Пролог. За речкой, середина восьмидесятых
Две «пчелы», сопровождаемые «шмелём», шли метрах в десяти
над землей, поднимая клубы густой жёлтой пыли… Насекомые были ещё те:
транспортно-боевые вертолёты МИ-8 МТ с бортами, обгоревшими от раскалённых
газов турбин, и при них ударный вертолёт МИ-24, прозванный за драчливость и
хищный вид «крокодилом». «Волна»
[1]
прижималась к земле не от
лихости пилотов, а в целях безопасности – со стингерами даже в корявых руках
шутки плохи. Это тебе не бабские ноги, где, точно в космосе, чем выше, тем
интересней.
В кабине ведущей «пчёлки» сидел капитан Леонид Лосев,
летавший в Афганистане уже второй год. Как и его правак
[2]
Антон,
Леонид был одет в обрезанные на манер шортов штаны и бронежилет, в котором
уложены автоматные рожки, сигнальные ракеты, радиостанция «Комар», пистолет и
охотничий нож. Всё это на случай, если собьют. Как показывал опыт, до появления
поисковой группы ещё надо будет дожить…
– «А потому что мы пилоты… и небо наш родимый дом…» –
Леонид держал вертолёт на одной высоте, ловко обходил препятствия и, следуя за
профилем местности, то отжимал рукоять управления, то чуть брал её на
себя. – Первым делом мы испортим вертолёты… ну а девушек…
В «пчёлках», прикрываемых свирепым «крокодилом», находилась
досмотровая группа 668-го отдельного отряда специального назначения, который в
целях сокрытия факта пребывания за Гиндукушем спецподразделения ГРУ в
оперативных документах официально именовался 4-м отдельным мотострелковым
батальоном.
Это было гениальное изобретение советской военной мысли –
симбиоз ударных вертолётов и групп спецназа. Ударная мощь вертушек, помноженная
на мобильность находящихся в них подготовленных десантников с их неизменным
стремлением «выдать результат», была самым действенным инструментом
антипартизанской войны. Одолевая огромную и малоповоротливую махину типа
мотострелкового полка, моджахеды обычно проигрывали малочисленным группам
спецназа. Правда, не всегда…
Командир группы старший лейтенант Семён Песцов получил
задачу на облет зоны ответственности в районе Апчикана. В случае обнаружения
автомашин или вьючных караванов ему предписывалось производить их тщательный
досмотр. А вылетел Песцов на двух «пчёлках» с двенадцатью бойцами и своим
заместителем прапорщиком Наливайко не случайно – в особый отдел отряда пришла
информация от ХАДовцев
[3]
о предполагаемом выходе каравана,
перевозящего комплексы «Стрела-2».
[4]
Непроверенная информация,
очень косвенная. Вот её и надлежало проверить.
А стало быть, ни свет ни заря нужно подниматься в небо и
трястись в металлическом брюхе «пчелы». И помнить, что сгорает она, «пчела», в
шесть секунд. Всего-то и остаётся, что хвостовая балка, стальной корт от колёс
шасси, расплавленный дюраль вокруг автомата перекоса и бесформенные остовы
двигателей. Тех самых, тяжеленных, что при столкновении вертолёта с землёй
проваливаются в десантный отсек и…
Семён хмуро глянул вниз на несущуюся мимо пустыню, тяжело
вздохнул, потянулся…
Этой осенью коварная фортуна невежливо повернулась к нему
задом. Четыре боевых вылета – и все коту под хвост. Два раза моджахеды
вычисляли место «выкидушки» и просто гоняли Песцова по горам, пока он не
вызывал эвакуацию. Один раз пришлось просидеть трое суток в засаде, но караван
по маршруту, обозначенному агентом ХАДа, так и не прошёл. А в четвёртый раз
забили знатный караван, но подойти за трофеями не удалось: куда, если там целый
взвод. В скоротечной сшибке десантникам удалось подстрелить с пяток моджахедов,
но остальные заняли козырную позицию, поди выбей, своих половину не положив.
Хотел Семён вызвать вертолёты, но налетела непогода, и вертушки не помогли… Ну
и что, так и бросили «результат». Вот крику было-то потом на разборе полётов…
Как так, бардак, непорядок. Извольте, товарищ старший лейтенант, вступить в
бессменное недельное дежурство по отряду, следить за работой кухни и
соблюдением внутреннего распорядка… В общем, сейчас «результат» был нужен как
манна небесная евреям в такой же пустыне.
И похоже, Бог услышал молитвы…
– Сеня, смотри, – оживился Лосев и показал
вперёд. – Верблюды! А на них тюки!
– Вижу, садимся. – Песцов троекратно сплюнул и,
прицелившись, засадил длинную очередь из пулемёта по пути движения
каравана. – А ну, зорька, стоять!
Команда была из тех, что не нуждаются в переводе. Караван
встал. Вертолёт «подсел», то есть коснулся земли, но винты продолжали молотить
воздух, готовые, чуть что, немедленно бросить его вверх. Первым выскочил
пулемётчик, черпак
[5]
по кличке Калибр, он установил на сошки
свой ПК,
[6]
прицелился в верблюдов. Потом выскочил Песцов и с
ним ещё трое, «пчела» с группой прапорщика Наливайко зависла в небе, взяв
караван на прицел, «крокодил» сопровождения прошёлся над головами, показал свои
НУРСы
[7]
в ракетных блоках.
– Вперёд! – скомандовал Семён и сам первым
побежал, закрываясь от пыли, к каравану.
Караван как караван – верблюды, тюки, загорелые аборигены с
неприветливыми, типично азиатскими лицами.
– Салям.
– Салям, салям. – Семён кивнул и стволом автомата
показал на поклажу. – А там что?
Двое сноровисто скинули тюки, развернули их… обычный
крестьянский скарб. Подтянувшиеся бойцы прослушали на всякий случай
миноискателем. Ничего. Никаких стволов, взрывчатки или ракет, которые запускают
с плеча. Обшмонали самих крестьян – тоже всё по нулям.
– Чёрт, – вполголоса выругался Семён, когда
вертолёт опять поднялся. Вздохнул и виновато посмотрел на Лосева. – Голяк.
Сколько пролетели, сколько топлива сожгли. А где результат?
– Ладно, не бери в голову, – подмигнул
Леонид. – Это же лотерея. Ну не попёрла карта сейчас, на следующей сдаче
придёт.
Леонид знал, что говорил, – он был опытен, много летал
и имел солидную практику в «свободной охоте», когда сам ищешь противника и сам
его уничтожаешь. Попробуй-ка вычисли, пойдёт караван или нет. Это не знает
заранее даже полевой командир, который отвечает за его безопасность. Решит он,
к примеру, вести караван, а его личная разведка докладывает о непонятной
активности на маршруте. И всё, никто никуда уже не идёт. Маршрут закрывается,
пока в районе тихо не станет. А когда станет тихо-то? Один Аллах знает, ибо
велик. А ты тут летай, ставь засады, сиди под палящим солнцем на днёвке, кури в
кулак, мочись под себя, жди у моря погоды. Того самого дождичка, который в
четверг… Потому-то и перехватывается из каждых десяти караванов только один.
