Господи, да как тут в очередной раз не вспомнить
замечательный журнал «Крокодил». Ведь именно таких персонажей когда-то
«поднимали на вилы» его штатные карикатуристы, изображая сынков именитых
родителей, понятия не имеющих, как выглядит трудовая книжка. Правда, в
тогдашних журналах сынки фигурировали всё больше профессорские, но не в том
суть. И не в том, что у отпрыска были жидкие сальные волосы и вялый рот, а
кожанка-«косуха», призванная подчёркивать мужественность и крутость, натурально
болталась на цыплячьей фигуре. И даже не в прыщах дело – у кого их не было в
допризывном-то возрасте…
Нет, тут всё было тоньше и глубже, на уровне подсознания. В
его лабиринтах Скудину по обыкновению некогда было разбираться. Он просто знал,
что развалившееся в кожаных глубинах существо в его личном словаре определялось
ёмким трёхбуквенным словом: «чмо».
Иван едва удержался, чтобы не покоситься на генерала. Ох,
Владимир Зенонович сам когда-то бегал по джунглям, это Кудеяру было известно
доподлинно. С тех пор тренированные мышцы успели переродиться в начальственную
полноту, но… сынуля, по-видимому, удался (а точнее, не удался) в мать. Или –
крамольная мысль – являлся «Владимировичем» только по документам. Чего в жизни
не приключается.
Между тем чмо никак не отреагировало на появление своего
будущего опекуна. «Резвый мальчонка», склонив голову набок, с довольной
полуулыбкой идиота смотрел в экран широкоформатного телевизора. Как раз когда
Иван вошёл в комнату, на экране возникло рыдающее лицо красивой молодой
женщины. Следом возникли титры. Начиналась тысяча вторая серия аргентинского
сериала о роковой страсти.
…На самом деле анализ происходившего в комнате занял
секунды. Скудин вытянулся, заглянул начальству в глаза.
– Здравия желаю, товарищ генерал армии. Настроение
бодрое, предполётное. Только как бы не опоздать, там уже, наверное, в автобус
сажают…
– Не переживай, подполковник. Как посадили, так и
высадят. – Генерал усмехнулся, глянул через плечо на аэродромного
чина. – Я правильно говорю? Дадим ребёнку любимый фильм досмотреть?
В голосе его не звучало ни одной вопросительной нотки, одни
утвердительные.
«Да хоть все пятьсот серий, или сколько там их
осталось, – зло подумал Иван. – Только, чур, без меня!»
Вероятно, аэрофлотский подумал примерно о том же, но вслух
произнёс:
– Конечно, дадим. Экая беда, рейс задержим.
В его голосе никакой инквизитор не уловил бы и тени иронии.
– Вольно. – Девятизвёздочный кивнул человеку в
кедах, небрежно указал Скудину на стул. – Садитесь, ребята. Перекурите
пока.
Кудеяр сел и постарался не слушать.
Мыльные оперы в исполнении нашего телевидения имеют, помимо
прочего, повышенную насыщенность рекламой. И она там не менее специфическая,
чем сам основной сюжет. За неполных сорок минут Скудин твердо усвоил, что в
Древнем Египте женщины делали тампоны из кусочков папируса, а в античной Греции
– из комочков шерсти. Что прокладки фирмы «А» – самые тонкие, фирмы «Б» – самые
ёмкие, а фирмы «В» – с крылышками. Цепляй на соответствующее место и лети в
любую сторону без самолёта. Плюс ещё тьма таких же полезных вещей, которые и не
хочешь, а насмерть запомнишь, после того как тебе их повторят по двадцатому
разу. На время рекламы генеральское чадо звук не выключало, слушало про дамские
подробности с таким же упоением, как и про жгучие латиноамериканские чувства.
