— Постараюсь! — гордо сказал Сергей. Он был очень доволен собой и открывающимися перспективами.
Жизнь лейтенанта Звягинцева резко изменилась: стала ярче, интересней и насыщенней. Теперь служба делилась на две половины: прежняя — рутинная работа на участке, отписывание глупых бумажек, сокрытие допущенных промахов и многократное преувеличение редких, часто мнимых, достижений… И новая — «постановка крыш», сбор дани, распределение доходов… Они с Жуковым быстро втянулись в новый вид деятельности. Это оказалось нетрудно, тем более, что прознав про новые порядки, торгаши сами приходили в опорный пункт и спешили выполнить свой долг.
Когда Сергей первый раз понес Водяному два пухлых конверта (а Черемхов предупредил, чтобы отдавал только крупные, пятитысячные купюры, причем чистые, новые, хрустящие), его сердце бешено колотилось, а по спине стекали капли пота. Но Сан Саныч принял его хорошо, приветливо поздоровался, взвесил конверты на пухлой ладони и небрежно бросил в ящик стола.
— Ну что ж, вижу, ты стал наводить порядок на участке, молодец! — начальник улыбнулся. — А мяса так много не завози — пришлось собаке скармливать, а ей вредно: не тигр ведь…
Правда, на прощанье подполковник построжал лицом и сказал:
— Только имей в виду: дружба дружбой, а служба — службой. Главное — основная работа. И за промахи я тебя еще сильнее драть буду…
Но нареканий по службе стало меньше, и хвалить стали чаще. Хотя официальные показатели вроде и не изменились. А неофициальные постепенно менялись в лучшую сторону. Хотя на «диком рынке» возникли проблемы — основная масса продавцов платить милиции не хотели, очевидно, считая прежних покровителей более надежными. Или просто больше их боялись.
Через некоторое время Звягинцеву позвонили на мобильный.
— Серега, я Алекс, «крыша» ипподромного рынка, — раздался в трубке хриплый, развязный голос. — Мы от Костыля работаем. Знаешь Костыля?
Звягинцев откашлялся. Костыль был серьезным уголовным авторитетом, его имя было широко известно в городе, так же, как имя мэра, губернатора или начальника милиции. Как он при этом умудрялся оставаться на свободе, оставалось загадкой. Для тех, кто не знал, что он дружит с городскими и областными начальниками, является известным спонсором и ежегодно на День милиции обеспечивает и оплачивает приезды в Тиходонск московских звезд эстрады. Участковые знали, что Костыль им не по зубам, а потому старались не становиться у него на дороге.
— Слышал, — дряблым голосом ответил Звягинцев.
— А чего ж тогда лезешь, куда не надо? Мы не посмотрим, что ты мент, завалим, как любого лоха!
— Ты меня не пугай! — огрызнулся Сергей, чтобы «сохранить лицо». На самом деле ему не хотелось связываться ни с Костылем, ни с неизвестным Алексом, ни с их дружками. Потому что в силу каких-то непостижимых и противоестественных закономерностей его собственное начальство, прокуроры и судьи окажутся в этом противостоянии вовсе не на его стороне. Больше того — на прямо противоположной.
— Я тебя не пугаю! Давай завтра в восемь на рынке встретимся и «перетрем», как положено…
— Давай, — выдержав спокойный тон, ответил Звягинцев.
Но когда собеседник отключился, его затрясло. Он понимал, что такое отнять у бандитов привычный постоянный доход. Возьмут автомат, придут прямо на опорный… Или подошлют киллера в подъезд.
У всех на слуху была история с капитаном Завалишиным, который на своем «жигуленке» случайно подрезал «мерседес» Миши-Чвана. Его догнали, прижали к обочине, вытащили из машины и отметелили по полной программе — месяц в больнице пролежал. А главное — виновным ничего не сделали. Мол, свидетелей нет, доказать ничего нельзя! Завалишин такого позора не вынес и уволился.
Озабоченный Сергей поделился своими опасениями с напарником, и Жуков их полностью разделил.
— Надо оружие попросить на «постоянку», — озабоченно сказал он. — Рапорта подробные напишем, должны пойти навстречу…
— Да что толку с того оружия! — с досадой сказал Звягинцев. — Застрелишь кого — сам и сядешь! Нам-то все доказывают, не то что бандюганам…
— А ты этому позвони… калмыку! — вдруг придумал Жуков. — Это же он тебя на ипподромный рынок вывел…
И точно!
Сергей набрал номер Черемхова и рассказал о поступившей угрозе. Но тот оказался настроен гораздо оптимистичней.
— Так зайди и доложи Сан Санычу, он их в порошок сотрет! — уверенно произнес Черемхов.
— Думаешь, Видин будет этим заниматься?
— Да без вопросов!
К удивлению Звягинцева, так и получилось. Выслушав доклад подчиненного, подполковник покраснел от гнева, снял трубку внутреннего телефона и доложил о происшедшем начальнику РОВД.
— Совсем обнаглели, — зарычал Баринов так, что услышал даже стоящий в двух метрах Сергей. — На сотрудников милиции «наезжать» стали! Я им руки обломаю!
— Что и требовалось доказать! — потер ладони Сан Саныч. — Сейчас поднимем ОМОН, криминальную милицию, наших подтянем. В пять собираемся, разрабатываем план операции!
На другой день Звягинцев пришел на «стрелку» пешком без пяти минут восемь. На подъезде к ипподрому посередине дороги, перекрыв проезд, стояли три черных джипа — два «лендкрузера» и «гелендваген». Возле них непринужденно разговаривали, громко матерились, смеялись, курили и щелкали семечки около десятка блатных «новой волны» в традиционной для таких случаев униформе: короткие курточки, широкие свободные штаны и тяжелые ботинки. На безоружного лейтенанта они первоначально даже не обратили внимания. Только когда тот подошел вплотную, они замолчали и с изумлением уставились на участкового.
— Это еще что за фигура?! — присвистнул бритоголовый крепыш. По хриплому голосу Сергей определил, что он и есть Алекс.
За машинами стояла кучка любопытных, однако участковый быстро понял, что это не праздные зеваки, а кровно заинтересованные в исходе «стрелки» торговцы «дикого рынка».
— Ты кто такой, чучело? — хохотнул Алекс.
Сейчас Звягинцев чувствовал себя уверенно и совершенно не боялся ни Алекса, ни его шоблы, ни маячившей за ними зловещей фигуры Гвоздя. Потому что в данный момент он ощущал себя представителем власти, за спиной которого стоит мощь целого государства. Такое ощущение возникло у него впервые, может, оттого, что он видел стоящий за углом зеленый «РАФик» с надписью «Ветеринарная помощь» и знал дислокацию всех остальных участников операции.
— Участковый инспектор лейтенант Звягинцев! — представился он и требовательно приказал: — Уберите машины, освободите проезжую часть, водителям приготовить документы!
Бандиты переглянулись.
— Гля, он совсем борзый! — выругался высокий худощавый парень с испитым лицом.
Больше он сказать ничего не успел. Из незаметно подъехавшей «Ветеринарной помощи» вдруг посыпались бойцы в черных комбинезонах, в закрывающих лица масках и с автоматами наперевес.
