– Есть другая проблема. – Соглашаясь с ним, Антон все же пытался доказать, что они едут не зря. – Им придется почти сто километров идти по чужой территории, и в любом месте они могут нарваться на пограничников, милиционеров, военные патрули, бывших ополченцев. Так мы хотя бы сможем подстраховать. Да и вообще, лучше взять сразу.
– Почему?
– Я не исключаю, что они могут на своем пути нарваться на простых людей. Ты знаешь, как поступаем в этом случае мы. Не думаю, что они будут оставлять свидетелей своего присутствия в живых.
– В этом ты прав, – кивнул Дрон, сонно глядя на дорогу. – Они и первый раз порезвились на славу – четверо убитых.
Сухощавый грузин, с испуганным, бегающим взглядом и тонким носом, сидел посреди бетонной комнаты на вмонтированном в пол табурете. Под обоими глазами синяки, губы разбиты.
Антон прошел и сел за стол. Дрон остался стоять у дверей.
– Имя назови. – Антон сложил руки в замок.
– Лаша Ахвледиани.
– У нас есть информация, что твои друзья возвращаются…
– Хотите меня им отдать? – грустно пошутил Лаша и отвернулся. – Почему так быстро? Даже толком не успели отдохнуть.
– Ваша первая операция была лишь тренировкой, – спокойно пояснил Антон.
– Не моя, а их! – вскинул подбородок Лаша. – Я устал говорить, что меня вынудили идти воевать. Я решил бежать. Но когда попытался сдаться милиции, по мне открыли огонь. Пришлось даже отбиваться, и я случайно убил милиционера. Теперь мне никто не верит…
– Тихо! – поднял руку Антон. – Не надо меня здесь лечить. Я знаю, как ты попал в грузинскую диверсионную школу. У правоохранительных органов Абхазии есть неопровержимые доказательства твоей причастности к нескольким преступлениям.
– Поэтому я сначала устроился в эту школу, – с обидой в голосе заговорил Лаша, – потом бежал. Хотел рассказать, где искать диверсантов, чтобы они не успели наворотить дел. Думал так вину искупить…
– А тебя здесь не поняли, – констатировал Антон. – Вот глупые абхазы!
– Забыл, наверное, я двоих своих убил…
– Эту лапшу оставь для прокурора, – не дал договорить ему Антон. – Насколько мне известно, ты еще подозреваешься в убийстве как минимум шести человек, четверо из которых – граждане России и Абхазии.
– Даже родственника своего «замочил», – напомнил от дверей Дрон.
– Это случайность! – вскипел Лаша и вскочил со стула. Однако наручники вернули его обратно.
– Его отцу расскажешь, – успокоил Антон.
– Так я и знал, – с досадой процедил сквозь зубы Лаша. – Стоило одному у вас оказаться, все грехи на него стали валить…
– Поговори мне еще! – Антон глянул на Дрона и достал из папки карту приграничных территорий: – Скажи мне, каким маршрутом они могут пойти?
Некоторое время, подавшись вперед, Лаша разглядывал лежавшую на столе карту, потом сел прямо и пожал плечами:
– Здесь много мест, где можно пройти.
– Подумай хорошо.
– Послушай, начальник, – брезгливо прищурился грузин, – а какой смысл мне помогать вам?
– Смысл есть, – заверил Антон. – Мы все равно их поймаем, и тогда тебе придется ждать приговора суда в одной с ними камере.
– Тогда ловите, а я подожду…
– Слышишь, ты, урод, – подошел к Лаше Дрон и взял его за плечо, – я сейчас тебе методично все кости переломаю.
– Ло…
Дрон надавил большим пальцем под ключицу.
В следующий момент грузин скривился и слетел на пол. При этом его левая рука, пристегнутая наручником, осталась под сиденьем вмонтированного в пол табурета. Однако правой он вцепился в штанину Дрона.
– Нет!
– Да! – выдохнул Дрон, взял его за большой палец руки и резко нагнул к предплечью. Лаша полетел на спину, едва не вырвав из пола табурет. От затянувшегося браслета ему стало еще больнее, и он завыл нечеловеческим голосом.
Дрон оглянулся на дверь и присел перед ним на корточки:
– Ты что на полу валяешься? – Взял Лашу за отворот куртки и усадил на табурет.
Теперь грузин выглядел иначе. Волосы мокрые от пота, лицо бледное; нижняя губа отвисла и тряслась.
– Теперь начнем снова, – присел на край стола Дрон. – Где они могут пойти?
– Я правда не знаю, – завыл Лаша. По его лицу покатились крупные слезы.
Дрон обернулся на Антона:
– Чего это с ним?
– Похоже, не врет. – Антон махнул рукой, давая понять, чтобы Дрон отошел. Дождавшись, когда майор вернется к дверям, он продолжил: – Давай рассуждать по-другому. Первый раз группа шла по маршруту, на котором вас встречали твои родственники…
– Это совпадение.
– Вы прошли именно через те места, где ты раньше жил?
Лаша кивнул.
– Теперь ситуация аналогичная, но тебя у Абесалома нет. Он воспользуется этим маршрутом еще раз?
– Нет, – покачал головой Лаша.
– Почему?
– Хотя бы потому, что мой брат и дядя вышли из игры.
– Значит ли это, что на других участках нет аналогичных помощников?
– В основном людей вынуждают к сотрудничеству. Ищут таких, у кого родственники в Грузии, начинают ими шантажировать… Постойте, – оживился он, – а как они вернулись?
– Через Зени.
– Какое Зени? – переспросил Лаша. – Их два.
– То, что выше, – переглянувшись с Дроном, ответил Антон.
– Правильно, – задумчиво заговорил Лаша. – Ниже моста через Ингури они не пойдут. Там река делится на два рукава… Хотя, – пожал он плечами, – когда мы шли в этот раз, Абесалом много шептался с Евдомси Гугунавой. Он из Чконхумле. А когда остановились в селе, где я жил, они и вовсе на два часа исчезали.
– А у этого Евдомси есть родственники в Чконхумле?
– Да, – кивнул Лаша. – Брат и сестра там живут. Точно! Он после этого случайно сказал, хорошо, что хоть брату деньги смог передать! Это деньги за услугу…
…В машине Антон достал карту и углубился в ее изучение. Дрон с безучастным видом наблюдал в окно за пасшимся у обочины ишаком.
– Если двое суток назад группа покинула Зугдиди, то наверняка они уже покинули Чконхумле, – принялся рассуждать вслух Антон. – А сейчас находятся где-то между Гали и водохранилищем. Местность пересеченная, плюс лес… Самый сложный для них участок на всем пути – это канал Ингурской ГЭС и шоссе. Скорее всего, именно сегодня ночью они их должны пересечь.
– Не думаю, – возразил Дрон.
– Почему? – поднял голову Антон.
– Сам посуди, если в первом случае с учебным пластитом они использовали машину и агентуру, то теперь, когда нужно выполнить реальную задачу, наверняка привлекут лучшие силы.
