– Ой, да откуда я знаю, что тот парень?! – всплеснула Алла руками, поворачивая к нему злое бледное лицо. – Меня тот парень совершенно даже не касается! И девица эта тоже! За мной так точно не она ходила! Пусть Геральд разбирается, кто и с какой целью бегает за ним по пятам. У меня других проблем воз!
– И каких?
И вот тут Алла начала ему рассказывать о неожиданном телефонном звонке вчерашним вечером. О странной согбенной фигурке, притулившейся на углу дома и проторчавшей там все время, пока она ждала у подъезда Геральда.
– Так, так, так, – забарабанил пальцами по столу Зайцев, уже придумав, как можно прямо сейчас обыграть ситуацию в пользу Светки. – А скажите мне, Алла, тот человек, который, возможно, наблюдал за вами вчера и который наблюдал с ваших слов…
– С моих слов! – фыркнула она, его перебивая. – Вы считаете, что я могла это придумать?! Что, у меня полно лишних денег и я, не зная, куда их девать, принесла их вам?!
– Простите.
Зайцев стыдливо опустил глаза долу, но про себя ядовито подумал, что в числе его клиентов есть и такие. Есть неработающие беззаботные дамочки, у которых остается слишком много лишних средств после массажиста, косметолога и парикмахера, и они, не зная, как их потратить, тащатся сюда. И нанимают его следить за собственным мужем, за собственной маникюршей, а то вдруг та ведет аморальный образ жизни, и это способно как-то отразиться на здоровье клиентов. Потом еще нанимали его следить за собаководами, прошел слушок, что те спаривают своих питомцев не с такими породистыми экземплярами, о которых заявляют в документах.
Конечно, конечно, Алла не производила впечатления сорящей деньгами дурочки. Она и дурой-то не была. Но…
Но все же могла что-нибудь приукрасить, придумать. Светка вот утверждает, что они с Гариком ни разу не попадались на глаза своим объектам. Что следили по большей части из машины, редко выбираясь на улицу. А Геральд ее заметил. И не раз. Почему? Из-за ее красоты или по какой другой причине?
Зайцеву, конечно, хотелось бы, чтобы причиной была ее внешность. Надо будет на это и бить, если ситуация обострится.
– Итак, Алла Ивановна, скажите мне, человек, который наблюдал за вами прежде и которого вы заметили вчера, хоть чем-то напоминает ту девушку, о которой говорил вам Геральд?
Вопрос был коронным, и ответ на него Зайцев знал. Конечно, это не Светка. Вчера она весь вечер провалялась на диване перед телевизором с упаковкой ванильных сушек и в обнимку с собакой. Хрустели на пару. Но надо было выслушать еще и клиента. Что скажет клиент.
– Нет, это точно была не она. Они с сестрицей высокие, броские. Эту девушку не помню, а вот ту, другую, видела. Нет, ничего общего с моим наблюдателем.
– Хорошо, так и запишем, – вспомнил свою профессиональную поговорку Зайцев, хотя давно уже не писал никаких протоколов. – Значит, за вами следил некто другой?
– Да.
– Это точно?
– Абсолютно.
– И парня, с которым Геральд видел нашу девушку, наблюдающий за вами тип тоже не напоминает?
– Парня плохо помню, но он был здоровенным будто. – Алла вернула брови на место, немного ослабила судорожную мимику на лице. – Бугаем его Геральд называл. А тот, что продолжает бегать за мной, – шмокодявка.
– Отлично! Значит, тот, кто следил и продолжает следить за вами, никакого отношения не имеет к тем людям, о которых рассказывал вам Геральд, – подвел черту Зайцев не без удовлетворения. – Теперь по звонкам…
– Звонок, слава богу, был пока один. Я утром была у операторов сотовой связи, установлено, что звонок был с автомата.
– Там, на углу, где горбился тот странный человече, наблюдая за вами, есть автомат?
– Есть, – вспомнила Алла.
– Ага! Замечательно! – воскликнул он.
Тут же поймал недоуменный взгляд клиентки и осекся.
Конечно, ей это замечательным не казалось. Это ему было замечательно осознавать, что от Светки отодвигается тень подозрений. Что она может и дальше продолжать валяться на его диване, болтать ногами в белых шерстяных носках, лопать баранки и болтать с его удивительной собакой. Опасность, угрожающую ей, можно пока отодвинуть далеко-далеко, пока не явится друг Каверин. У того к Светлане будет очень много вопросов, чрезвычайно много.
Он вот сегодня утром вдруг позвонил и вкрадчиво так поинтересовался, а не знает ли Зайцев, куда подевалась соседка подозреваемого в наезде на доктора. Зайцев без паузы отрезал – нет. Тогда Каверин, снова вкрадчиво и ласково, что не могло сулить ничего хорошего, посоветовал другу ничего от него не скрывать, думать о последствиях, а также об ответственности за сокрытие улик, и все такое.
– Толян, ты чего? – попытался выглядеть обиженным Алексей.
– Так, ничего. Твои соседи болтают, что девица какая-то тебя на днях долго дожидалась. Что за девица?
– А я знаю?! – возмутился Зайцев, а сердце как застучит о ребра.
– Что, не дождалась? – хмыкнул Каверин.
– Нет. Не видел никого.
– Ну-ну… Поговорим позднее.
Это, конечно, не значило, что Толик явится прямо сегодня. Но это значило, что он непременно явится. И если застанет Свету в квартире, у него будет много вопросов. И адресованных как лично Зайцеву, так и непосредственно Светлане. И это была бы еще половина беды.
А ну как не захочется другу Каверину говорить со Светланой в доме друга, а? А ну как захочется пригласить куда-нибудь еще, в свой рабочий кабинет, к примеру? А потом после беседы не захочется Толику Свету отпустить восвояси?
– Итак, предположительно человек, наблюдающий за вами, звонил вам из телефона-автомата на углу дома. Там он и стоял все то время, пока вы ждали машину, – подвел черту Зайцев, Алла согласно покивала. – Но у меня вопрос, Алла Ивановна! Откуда этот незнакомец, а он ведь вам не знаком?
– Да, конечно.
– Откуда он мог знать номер вашего мобильного? Ладно бы еще домашнего, но мобильный… Вы ведь, помнится, обмолвились, что недавно поменяли номер?
– Да.
– Кто покупал симку, вы лично?
– Нет, Ванька. Я попросила. Он купил, ему по дороге было.
Алла досадливо прикусила губу, немного начиная понимать, куда клонит сыщик.
– Считаете все же, что все это – и звонки, и слежка, – все это его рук дело?
– Не исключаю такой возможности. – Зайцев сложил пальцы домиком, глянул на клиентку сквозь них. – А вы-то сами как думаете?
– Я? – Она грациозно повела плечами, шубка с одного плечика соскользнула, оголив кожу, едва прикрытую прозрачной блузкой. – Я уже не знаю, что и думать! Сначала следили, потом перестали.
– Стоп! Вот тут я вас попрошу остановиться на мгновение. – Зайцев виновато улыбнулся красивому холеному лицу. – Когда перестали следить, а?
