Даже не могу представить, каким мастерством должен был обладать сыщик, например, в восемнадцатом веке, без всех тех высокотехнологичных приспособлений, которые так облегчают в наше время раскрывать преступления. Уже через минуту, скачав данные с камеры мобильного, мне удалось увеличить лицо мужчины, увы, совершенно незнакомого. Теперь следовало установить его личность, но я не могла представить, как совместить розыскную деятельность с обязанностями телохранителя.
– Ого, а откуда у тебя в компе Николай? – вдруг услышала я за спиной.
– Николай? – осторожно протянула я, боясь спугнуть удачу.
– Ну да, Веркин муж, – уточнила Маша. – Это что, на сайте, что ль, каком нашла, тоже ищешь грязное белье? – оживилась она, и глаза ее загорелись одобрением.
– Да, – коротко подтвердила я.
– А где это его засняли, странно, он не из этих… – она неопределенно кивнула на Веру с Полоцким, активно репетирующих очередной эпизод среди новых декораций светелки Благомилы.
– То есть не медийная личность? – вставила я, лишь бы разговорить Машу, не вызывая подозрений.
– Ну да, это он в ресторане, что ль, каком? – сощурила она глаза, вглядываясь в монитор. – Небось с бабой какой, иначе бы не фотографировали! – убежденно добавила она, морщась от расстройства, что, кроме лица мужа ведущей актрисы, больше ничего не разобрать.
– Наверное… – согласилась я.
– А что за сайт, я тоже полазила бы, – позабыв о тяжелом похмелье, засуетилась Маша.
– А этот, как его… – обратила я взор в монитор, лихорадочно защелкав мышкой и, якобы случайно, сворачивая все окна. – Ну вот, Интернет слетел, а я и не помню, что за адрес, я так лазила, из сплетни в сплетню, сама понимаешь, на верхнюю строку и названия не обратила… – виновато закончила я, делая вид, что страшно разочарована.
– Эх, жаль, – поцокала языком Маша. – Ладно, попался один раз, попадется и второй, тем более что их браку с Веркой не долго осталось, скоро уж я найду способ, как максимально выгодно обнародовать правду. Вот только пленку проявлю.
– Но пока это делать рано, еще шумихи маловато вокруг фильма, вот если перед премьерой, тогда самые сливки снять будет можно! Да и фотографии хранить опасно, лучше уж пленку, ее и спрятать легче! – убежденно произнесла я, а в голове моей уже давно созрела некая мысль насчет грядущих откровений Марии, которую я пока держала на задворках, но надеялась к ней вернуться, когда разберусь с главными задачами, что стоят передо мной на сегодняшний день.
– Ты права, тут главное не продешевить, – согласилась она и, подмигнув мне, умчалась на съемочную площадку, где было все уже готово к работе над девятым эпизодом.
Неожиданная удача с быстрым установлением личности на фото воодушевила меня несказанно. Я и не думала, что могу ожидать скорой развязки, однако тайный визит мужа Котовой в «Ивушку» как раз в тот момент, когда она вяло пыталась отделаться от ухаживаний Остроликого, наводил на размышления. Я открыла Интернет и набрала в строке поиска:
«Муж актрисы Веры Котовой»
Первыми сайтами, что запестрел экран монитора, были отвратительные предложения продемонстрировать «самые горячие фото актрисы», затем несколько театральных проектов с описанием спектаклей, где она играла, и предложением приобрести билеты, и опять какая-то мура.
