— Вот приедем, и объяснят, — веско ответствовал Смок.
Он сидел вполоборота, вальяжно развалившись, баюкая на
ладони девятимиллиметровый «Вальтер» с глушителем. Хорошая игрушка, ничего не
скажешь, завидки легонько берут — самому пока что приходится болтаться по
городу с пустыми карманами, а эти скоты, наплевав на Уголовный кодекс, махают
отличными, надежными стволами, заставляющими легонько дрогнуть сердце любого
понимающего человека. «Вальтер», стало быть, девяточка… Чем угодно ручаться
можно, но в случае с Бесединым был другой калибр. Несомненно, пять целых шесть
десятых либо, по крайности, шесть тридцать пять, но уж никак не больше, и
никакого глушителя, иначе на кожу не попали бы порошинки. Сие, впрочем, ни о чем
еще не говорит, кто сказал, что эта пушка у них единственная?
— Мужики…
— Сиди, — сказал Смок. — Не ной. Если уж недержание речи,
прочитай еще какой-нибудь вирш или песенку спой. Вот приедем, и поговорят с
тобой те, кому надлежит…
Город остался позади. Правда, есть еще Ратимовка —
отдаленный микрорайон, зачем-то возведенный в чистом поле за пару верст от
столицы…
Нет, со свистом миновали и Ратимовку. А значит, пора
прощаться. Не стоит себя переоценивать — можно попасть в такие условия, что
вырваться ни за что не удастся. Затягивать игру далее — серьезный риск…
— Сейчас будет пост ГАИ, — сказал Смок, посерьезнев лицом. —
Если попробуешь дернуться — получишь пулю. Усек?
— Усек, — сказал Данил. — А зачем мне дергаться? У меня
телефон с секретом.
Опытный ты мужик, я смотрю, а таких вещей не знаешь…
— Чего?
— Дай-ка телефон, — сказал Данил. — Да ты не бойся, не успею
ж я «ноль-два» набрать, не говоря уж про разговор… Можешь его вообще выключить.
Боишься?
— Да ничего я не боюсь, — сказал Смок чуть недоуменно, как
любой другой на его месте. — Не пойму просто, куда клонишь…
— Я объясню, — сказал Данил. — Ну, выключил? Дай мне его,
смелее. Увидишь интересный фокус.
Пожав плечами, Смок покосился на затылки сподвижников, но,
не получив должной моральной поддержки, крутя носом, тщательно осмотрел
выключенный сотовик. Не обнаружил ничего, что могло бы выдать секрет. Покрутил
носом:
— Дать ему, хлопцы?
— Ну, дай, — с некоторым любопытством разрешил сидевший
рядом с водителем, обернулся к ним. — Интересно, что за фокус, когда не может
тут быть никакого фокуса…
Сунув пистолет за пояс, чтобы оставить обе руки свободными
на случай непредвиденных сюрпризов, Смок медленно протянул мобильник Данилу,
отодвинулся, напрягся:
— Ну?
— Смотри, — сказал Данил, держа сотик в левой руке, антенной
к нему. — Ничего не видишь?
— Ничего…
— А и правда ничего… — сказал Данил.
И одним молниеносным движением вогнал антенну в ноздрю
Смока, показалось даже, будто что-то мерзко лопнуло. Правой вмиг выхватил из-за
пояса пистолет, бросил под ноги, развернулся к сидевшим впереди. Дикий вопль
Смока казался нескончаемым, машина вильнула, сорвалась правыми колесами с
высокого дорожного полотна…
Данил лихорадочно работал, ничего не видя вокруг. Может, они
и битые ребята, но вряд ли знали, сколь высоким искусством может быть бой на
ограниченном пространстве — в кабине лифта, на лестничной площадке, в машине…
Вряд ли они бывали там, где этому некогда учили всерьез…
Его швырнуло вправо-влево, оттолкнувшись левой, он спиной
вперед перелетел на переднее сиденье, прямехонько на колени тому, что сидел
рядом с водителем, нанес удар, еще… Краем глаза видел, как накреняется линия
деревьев за окном — машина окончательно ушла с автострады и, гася скорость,
подпрыгивая, вихляя, катила по бездорожью, а там и двигатель заглох. Смок все
еще орал, зажав ладонями лицо, Данил перегнулся влево, распахнул дверцу и
головой вперед вышвырнул пассажира наружу, в три секунды проделал то же с
водителем, извернулся, нанес Смоку оглушающий удар, выскочил.
«Девятка» стояла метрах в тридцати от дороги.
Машин на автостраде было не так уж и много, но кто-то мог
присмотреться, заприметить неладное, поднять тревогу…
Он в два прыжка оказался рядом с лежавшим в нелепой позе
похитителем, вытащил ключи от своей машины, сунул себе в карман и прыгнул за
руль.
Торопливо перебросил рычаг на нейтралку, успел подумать:
«Господи, выноси!» и повернул ключ.
Мотор завелся — ничего страшного, вырубился, когда нога
водителя соскользнула с педали. Предусмотрительно переправив себе в карман
пистолет Смока, валявшегося на заденем сиденье безвольной куклой, дал газку.
Машина, ревя на первой скорости, достигла автострады, ее тряхнуло, мимо
пронесся отчаянно сигналивший «Москвич», но Данил ухитрился с ним счастливо
разминуться. С жутким визгом покрышек, переключив в развороте скорости, понесся
назад, к городу. Метров через триста сбросил скорость до разрешенной, чтобы,
паче чаяния, не привлечь к себе ненужного внимания.
Поехал дисциплинированно — прямо-таки образец водителя… Тело
медленно расслаблялось после дикого напряжения — все-таки не тридцать и не
сорок, природа берет свое.
Он, естественно, не забывал то и дело поглядывать в
зеркальце заднего вида на своего бесчувственного пассажира. Жаль, что не
удалось вдумчиво обшарить карманы тех двоих, но, с другой стороны, там могло и
не оказаться ничего интересного. Не стоит жадничать — как-никак есть пленный,
есть трофеи…
Сзади застонали почти осмысленно.
Данил притормозил, не выключая мотора, метнулся к багажнику,
вытащил оттуда наручники и украсил ими пленного, предварительно заведя тому
руки за спину. Вряд ли Смок обучался штучкам из репертуара Гарри Гудини, но
осторожность не повредит, — и Данил свернув к Ратимовке, то и дело поглядывал
на спутника. Тот уже окончательно очнулся, по еще не отошел от столь
неожиданного знакомства с кое-какими коварными сторонами мобильной телефонной
связи: слезы лились ручьем, сморкался, кашлял…
— Не хнычь, — сказал Данил. — От этого не умирают…
— Это… что… — прохрипел Смок.
— Не смерч и не тайфун, — любезно внес Данил ясность. —
Никаких природных катаклизмов. Просто ты, придурок, откусил кусман не по зубам.
Бывает. Какой ты, в задницу, Смок, так, тритончик… Сиди смирно, сука, и не
вздумай дергаться или орать, а то вышибу мозги, как бог свят…
Он миновал последние дома, остановился на проселочной
дороге, исчезавшей где-то вдали в зеленом редколесье. Место было тихое и
совершенно безлюдное хоть атомную бомбу не спеша развинчивай в познавательных
целях, свидетелей нема…
Проверил пистолет — все без дураков, серьезная боевая волына
с полной обоймой и патроном в стволе. Обыскал карманы пугливо притихшего Смока,
но ничьего интересного не обнаружил. Сигареты, спички, деньги. Никаких
документов.
