– Особенно, – сказал я, – когда стесняешься просить их у папы.
Джереми зыркнул на меня глазами.
– Это точно. – сказал Руперт I. – Я терпеть не могу просить у отца деньги. Я считаю это унизительным и не могу дождаться, когда смогу сводить его в ресторан или что-нибудь вроде того. Это, наверное, будет здорово.
– Бля, – сказал Руперт II.
* * *
На следующий день мы с Рэнджем отправились во Дворец Ветров
[18]
, и как ни хреново в этом признаваться, Джереми оказался прав, когда говорил про туристов. Само здание мне, правда понравилось, хотя на фотографии в Книге оно выглядело лучше.
Перед входом Рэндж дал нищему деньги.
– Откуда ты знаешь, что это настоящий нищий.
– Чего?
– Как ты отличаешь настоящих нищих от организованных?
– Ебена мать, что еще за организованные нишие?
– Ну, которых специально отправляют к туристам.
– Ну ты и параноик. Нищие это нищие. Те, у кого нет денег. Те, которые живут на улице.
– А.
– Ты что, не даешь им деньги?
– Джереми сказал, что нельзя. Он сказал, что индусы их игнорируют.
– Пиздит, жмот.
– Значит, ты всегда даешь им деньги?
– Не всегда. Ну – знаешь – как в Англии. Если собралось много мелочи, и если настроение подходящее.
– Все остальные тоже так?
– Откуда я знаю. Я что, телепат? Правила еще не написаны.
– Да, конечно.
Мне опять стало херово. Это все Джереми.
* * *
По отелю гуляла история о том, что из зоопарка удрал молодой тигр – якобы пролез сквозь решетку. После чего, говорят, вдоволь наигрался в соседних домах. Сначала все думали, что эта веселая история касается только индусов, но потом в отель примчался француз с новой версией. Он утверждал, что тигр придушил белого туриста. Кто-то поверил, кто-то нет, но многие всерьез испугались.
Оставаться в Джайпуре было опасно – во-первых, из-за тигра, а во-вторых, из-за того, что Лиз не переставая крутила хвостом перед всеми четырьмя Рупертами, так что я, кривясь, согласился и со сраными теориями Джереми и с тем, что нам пора двигаться в Пушкар. Рэндж не хотел уезжать так быстро, и передо мной забрезжила жуткая перспектива остаться только с Лиз и Джереми.
– Что – вы уже уезжаете? – удивился Рэндж.
– Ага, здесь слишком много туристов.
– Но вы же ничего не видели.
– Кое-что посмотрели. Дворец Ветров, например.
– А как же остальное? Целый город?
– Как тебе сказать. Нам не нравится город, если честно. Он какой-то нездоровый. И слишком приземленный.
– А куда вы едете?
– В Пушкар.
– Что еще за Пушкар?
– Неужели ты не знаешь, что такое Пушкар?
– Нет.
– Ох, говорят, он очень мягкий и тихий. Там есть озеро и... ну...
– Что ну?
– Ну я не знаю. Говорят он очень мягкий и тихий. Немного похож на Манали, только вместо гор озеро.
– Ясно. Здорово.
– И между прочим, тебя могут узнать, если будешь здесь долго крутиться. А в Пушкаре никого нет. Это просто деревня.
– Может, ты и прав. Народу здесь до хуя.
– А там отель с павлинами.
– И что?
– Черт его знает. Наверное здорово. Поехали с нами, а? Будет веселее.
– Я подумаю.
* * *
Вечером гостиничный дежурный спросил у Рэнджа, тот ли он самый Рэндж Пиндар.
Рэндж поехал с нами.
Что тут удивительного?
В Пушкаре у нас с Лиз все окончательно испортилось. Однажды утром мы сидели во дворе отеля и читали (я – Уилбура Смита
[19]
; Лиз, бросив “Бхагавад-Гиту”, переключилась на “Дзэн и Искусство ухода за мотоциклом”
[20]
, как вдруг она вскочила с кресла и завопила, как ненормальная:
– Боже моооооой!
– Чего? – спросил я, но она не ответила и рысью помчалась через весь двор к девушке, которая только что появилась у ворот и даже не успела стащить с плеч рюкзак.
– Фи! – кричала Лиз.
Девушка обернулась и непонимающе уставилась на Лиз.
– Фи – это ты?
– Да, я Фиона.
– Это же я, Лиз.
Повисла пауза, девушка пристально разглядывала Лиз – потом до нее, наконец, дошло, и она заверещала еще громче:
– ОХ ... БОЖЕ ... МОООООЙ, ЛИЗЗ-ЗИ!
– Фи!
– Лизилиз!
– Фифи!
– Это же... просто... Госссподи!... Не могу поверить! Как ты... Сколько!... Черт побери, не знаю что сказать!
– Я... я... тебе... все... расскажу.
Минут десять они обменивались воплями, на разные лады повторяли свои имена и перекручивая их самым невероятным образом, восхищенно разглядывали побрякушки, висевшие на каждой, пока, наконец, Лиз не сообразила, что надо нас познакомить.
– Это Дэвид, мой приятель, – сказала она.
Фи протянула руку и позволила мне слегка потрясти ее вялые липкие пальцы.
– Очень приятно, – сказала она, – а это моя подружка Каролин.
* * *
Как выяснилось, Лиз и Фиона вместе играли в детском струнном оркестре Илинга
[21]
и были там лучшими подругами, потом Лиз в одиннадцать лет переехала в другой район, и с тех пор они виделись только один раз.
Фиона ушла вместе с Каролин наверх, пообещав вернуться ровно через “одню минюточку”, чтобы “посплетничать от души”. Вскоре она торжественно спустилась с лестницы, блестя свжевымытым лицом, и все такими же сальными волосами, правда теперь расчесанными и повязанными сзади в хвост. Как ни странно, в результате этих манипуляций она стала еще страшнее.
– Кааак хорошооо, что мы здесь вмеееесте, – тянула она все ту же резину, тиская руку Лиз.
– И такое совпадение.
– Удивительно.
– Невероятно.
– Это Кришна захотел, чтобы мы опять были вместе, – сказала Фиона, – иначе бы этого никогда не случилось.