Без труда припомнив подробности моей первой беседы с Машей, я немного исправила запрос:
«Николай Томилин, муж Веры Котовой»
На этот раз поисковик среагировал правильно, и на первой же странице я нашла короткое и весьма корректное сообщение:
«8 апреля сего года актриса Вера Котова и бизнесмен Николай Томилин зарегистрировались в Грибоедовском дворце бракосочетаний. Это первый брак актрисы, и, как нам удалось выяснить, для Николая тоже…»
Далее прилагалась ссылка на сайт со светскими новостями, где можно было подробно прочитать об этапах актерской карьеры Веры, о женихе же сообщалось, что он владеет небольшим отелем на Кипре, и что супругам предстоит теперь жить на два дома, так как Томилин предпочитает лично следить за своим бизнесом. Для верности я сличила свадебную фотографию, и последние сомнения растаяли, человек, который следил за нашим столом в «Ивушке», был не кто иной, как муж Веры Котовой. Что ж, теперь действовать следовало очень аккуратно, чтобы никого не спугнуть.
Просмотрев еще несколько подобных сообщений, я не нашла ничего нового и, составив два запроса моему товарищу по Ворошиловке, который уже не раз выручал меня по части добывания важных сведений, закрыла компьютер. Пользуясь тем, что Остроликий, наконец, поборов похмелье, всецело занялся съемочным процессом, я стала обдумывать, как бы изловчиться и пристроить теперь уже два «жучка» – один Елизавете Ричардовне, а другой Вере Котовой. Со второй задачей, впрочем, я справилась довольно быстро, поскольку все были увлечены девятым эпизодом и за личными вещами не следили. Осталось только дождаться появления супруги режиссера и проделать всю процедуру повторно.
К середине дня я получила долгожданный ответ по первому запросу. Николай Томилин на самом деле являлся бизнесменом, но, как говорится, олигархических звезд с неба не хватал, однако и не бедствовал. С Верой Котовой они женаты меньше года, точнее, пять месяцев, и никаких, порочащих репутацию, данных о Томилине известно не было. Но я и не рассчитывала на такую удачу, ведь сведения о характере Николая можно было добыть только из близких к нему источников, таких, как, например, его жена. А мне было очень важно узнать, насколько он ревнив, не замечала ли она чего странного в поведении супруга и, главное, в курсе ли сама Вера, что ее муж приехал в Тарасов.
Погруженная в раздумья, я тем не менее не теряла из поля зрения клиента, находилась всегда рядом, но так, чтобы мое присутствие не выглядело навязчивым, и не наводило на ненужные подозрения окружающих.
– Да не так, опять! – взвизгнул режиссер и топнул своей коротенькой ножкой. – Ну, как ты ее обнимаешь?! – накинулся он на Игната, в исполнении которого Бористр должен был в отчаянии попытаться силой вырвать у Благомилы поцелуй.
– А по-моему, очень даже так! – вдруг огрызнулся Трофимов, не убирая рук с талии актрисы.
– Ты хватаешь ее, как неотесанный мужлан сельскую девку на ярмарке! – вдруг выпалил Остроликий и, похоже, сам удивился сказанному, однако его замешательство длилось недолго. – Ну, да, именно так! – продолжил он упорствовать, нарушая повисшее над площадкой недоуменное молчание. – А что вы хотите, ежели я в данную минуту работаю над сценарием, то я и думаю так, как мыслили в пятнадцатом веке! – в голосе его прозвучало некоторое превосходство, наверное, свойственное многим признанным гениям, но, как я заметила по кислым выражениям лиц, не все были уверены в таланте режиссера, хотя и высказывать мнения никто не спешил. Молчание ведь, как известно, золото. – Уйди, покажу! – сухо распорядился Всеволод, пробираясь через декорации к сжавшейся в комок Вере.
– Ты признаешься ей в любви и одновременно угрожаешь девушке, – принялся он комментировать, попутно демонстрируя, что именно хотел бы увидеть. – Она бесстрашно отказывает тебе, но договорить не успевает, ты дергаешь ее за руку на себя, наклоняешь, укладывая на свое колено, – на этот раз Остроликому удалось проделать силовой прием без конфузного падения, – а потом пылко и в то же время грубо целуешь в приоткрытые уста. – И он с жаром изобразил поцелуй, совершенно не замечая, что Вера при этом дернула головой, видимо, от отвращения, отчего моему клиенту пришлось скомкать финал.
