– Даже и не думайте! – Сашка в два прыжка очутилась у шкафа с одеждой, распахнула дверцы и потянула с вешалки свою шубку. – Я не просто так страдала, а за интерес, понятно!
– Непонятно. – Зайцев подбоченился, наблюдая за сборами своей помощницы.
По ходу собиралась она основательно. Переобулась в замшевые сапоги, застегнула шубку до самого подбородка и даже шапочку надела.
– Я еду с вами, вот! – Она встала у входа, перекрывая ему путь. – Или…
– Или? – И настроения не было, да улыбнулся, до того воинственность ее показалась ему комичной.
– Или я сейчас позвоню Валентину, и он объявит план-перехват на вашу машину, вот! – И Сашкин кулачок неубедительно стукнул в притолоку, глаза тут же наполнились слезами, а рот набух алым бутоном. – Извините, но я так сделаю.
– Ладно, поехали.
За город они выбирались долго. Метель, мгновенно забившая городские дороги снеговой кашей и машинами, только набирала силу. Дорожники еще метались, пытаясь навести хоть какой-то порядок. Оранжевые проблесковые маячки истошно полыхали у перекрестков и на объездных дорогах, но протиснуться в плотный строй металлических тел удавалось не каждому. Зайцев тоже не пропустил тракторок с большой лопатой, нависшей над бордюром. Тот обиженно загудел ему в задние габариты, но Зайцеву было плевать. Он торопился.
Может, Зосимова Альбина Витальевна со своей машиной и не имела никакого отношения к вчерашнему заявлению Светланы, а может, и имела. Может, Светка просто так брякнула, каким-то чудом угадав этот номер, чтобы от Каверина избавиться и через черный ход булочной пройти, а может, и нет.
И Каверин опять же посоветовал. Опять что-то не нравится старому псу. Молчит пока, чтобы надежду пустую не дарить другу. Ничего, ничего, они справятся. Справятся они, лишь бы…
Лишь бы не опоздать!
– Натуральное Нижнее Поле! – ахнула Сашка, промолчавшая всю дорогу, когда они подъехали к поселку.
Поселок располагался в громадном котловане, видимо, оставшемся после карьерных работ прошлых эпох. Занесенный наглухо снегом, он едва угадывался по антеннам и редким светящимся точкам окон.
– Да-аа… Мы не проедем, Сашок.
Это и она поняла, молча кивнув, когда они несколько раз увязали колесами в глубокой снеговой колее, оставленной трактором.
– Чего будем делать? – Зайцев посмотрел на нее. – Выходить придется, Сашок. А, так как?
Он, конечно же, знал, что станет делать. Сейчас наденет шапку, застегнется до верха, натянет перчатки и, оставив Сашку в машине, пойдет искать улицу Цветную с домом номер тринадцать. Ее он ни под каким видом тащить по сугробам не собирается. Вырядилась тоже в замшевые сапожки на каблучках, самая обувь по тракторной колее блуждать в темноте в двадцатиградусный мороз.
– Ладно. Станешь сидеть здесь. – Он надвинул шапку пониже и взялся за дверную ручку.
– Как здесь?! – Сашка вцепилась в его рукав. – Я… Я боюсь! Скоро стемнеет!
– Идти ты тоже не сможешь, милая девушка. До этой улицы Цветной, может быть, километр или больше.
– Нет, я смотрела карту в компьютере, она сразу в начале поселка, чуть левее вывески. Но… – она виновато потупила взгляд. – Идти я точно не смогу.
– Поэтому сидишь тут и ждешь меня, идет?
Она вдруг всхлипнула, уронив подбородок на грудь. И снова едва слышно повторила:
– Я боюсь! Скоро стемнеет!
– Тогда вот что… – Он выдернул у нее из рук сумочку, порылся без стеснения в ней, нащупал ее телефон и уже через минуту набирал номер Валентина. – Алло? Нет, это не Александра. Это ее босс. Послушайте, Валентин, тут такое дело…
Как ни фыркала на него Сашка, как ни цыкала, Зайцев вызвал Валентина в занесенный по самые крыши поселок. К слову, тот очень обрадовался, что может быть полезен.
