– Кто этот человек? – Лордкипанидзе положил перед Джином снимок, на котором он был запечатлен в обществе Салауддина Алиханова, и ткнул пальцем в Мухмата.
– Это помощник Салауддина, – бросив на фотографию взгляд, ответил Джин. – Мухмат зовут. Он из Гудермеса. Его отец погиб в Грозном еще при Дудаеве. Хороший был воин. Откуда она у вас? Мы прятали их в машине.
– Плохо прятали, раз нашли, – улыбнулся одними губами грузин. – Или хотели этого? Хороший фотомонтаж. Ваши друзья из ФСБ знают свое дело.
– Послушай, ты! – Джин подался через стол вперед. Одновременно боковым зрением он заметил, как напряглись двое стоявших у стены мордоворотов в масках с прорезями для глаз и рта. В руках они держали резиновые дубинки.
– Тихо! – нахмурился грузин. – Если не хочешь, чтобы я допрашивал тебя связанным, не делай резких движений.
– Разве я делал? – возмутился Джин. – Раз ты еще живой, значит, я спокойно сижу. Или думаешь, боюсь этих заморышей? – показал он рукой на мордоворотов. – Не пойму, зачем мы вам помогли? Вам нечем заняться? Лучше учите своих людей воевать. Абесалом, не успев дойти до Сухуми, половину отряда потерял. Один и вовсе сам ушел. Это потому, что вы делом не занимаетесь. Своих лучше допрашивайте.
По тому, как Лордкипанидзе переменился в лице, стало ясно, Джин задел его за живое.
– У нас есть все основания считать, что вы оказались в подразделении Ходжавы в результате тщательно спланированной операции русских спецслужб, – завел старую пластинку грузин.
– Какое такое подразделение? – сделал вид, будто удивился, Джин. – Этих нытиков ты называешь подразделением? Он сам умолял нас пойти с ним!
– Хорошо, – устало поднял руки Лордкипанидзе. – И все же вы не ответили, зачем вам, находящимся в розыске моджахедам, прятать в машине такой опасный компромат?
– Будь по-твоему, – Джин поскреб пальцами заросший подбородок, – я расскажу. В России нас ищут. У себя на родине мы можем жить только в лесу, а сейчас это тяжело. Мы с Шамилем остались одни. Какой от нас толк? Еды и денег нет, патронов тоже. Все базы уничтожены. Идти в другой отряд не хотим, мало того, что его еще надо найти, так там придется заново зарабатывать авторитет. Выход один, добраться до наших братьев в Турции и просить у них помощи. Если дадут денег, мы можем вернуться и собрать свой отряд. А как доказать, что я воевал в отряде Салауддина, если почти весь он погиб?
– Вот и мне интересно, почему вы остались живы? – прищурил и без того заплывшие жиром глазки грузин.
– Разве плохо? – удивился Джин. – Салауддин пошел на встречу с гудермесским амиром. С собой взял четырех моджахедов. Мы остались в лагере. Такова была его воля.
Грузин открыл лежащую перед ним папку и взял лист с компьютерным текстом.
– Я держу в руках результаты вашей проверки на «детекторе лжи», – посмотрел он на Джина. – Объясни, почему на вопрос «сотрудничаете вы или нет с ФСБ» ваш ответ противоречит показаниям прибора?
– Это обидный вопрос! – Джин сжал кулаки.
– Но аналогично повел себя полиграф и при следующем вопросе…
– Работаю я или нет на ГРУ? – вспомнил Джин и улыбнулся. – Мы вам в самом начале сказали: была первая война, я и мой брат воевали на стороне Дудаева. Наш командир был Ямадаев. Потом нас обманули агенты ГРУ. Многие тогда перешли на сторону Кадырова. Тогда из нас сделали батальон «Восток». Когда началась вторая война, я, Шамиль и еще многие моджахеды ушли обратно. Поэтому твой прибор говорит правду.
– Твое имя тоже вызывает сомнение, – продолжал грузин. – Ты утверждаешь, будто тебя зовут Усам Бархаджиев, а результат проверки заставляет в этом усомниться.
– Я давно привык к этому имени, два месяца так живу. Ничего не поделаешь. – Джин чувствовал себя уверенно. Он знал, что, несмотря на тренировки, ответы на «детекторе лжи» будут подвергаться сомнению, и был готов к этому.
– Вы находитесь здесь по заданию другого правительства, – пробормотал Лордкипанидзе, просматривая остальные ответы. – Вот! – Его лицо оживилось. – На вопрос, были вы раньше в Грузии или нет, вы отвечаете «да», прибор это подтверждает. Однако ответ на следующий вопрос снова удивляет. Вас спросили по поводу задержаний полицией. Вы ответили – «нет», а прибор показал, что это ложь. Я отправил запрос… – Грузин замолчал, выжидающе глядя на Джина.
– Почему так смотришь? – нахмурился Джин. – Что тебе ответили?
– Не было никаких задержаний. Кто врет?
– На улице много раз документы проверяли, – выкрутился Джин, в душе благодаря инструкторов и психологов, которые учили их, как вести себя и что отвечать в подобных ситуациях.
– У нас другая информация, – прищурился грузин и многозначительно посмотрел на своих помощников.
– Почему загадками говоришь? – делая вид, будто теряет терпение, спросил Джин.
– Я думаю, вы попадались, но имели тогда при себе документы на другое имя. Отсюда вывод: вы сотрудники ГРУ, которые неоднократно пересекали границу по разным документам, меняя внешность…
В следующий момент в голове Джина будто что-то лопнуло.
В себя он пришел на полу. Сначала увидел под столом ноги, обутые в тяжелые армейские ботинки рыжего цвета, и почему-то подумал, что спит. Однако быстро пришел в себя. Его подхватили под руки и усадили на табурет.
– Почему падаешь? – заглянул ему в глаза Лордкипанидзе, и Джин увидел в его взгляде страх. Даже в этих стенах грузин боялся его.
– Это зря, – криво улыбнулся Джин.
– Угрожаешь?
– Зачем? – Джин тронул разбитую губу, посмотрел на окрасившиеся в алый цвет кончики пальцев: – Даже бить не умеете.
– У тебя последний шанс. – Лордкипанидзе снова скользнул взглядом по своим мордоворотам. – Признайся сейчас нам во всем, тогда мы можем рассмотреть вопрос о сотрудничестве.
Джин был спокоен. Пока единственное, что могло насторожить грузин, это непонятные результаты проверки на полиграфе.
– А что будет, если не признаюсь? – прищурился он.
– Тебя больше не станут допрашивать, – откинулся на спинку стула Лордкипанидзе. – Для таких, как ты, у нас есть специальные камеры. Раз в день тебе будут приносить воду и хлеб. Прогулки не будет, видеть будешь только стены. Все. Люди выдерживают максимум месяц.
– Ты вынуждаешь меня врать. Это глупо.
– Ты хорошо подумал? – Лордкипанидзе склонил голову набок, отчего его отвислая щека почти коснулась плеча.
– Тут и думать нечего, – фыркнул Джин.
– Уведите его…
– Скажи, – сворачивая на узкую улицу, в конце которой было видно синюю гладь моря, заговорил таксист, – зачем тебе Гызмал?
– А почему вы спрашиваете? – встрепенулся Глеб Васильевич.
– Вдруг ты везешь ему неприятности?
– Что тогда? – Глеб Васильевич с интересом посмотрел на абхаза. – Высадите?
