– Да я бы тоже не против, только вы насчет комнаты распоряжений не сделали, вот домоправительница и велела мне тут сидеть, дожидаться…
– Зачем?
– Ну, чтобы вы распорядились, где мне жить. – Марго старалась выглядеть как можно наивнее. – В какой комнате. В доме или во флигеле, вместе со всей прислугой.
– Я же сказал, что вы у нас не останетесь. – Хозяин посмотрел на Марго с откровенной насмешкой. – Или надеялись, что я забыл? Так зря.
– Ну вы же велели дождаться… Да и Ефимия…
– Что Ефимия? – вздохнул Павел Петрович, ослабляя тесный узел галстука. – Только не говорите, что она влюбилась в вас с первого взгляда и не может расстаться с новой подругой даже на день.
– Ну… да. Мы с ней очень хорошо провели время. Ваша мать поразительно интересная женщина…
– Так я и знал. Ну, а от меня что вы тогда хотите? Ефимия хозяйка этого дома, как она сказала, так и будет. Я с матерью спорить не привык. Если уж ей хочется иметь компаньонку втрое младше, то ради бога…
– Ефимия рано легла спать и не успела распорядиться насчет комнаты… Может, просто не подумала, что это важно… – В душе Марго праздновала победу над этим надутым снобом, но внешне старалась сохранить кротость и наивное смущение.
– Любая свободная комната во флигеле для прислуги – ваша, – любезно сообщил хозяин и направился к лестнице.
– Но Ефимия просила поселить меня в доме, – поспешно сообщила ему в спину Марго, – чтобы я была поближе и она могла меня позвать в любой момент, если понадоблюсь… – «И чтобы тебя было удобнее соблазнять», – мысленно добавила она про себя, при этом подарив хозяину одну из самых своих очаровательных улыбок.
– Господи, ну откуда мне знать, где и кого расселять! – начал раздражаться Павел Петрович. – Неужели и этим я должен заниматься… хотя… спать-то вам все равно где-то надо укладываться… Знаете что, давайте я вас провожу в комнату для гостей, а утром с мамой сами разбирайтесь. Идите за мной.
Комната для гостей находилась в противоположном от комнаты Ефимии крыле здания. Глядя в безразличную спину хозяина, Марго послушно поднялась за ним на второй этаж. Распахнув дверь одной из комнат, Павел Петрович сказал:
– Вот. Здесь пока переночуете… Да в принципе и вообще можете здесь жить, если мама не против будет. У нас еще одна гостевая есть, да и гостей-то, честно говоря, давно уже не бывает, комната все равно пустует… От Ефимии далековато, конечно, но есть внутренний телефон. Короче, сами разбирайтесь.
Павел Петрович, не глянув больше на Марго, устало пошел в глубь коридора. Потом, видимо что-то вспомнив, обернулся:
– Вас хоть накормили в этом доме? Или так же как с комнатой, моего распоряжения ждали?
– Да, накормили. И обедом, и ужинали мы вместе с Ефимией…
– Понятно. Если с Ефимией, это значит, часов в пять? Насколько я знаю, по новомодной диете какой-то она после шести не ест…
– Полшестого, – кивнула Марго.
– А сейчас почти два ночи… – Хозяин задумчиво посмотрел на девушку и усмехнулся. – Я, кстати, тоже голодный как волк. Только кофе с рогаликом часа три назад перехватить успел. Знаете что, в принципе мы могли бы оказать друг другу услугу. Тамару будить не хочется ради такой мелочи. Вы сможете ужин какой-нибудь приготовить быстренько? Там чай, бутерброды?..
– Ну, чай с бутербродами, конечно… – без особого энтузиазма кивнула Марго. – Я вообще в готовке не очень большой специалист.
– Странно, я думал, вас на курсах прислуги как раз всяким домашним премудростям обучают. – В голосе Павла Петровича сквозила откровенная насмешка. – Уж готовить-то должны уметь.
– Я не прислуга. – Марго посмотрела прямо в глаза собеседника. – Готовить, гладить, стирать и прочим домашним премудростям меня никто не учил. Алиса Витальевна, когда предлагала мне эту работу, сказала, что требуется компаньонка…
– Ну, конечно-конечно, что вы так завелись, милая девушка, – все с той же усмешкой перебил ее хозяин особняка, – конечно, нам нужна компаньонка. Готовить и убираться здесь, слава богу, есть кому.
– Меня Алла Олеговна зовут, – хмуро напомнила Марго.
– Спасибо, – неожиданно открыто улыбнулся Павел Петрович, – а у меня после утреннего знакомства ваше имя совершенно выпало из головы. И спрашивать вроде неудобно, еще подумаете, что я старый склеротик какой-нибудь.
– Скажете тоже, – вздохнула Марго, – до старого вам еще жить да жить.
– Спасибо, Алла Олеговна, за комплимент. – Настроение Павла Петровича менялось буквально на глазах. – Пойдемте тогда быстрее в кухню, поищем, что там Тамара в холодильнике припрятала?
– Пойдемте, – улыбнулась Марго, – честно говоря, есть действительно хочется.
– А спать, наверное, еще больше хочется?
– Вообще не очень, я привыкла ложиться под утро, – легкомысленно откликнулась Марго.
– Да? – удивленно приподнял брови Павел Петрович. – Странная привычка для работающей девушки…
Марго прикусила губу с досады, но сказанного не воротишь. Она сделала вид, что не расслышала последнего замечания, и бодро зашагала в сторону кухни.
Через пятнадцать минут они уже мирно сидели друг напротив друга в большой уютной кухне и пили чай из прозрачных стеклянных бокалов.
Настроение хозяина, похоже, опять испортилось, он снова сделался задумчивым, погруженный в какие-то свои мысли, молча жевал бутерброд.
– Еще сделать бутерброд? – осторожно спросила Марго, заметив, что тарелка уже пустая.
– Что?.. А, бутерброды… Нет, не надо больше, спасибо. Себе, если хотите, сделайте, а мне бы чайку еще. – Он протянул пустой бокал.
Пока девушка наливала чай, он задумчиво следил за ее движениями, а потом вдруг неожиданно спросил:
– Скажите, Алла… ничего, что я без отчества? Вы настолько моложе меня, что как-то язык не поворачивается…
– Как вам удобно.
– Спасибо… Так вот скажите мне, Алла, почему все женщины так рвутся замуж?
– Для надежности, – подумав, отозвалась девушка, – для уверенности в завтрашнем дне.
– То есть они хотят привязать мужчину к себе официальными узами, чтобы, если вдруг любовь закончится, он не смог сбежать к другой? Правильно я понимаю?
– Можно и так сказать, – пожала плечами Марго. – Конечно, вы жестко сформулировали, но по сути верно.
– Но ведь это же нечестно – заранее расставлять человеку ловушки…
– Не такие уж надежные ловушки. Если мужчине сильно захочется уйти, то никакие бумажки не остановят. Браком женщина всего лишь создает себе некие гарантии, чтобы в один прекрасный момент не остаться одной и у разбитого корыта.
– То есть все дело упирается в деньги? – с усмешкой посмотрел на собеседницу Павел Петрович. – Все эти бумаги нужны только для того, чтобы при разводе получить компенсацию, так сказать, за моральные издержки?