– Алексей Сергеевич! Он же меня тут… Он же меня тут, пока вас не будет, домогаться станет! – взвизгнула она в бушующий снегопад, когда Зайцев уже сделал пару шагов от машины. – Он же меня тут…
– Делов-то, Сашок, – хихикнул Зайцев, пряча щеки в меховой воротник. – Делов-то на разок.
– Дурак!!! – раздалось ему в спину.
И Зайцев потом всю дорогу гадал, кому это она адресовала: ему или Валентину, который всегда готов был ей помочь, но не всегда безвозмездно? И чего на парня взъелась, размышлял он, утопая в снегу по колено. Парень как парень. Симпатичным ему показался. Правда, увидал он его мельком. Но того, что увидал, оказалось достаточно – вполне симпатичный.
Разборчивая очень, Сашка эта. А присмотрелась бы внимательнее к Валентину-то. Вон он как стремительно готов ей броситься на помощь. И в снег, и в стужу готов лететь из города к черту на кулички.
Улица Цветная нашлась там, где и предсказывала Сашка, – левее указателя. И сторона попалась нечетная, так кстати. Но дом номер тринадцать утопал в темноте.
– Чертовщина, блин! – выругался Зайцев и осмотрелся.
Ни следа от ветхого забора к крыльцу, ни намека на след. Если и выезжал кто-то или выходил, то метель постаралась и все следы попрятала. Он обошел забор по кругу, дом стоял особнячком, и соседей поблизости не было. Ни единого намека на присутствие человека в одноэтажном пятистенке с тремя окнами. Сарай был, большой, почти размером с дом, гараж скорее, но и он оказался заперт. Даже от забора Зайцев рассмотрел огромный амбарный замок на больших широченных воротах.
Он повернул влево от дома и от ветра, просадившего его до костей. Там, в следующем доме номер пятнадцать, полыхали ярким светом все четыре окна. И тени мелькали на опущенных шторах. Значит, есть жизнь-то есть.
– Здрассте, – еле разлепил посиневшие от холода губы Алексей и тут же полез за удостоверением. – Я вот – детектив я.
– Здравствуйте, – с достоинством кивнула ему молодая женщина. – Очень приятно, а я вот учительница. И муж мой учитель.
Муж угадывался за приоткрытой дверью теплого коридора. Зайцев видел носки его домашних клетчатых тапок.
– Что хотели, детектив? – спросил уже муж, забрав из его рук удостоверение и внимательно его прочитав, в коридор они его все же впустили со стылого крыльца. – Как вас? Алексей Сергеевич?
– Так точно, Алексей Сергеевич. – Губы плясали от холода, пальцы рук одеревенели, и удостоверение в карман он убрал с третьей лишь попытки. – Поговорить хотел насчет ваших соседей. Я к ним вообще-то ехал.
– На машине? – подозрительно сощурился муж-учитель в клетчатых тапках. – А чего промерзли так?
– Так машина наверху осталась. К вам сюда только на вездеходе и можно. Нижнее Поле, блин…
– Не ругайтесь, – сморщила лицо учительница-жена. Оглянулась вопросительно на мужа, тот пожал плечами. Тогда она распахнула дверь в комнату и пригласила: – Входите, чего на пороге говорить.
В комнате было тепло, уютно. Полы были застелены пушистым ярко-оранжевым ковром. На окнах такие же солнечные шторы. Мягкая мебель коричневой велюровой обивки. Гора игрушек на одном из кресел. На втором кресле стояла картонная коробка с новогодними игрушками. Где-то в других комнатах прятался малыш, может, и не один, судя по разномастным возрастным игрушкам. И слышен был невероятный запах новогодней ели. Где-то возле нее, видимо, и находились дети.