Наконец всё кончилось. Исчезла аргентинская блондинка,
щеголявшая в армейских ботинках при платье, сделанном из белой тюлевой занавески,
исчез её то ли муж, то ли жених, с которым они всю дорогу упоённо портили друг
другу кровь. Чмо, однако, продолжало упорно смотреть на экран, словно
намереваясь дождаться следующей серии. Девятизвёздочный поднялся с кресла,
подошёл к неподвижному сыну и тихонько потряс его за плечо:
– Вставай, Эдик, пора в путь. Вот, познакомься, это
подполковник Скудин, вместе полетите. – Не оборачиваясь, он поманил Ивана,
а сам, вытащив Эдика из уютных недр кресла, поставил его на ноги. – Ну
всё! Всё, говорю, на воздух пора!
Голос его оставался негромким, однако превратился в этакий
замаскированный рык, и Кудеяр различил в нём настоящую ярость. И затаённое
страдание.
– За что, папаша? – Эдикова манера говорить вполне
соответствовала всему остальному. – На периферию? За что?
Скудин молча приблизился и остановился на расстоянии шага.
Генеральский сын посмотрел на него и, надо полагать, сообразил, что понимания и
снисходительности от этого человека ждать бесполезно. Он затрясся и выговорил
дрожащими губами, негромко:
– Ну ты, мужик, и закабанел в натуре… Ладно, папаша…
припомню…
И вдруг с диким криком: «Хрен вам!» – головой вперед, словно
центрфорвард в регби, бросился к дверям кабинета. Вот тебе и расслабленное,
точно медуза под солнцем, бесхребетное чмо. Иван на всякий случай остался
стоять, и правильно сделал. Эдик был мгновенно перехвачен человеком в кедах –
тот явно не впервые попадал в такую ситуацию и загодя ожидал чего-то подобного.
Он действовал со сноровкой бывалого оперативника. Грохнула, опрокидываясь, кадка
с монстерой, разлапистые листья в падении смахнули с полки модель аэроплана, та
спикировала на журнальный столик из якобы небьющегося итальянского стекла…
Брызнули осколки – империалисты нас по обыкновению жестоко надули.
– Я тебе не поеду! – приблизившись к брыкающемуся
отпрыску, грозно рыкнул генерал. – На юрфак захотел?!!
Если Скудин что-нибудь понимал, перспектива юрфака в этой
семье эффективно заменяла отменённую в остальном государстве смертную казнь.
Эдик сразу перестал лягать ногами державшего его порученца, сдался и только с
тихой ненавистью смотрел на Скудина, бессильно шмыгая носом.
– Ну давай, давай, гад… вези меня в свою лесотундру…
Квазиморда.
– Ну вот и ладно, – сразу просиял генерал. –
Смотри там, веди себя хорошо. Иван Степанович мне будет докладывать. Доложит,
что вёл себя хорошо, – может, «Ямаху» куплю…
Что имелось в виду, электрогитара или мотоцикл, так и
осталось невыясненным. Зато Скудину показалось, что генерал втихаря
перекрестился.
Увезу тебя я в тундру…
Спросите обывателя: чем знаменита Сибирь? В смысле, кроме
пельменей? Сибирскими морозами, ответит вам обыватель. Спросите ещё: а известно
вам, уважаемый, что летом в Сибири клубника вызревает с кулак?.. Да бросьте,
ответит московский или питерский домосед, быть такого не может.
А приходилось вам слышать, как телевизионный комментатор,
поленившийся заглянуть в атлас, упоминает «далёкую заполярную Исландию»? Нам
приходилось. Но почему-то гораздо реже упоминают, что эта страна, богатая
геотермальным теплом, сама себя обеспечивает бананами и ананасами. К чему мы об
этом? А к тому, что, судя по температуре воздуха в мурманском аэропорту, на
севере Кольского впору было растить эти самые бананы и ананасы. Безо всяких
геотермальных теплиц. Кто никогда не бывал в… Заполярье, тот подсознательно
полагает, что там всё время холод и снег. А вот кошкин вам хвост…
