Выслушав ее, я удовлетворенно потянулась. Веки налились сонной тяжестью. Прикрывая рот рукой, я зевнула. Теперь можно отдохнуть. Николай знает о мракаурах, а это главное. Альбина снова поправила простыню и предложила поспать. Пробормотав слова благодарности, я заснула.
Пара часов сна и горячий душ привели меня в чувство. Слабость отступила.
В гостиной никого не было.
Я села на диван, взяла телефон, оставленный мне Альбиной, и набрала номер Вязина. Надо поблагодарить Николая, к тому же он знает о моем ранении, следовательно, знает и Ирина. Они переживают и ждут звонка.
– Да, – почти сразу услышала я в трубке по-деловому сухой голос главы клана.
– Привет, Николай, – поздоровалась я.
– Привет, малышка. Как ты? – меняя интонацию на более мягкую, обеспокоенно спросил он.
– Что может случиться с вампиром? – вздохнула я. – Чувствую себя отлично.
– Рад это слышать. Мы с Ириной переживали. – Николай помолчал, а потом заговорил более жестко: – Я не понимаю, почему Макс оставил вас без надзора и как могло случиться, что рядом с вами оказались мракауры, но шею я ему сверну за все сразу!
Я поморщилась, чувствуя, что злость на саму себя начинает поднимать голову. Но почему всегда так? Макса едва переношу, но всегда защищаю от Николая. К тому же Николай не знает о нашем договоре с Фадеевым. Придется рассказать, чтобы охраннику не досталось больше, чем следует. Мысленно ругая свою мягкотелость, я вздохнула.
– Он не виноват, – тихо призналась я. – Я умоляла его остановиться в другой гостинице, он всего лишь пошел у меня на поводу. Отдых казался не отдыхом рядом с толпой парней, затянутых в костюмы. Прости, – оправдываясь, всхлипнула я. – Когда я познакомилась с мракаурами, наверное, должна была рассказать ему правду, но он бы мне не поверил. Сначала я хотела позвонить тебе, но потом было уже поздно…
Николай рассердился.
– Когда ты начнешь задумываться о безопасности? – зарычал он. – Ты даже не представляешь, что могло произойти!
– Но ведь ничего не произошло, – глухо отозвалась я. – Если хочешь, можешь наказать меня. Макс не виноват. Прости меня, Николай!
Вязин вздохнул и усмехнулся.
– Самое интересное, Злата: ты хочешь избавиться от Макса, но, когда ему грозит нагоняй, ты всегда защищаешь его. Ладно, с этим я разберусь.
Я задумалась. «Избавиться» – громко сказано. Единственное желание – чтобы он перестал охранять меня. Лучше всего, если он вернется к Николаю, а я получу долгожданную свободу. Спохватившись, я снова заговорила, быстро меняя тему:
– Ты согласился встретиться с моими… новыми друзьями… Я благодарна тебе за это. Я боялась, ты на такое не пойдешь. Мракауры в клане – такого не было никогда.
Слово «друзья» далось не сразу. Правильнее было бы сказать «знакомыми». Слишком мало времени прошло после первой встречи. Обычно друзьями становятся, пройдя испытание на прочность, которое длится годами или даже веками, если речь идет о вампирах. Но я не ошиблась: они друзья или скоро ими станут.
– О том, что «мракауры в клане», речи пока не идет. Сначала они попробуют пройти защиту. – Голос Николая стал сухим и резким.
Я вздрогнула.
– А если нет? Если щит не пропустит их? – замирая от напряжения, торопливо спросила я.
Николай задумался. Послышался тяжелый вздох.
– Давай не будем забегать вперед, – уже спокойно ответил он. – В любом случае я подумаю, что смогу сделать для твоих друзей.
Я благодарно улыбнулась, хотя Николай и не видел меня:
– Спасибо, я очень люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, малышка. Ты заставила нас поволноваться. Если ты готова ехать, то возвращайтесь.
Попрощавшись, я нажала отбой и, обняв диванную подушку, прислонилась щекой к шероховатой вышитой поверхности. Двойственные чувства теснились в груди. Во-первых, облегчение – ведь первый, самый сложный этап пройден. А во-вторых, страх. Смогут ли мракауры преодолеть защиту клана? Если рассуждать здраво, все только начинается, а мне так хочется, чтобы Елизар был рядом. Представив его лицо, я непроизвольно улыбнулась. Впрочем, зачем представлять, если можно увидеть воочию? Он здесь, совсем рядом: внизу, в номере Марка и Альбины. Я чувствую его. Вернувшись в ванную, я оглядела себя: восстановленная кожа немного отличалась от загоревшей. Наградив Макса нелестными эпитетами за бледные полосы на шее, я вышла из номера и быстро спустилась по деревянной крутой лестнице, придерживаясь за перила. Робко постучав, зашла в комнату.
Разместившись в креслах и на диване, там сидели Марк, Елизар, Альбина и Макс. Номер такой же, как у Елизара, но с одним отличаем: в крошечной прихожей стоят чемоданы. Марк замолчал, на полуслове прервав разговор. В комнате повисла тишина, нарушенная моими шагами, смягченными мягким ковром. Фадеев подскочил с кресла. Не удостоив его вниманием, я села на диван рядом с Альбиной и Елизаром. Тагашев закусил губу, странно глядя на меня, затем наклонился к журнальному столику, взял плитку шоколада и молча протянул.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я, взяв шоколад.
Всего на мгновение он задержал свою руку возле моей. Вглядываясь в черты его лица, я улыбнулась. Кажется, не видела целую вечность.
Макс потоптался на месте и, не выдержав, подошел. Присел на корточки напротив меня. Заглянул в глаза. Я раздраженно повернулась к нему, смерив его уничтожающим взглядом.
– Злата, прости, – едва слышно прошептал он.
– Мне нужно собрать вещи, – холодно сказала я и демонстративно отвернулась.
– Я попросил Киру, она уже все собрала. Чемоданы у меня в машине, мы можем ехать, как только ты будешь готова. Прости, Злата.
Он взял меня за руку, но я выдернула пальцы. Голос Макса был торопливый и заискивающий, но это не тронуло.
– Тогда можешь быть свободен, – зашипела я.
Больше не обращая на него внимания, я развернула шоколадку. Отломив кусочек, протянула Альбине. Макс поднялся и пошел к выходу. Открыв дверь, оглянулся.
– Что мне сделать, чтобы загладить свою вину? – с болью в голосе спросил он.
«Убраться из моей жизни», – хотелось ответить мне, но я промолчала. Тяжело вздохнув, он вышел.
– Ты умеешь быть жестокой, – ухмыльнулся Марк. – Он ведь и правда очень переживает.
– Пусть переживает на улице, – поморщилась я. – Давай не будем обсуждать мою жестокость. Если помнишь, он набросился на меня. Разорвал. Оставалось только зажигалку сверху бросить. Я даже говорить о нем не хочу!
– Тема закрыта, – согласился Марк. – Я бы тоже не простил. Видела бы ты его вчера, – вроде бы случайно добавил Марк и неопределенно пожал плечами.
Смутное нечеткое воспоминание выплыло из глубин памяти… Мой охранник очень расстроен. Елизар влепил ему пощечину, чтобы привести в чувство. Макс надрывно стонал, у него, кажется, была истерика… Но поверить в это сложно. Как ни старалась, но представить расстроенного Макса я не смогла: это что-то из области фантастики, надуманное, ненастоящее. Но факт остается фактом: он очень переживал. Острой иглой кольнула совесть.
