вида он, застыв за рулем, рассмотрел, что предмет отнюдь не являлся примитивной
обманкой, а был пистолетом с глушителем, чью марку из такой позиции определить пока
что невозможно.
Сержант, выпрыгнув из-за руля, кинулся к нему. Сознание в
таких ситуациях работает с немыслимой скоростью, и Данил уже сообразил, что
типчик, уперший ему ствол в ухо, выскочил из-за трансформаторной будки, за
которой укрывался столь надежно, что заметить его, подъезжая, было бы
решительно невозможно, каким ты опытом ни обладай. Должен быть где-то в
окрестности третий, подавший сигнал, иначе не добиться такой синхронности…
— Вылазь, хлопче, — тип отступил на два шага, ловко прикрыв
пистолет пиджаком, до того бывшим в левой руке. — И давай без дуростей, а то
хлопну туточки прямо…
Сержант уже распахнул дверцу его машины. Положение было не
самое благоприятное для активной обороны, посторонних свидетелей поблизости не
видно, да и чем бы они помогли? Если бы точно знать заранее, что пистолет не
боевой, или быть уверенным, что они не намерены стрелять на поражение…
«А ведь лопухнулся ты, обормот, — выругал себя Данил,
неуклюже вылезая из машины. — Следовало дать газу и снести на скорости дверцу к
чертовой матери, в здание побоялись бы за ним кинуться, мент у них определенно
липовый…»
— Ну давай, черт старый, давай, — поторопил вооруженный. —
Не наделай до времени в штаны, с тобой люди поговорить хотят по душам, только и
делов…
Он помнил этот голос и рожу помнил — встречались, как же,
под аркой у «Приюта охотника». Рано делать выводы и просчитывать что-то, по
Данил, ведомый скорее инстинктом, ссутулился, старательно принимая прежнюю
личину пожилой и незграбной канцелярской крысы, благо очки до сих пор
красовались на носу, а джинсовая куртка хоть и уступала «спецкостюму», но и не
прибавляла тополиной стройности…
— Вы что? — воскликнул он, подпустив в голос испуганной
дрожи и думая лишь о том, чтобы не переиграть. — Заберите деньги, вон там, в
папке…
— Прибери, — кивнул на папку сержанту хмырь с пистолетом и
чуть-чуть приподнял руку, так что глушак уставился прямо Данилу в физиономию. —
Пошел до самохода! — и дернул подбородком в сторону «девятки».
— Да вы что? — прямо-таки проблеял Данил. Ситуация принимала
вид классического пата: он не мог ни заорать «Караул!», ни пуститься наутек (с
точки зрения пожилой канцелярской крысы).
А они вряд ли стали бы стрелять — у них только что был
прекрасный момент пустить пулю в висок и смыться незамеченными, но убийство в
их расчеты не входит, по крайней мере пока… Так что имеет смысл придержать их
здесь, сколько удастся, глянуть на реакцию…
